Таня изумилась:
– При чем тут дети? Ты можешь по-человечески объяснить? Вам что, деньги нужны?
Ее заверили, что дело не в деньгах. В ответ на ее просьбу, чтобы Слава сам взял трубку, Лариса ответила, что это невозможно. Ему очень плохо, и он просит позвать Таню. Это единственное, чего он просит. Дети перепуганы, проснулись, и она не может снова уложить их в кровати.
– Он пьян? Заболел? – упавшим голосом допытывалась Таня.
– Попал в аварию, – очень тихо ответила женщина. – Он чуть не попал в аварию… Он говорит, что его хотели убить. Как брата… Как твоего мужа.
Таня бросила трубку, словно та обожгла ей руку.
Трубка упала ей в колени, и Таня еще с минуту слышала там тихое бормотание. Потом послышались гудки. "Что же это я сижу? – как-то отстраненно подумала она. – Славку хотели убить. Не может быть.
Вранье! За что его убивать?" И она вдруг услышала несмешливый и вместе с тем серьезный голос Виталия: «А тех за что? Или ты думаешь, за ними водились грешки?»
«Но если так рассуждать, то меня тоже надо убить… – Таня думала как-то беспорядочно, временами теряя контроль над мыслями. – Я виновата, виновата не меньше других… В чем? Что мы сделали? За что нас убивать?» В конце концов она все же взяла трубку и положила ее на место. Это было самое трудное – рука будто онемела, стала такой тяжелой…
Дальше пошло легче. Ей не нужно было переодеваться, она даже не успела надеть халат, когда пришла домой. Таня взяла сумку, сняла с крючка связку ключей… Ей вспомнились слова Виталия о том, что убийца может ждать ее в квартире, когда она вернется. Но эта мысль почему-то ее не испугала.
***
Дверь ей открыла Лариса. Но прежде чем отпереть, она долго, не меньше минуты, разглядывала гостью в глазок. Тане это что-то напомнило, но она не успела понять, что именно.
– Ты меня не узнала? – с натянутой улыбкой сказала она, когда ей все-таки отперли дверь.
– Проходи, – тихо ответила Лариса и, только заперев дверь на все замки, добавила:
– Я смотрела, одна ты там или нет…
– Думаешь, я таксиста с собой взяла? – Таня, не разуваясь, прошла в комнату.
Семья Славки кочевала с квартиры на квартиру – своего жилья у них не было. Они выкручивались, как могли, в основном с помощью родителей. Те приискивали им съемные квартиры у знакомых, которые недорого просили за аренду и ставили одно условие – тишина и порядок. Насчет тишины и порядка они могли не сомневаться. Но вот с квартплатой жильцы часто опаздывали. Эту, последнюю квартиру они сняли полтора года назад всего за восемьдесят долларов в месяц. Хозяин уехал в Норвегию на работу по контракту. И плату попросил символическую. Ему гораздо больше нужны были сторожа. Деньги за год вперед внес не кто иной, как Стас, – Таня присутствовала при том, как братья ссорились и торговались. Она до сих пор удивлялась, чего ради Стас на это пошел? Ведь не пройдет и года, как Славке понадобится вносить следующий платеж, и к кому он тогда обратится?
Опять же к брату. Потому что родители держат его в черном теле и предъявляют «возмутительные» требования – найти себе постоянную работу… Родители Ларисы в этой ситуации хранили гордое молчание.
Они не возражали против этого брака, но и не одобряли его. Лариса вышла замуж вторично, с трехлетней дочерью от первого брака. Славке она родила сына, которому едва исполнилось четыре года.
Таня постояла в комнате, оглядывая разномастную мебель. Уютом здесь и не пахло, было сразу видно, что этот дом не стал для семьи своим. Славки в комнате тоже не было. «Если им не нужны деньги, то зачем меня заманивать? – смутно подумала Таня. – Какой-то странный подвох. Это явно Славка выдумал».
Но Лариса развеяла ее сомнения:
– Он в ванной. Заперся там и мажется йодом, меня не пускает. Я хотела помочь…
И вдруг, не договорив, зажала рот ладонью. Ее лицо напряглось, из глаз брызнули слезы. Таня поняла, что женщина изо всех сил сдерживается, и взяла ее за руку:
– Что, так плохо? Его избили?
– Да нет же, нет… – Та прислушалась, глотая слезы. – Дети еле улеглись, я боюсь, что они опять его увидят… У него бровь рассечена, и столько крови… Когда он вошел. Катя прямо остолбенела.
Из ванной послышался глухой стук, словно что-то уронили в раковину. Потом зашумела вода. И через минуту в комнату вошел Славка.
Таня ожидала увидеть нечто неприглядное, но это зрелище ее просто потрясло. Ей показалось, что левая щека у Славки обуглена, и такие же коричневые пятна были на шее, на груди, на животе… Перед глазами на миг мелькнуло то, что ей показали, отогнув клеенку и заставив опознавать. Яснее всего она тогда увидела оскал желтых обнаженных зубов. Потому что губ, и при жизни тонких, у ее мужа больше не было.
Таня молча опустилась на диван, вслепую нащупывая под собой подушку. Но Лариса гневно обернулась к мужу:
– Да ты с ума сошел?
– Пузырек опрокинул. – Тот брезгливо оттянул прилипшую к груди мокрую рубашку. – Ларка, там вся раковина желтая.
– Урод! – Лариса выскочила из комнаты.
Таня понемногу приходила в себя. До нее уже дошло, что полученные деверем травмы не так ужасны. Все эти страшные коричневые пятна происходили всего-навсего от пролитого йода. Славка жмурился, осторожно вытирая глаза:
– Как это я… Правда уродство. Привет, Татка. – Он сел рядом с ней на диван. – На самом деле у меня бровь рассечена.
– Надо скобки наложить. – Таня вгляделась в его лоб. – Ты попал в аварию?
– Если это была авария. – Славка прижимал к брови скомканное махровое полотенце. На нем уже проступали пятна от крови и йода. – Татка, отодвинься, я тебя запачкаю.
Он говорил медленно и тихо, и Таня подумала, что при такой ране он должен был потерять много крови.
– Она вызвала «скорую»?
Славка глянул на нее заплывшим глазом:
– Незачем.
– Но ты кровью истечешь! А вдруг инфекция попала? – Таня осторожно отняла у него мокрое, набухшее полотенце. – Эта тряпка, может, грязная О чем думает твоя Лариса?
Теперь она видела, что довольно глубокая резаная рана прошла наискосок почти через весь лоб, задела левую бровь и спустилась к виску, почти до щеки.
Края раны почернели от йода. Таня бросила на пол полотенце:
– Где у вас бинты? И где телефон? Я вызову «скорую», так нельзя оставлять.
Славка неожиданно сильно перехватил ее руку и сжал так, что Таня охнула.
– Не надо «скорую», обойдусь!
– Да чего ты боишься?
Таня раздраженно выкрикнула эти слова и замерла. Они снова напомнили ей что-то. Но на этот раз она вспомнила что. Точнее, кого.
– Кого ты боишься, Славка? – тихо спросила она. – Ведь не врачей? Это была авария?
– Это был нож, – еле слышно ответил он. – Не говори Ларисе.
В ванной наконец прекратился шум воды. И тогда в квартире стало совсем тихо. Таня смотрела в изуродованное лицо, так похожее на лицо мужа. Смотрела так, будто ей приказали опознать Славку. Но узнать его она не могла.
Глава 8
Ближе к часу ночи дети наконец уснули. Собственно, мальчик спал уже давно. Но Катя никак не могла забыть окровавленное лицо отца. Она поминутно вскакивала и стремилась выйти из комнаты, стучалась в дверь. Снаружи дверь была заперта на крючок. Таня увидела это и удивилась:
