молоденьких девушек. Если бы не Агна… Но Агна тогда была в Одессе.
– Спасибо, – сказала женщина, когда он остановил машину на задах кинотеатра «Россия».
Но вместо того чтобы выйти, она достала пудреницу и принялась поправлять макияж. Саше почудилась призывная усмешка. Он предложил пообедать вместе, женщина щелкнула пудреницей и легко согласилась.
– Наталья, – представилась она, оборачивая к нему свеженапудренное лицо. – А куда пойдем?
Они пообедали в "Галерее «Актер». Собственно, Саша вовсе не собирался идти в это бистро. Обычно он выбирал что-то менее дорогое и выпивал за обедом маленькую кружку пива. Но тут почему-то захотелось выбрать место получше.
За столиком Наталья сняла плащ и осталась в обтягивающем голубом свитере. У нее была большая, полная грудь, и Саша часто натыкался на нее взглядом. «Наверное, у нее дети есть, – смутно подумал он. – Явно разведена, иначе с чего бы на меня кинулась… Обручального кольца нет. И ей больше тридцати, намного больше».
– Что ты так смотришь, Сашенька? – вдруг окликнула его женщина.
Она щурила глаза и улыбалась уже так вызывающе, что у Саши не осталось сомнений – его грубо, слишком откровенно соблазняют.
– Ничего. – Он тоже решил перейти на «ты». – Тебе почудилось. Я подумал, что дома стоит бутылка виски. Если бы кто-то приготовил ужин…
– А ты живешь один? – полувопросительно улыбнулась она; казалось, у нее не осталось никаких сомнений. – Я могу приготовить что захочешь, были бы продукты. Я хорошо готовлю.
Она не ковырялась в тарелке, не делала вид, что не голодна. Саша ненавидел это выпендривание за столом. Наталья ела спокойно, с аппетитом и очень умело управлялась со столовыми приборами. Видно было, что еда для нее не последнее из удовольствий.
Без плаща она показалась ему еще полнее. «Забавно. – Саша рассматривал ее уже без всякого стеснения. – Вообще-то она не в моем вкусе… Хотя, наверное, интересная… И на лицо не урод». Он задал ей несколько наводящих вопросов. Наталья спокойно отвечала, что с детства живет в Москве, действительно разведена, есть ребенок, но он живет у матери, в Подмосковье. Она все время усмехалась, так что Саша в конце концов стал принимать ее за дурочку. Но Наталья вдруг посерьезнела:
– Надеюсь, никаких неожиданностей у тебя не будет? Я имею в виду, ты не собираешься меня с кем-то делить?
У Саши брови на лоб полезли. Что она о себе воображает? И за кого, черт возьми, принимает его?
Но он сделал вид, что это просто веселая шутка, и тоже усмехнулся:
– Да нет, я ни с кем делиться не люблю. Я вообще жадный.
– Это хорошо. – Она отодвинула пустую тарелку и снова полезла за пудреницей. – Я тоже жадная.
Ужасно жадная. Поедем к тебе прямо сейчас или встретимся в городе? Смотри, тебе решать. У меня никаких дел больше нет.
И он сказал, что лучше поехать сразу. Хотя ни на минуту не забывал, что надо было кое-куда заскочить по делам. Потом Саша часто себя спрашивал: почему тогда, ни на минуту не задумавшись, он отменил деловую встречу? Только потому, что дело было не срочное и вполне могло подождать? Или это он не мог больше ждать? Что было особенного в этой женщине, которая в конце концов оказалась старше его на целых тринадцать лет?
Наталье было сорок. Это превосходило все его предположения. Он узнал об этом, просмотрев ее паспорт в то время, как женщина принимала душ.
Саша сам не знал, зачем полез к ней в сумку. Она возбуждала его и в то же время настораживала. У нее был облик порядочной женщины. На искательницу приключений она не походила. На проститутку тем более. Обыкновенная женщина, каких много. И чего ради он на нее набросился? Саша даже раздеться ей толком не дал. Повесил в шкаф ее плащ, но на этом реверансы закончились. Наталья еле добралась до постели – отбиваясь от него, умирая со смеху и без всякого ломания стягивая тесную черную юбку. Свитера она снять так и не успела.
А через десять минут она, все так же смеясь, отправилась принимать душ. И как только она вышла, Саша потянулся за ее сумкой, брошенной у кровати. Паспорт принадлежал Наталье Семеновне Пашковой. Пятьдесят девятого года рождения. Москвичка, разведенная. Имеет девятнадцатилетнего сына Геннадия. Саша слегка улыбнулся, читая об этом. "Здоровенного парня называет ребенком.
Сбавляет себе возраст. Зачем? Она и так молодо выглядит". На фотографиях Наталья была ничуть на себя не похожа. Может, потому, что не улыбалась, не стреляла взглядами по сторонам, а неподвижно смотрела в объектив. На снимках ее глаза казались бесцветными и довольно глупыми, а вся она – серой и заурядной. И в шестнадцать лет, и в двадцать пять.
Саша в жизни не рылся по чужим сумкам, и от волнения у него подкатывало к горлу. Он положил паспорт обратно и успел заметить кое-какую косметику на дне сумки, пару бумажных салфеток, измазанных помадой, пухлый дорогой кошелек, расческу и часы с порванным кожаным ремешком. Часы были старые, дешевые, дрянные. Он защелкнул замок и отставил сумку в сторону. Дожидаясь, когда Наталья выйдет из душа, он лежал на спине, разглядывая низкий потолок. И ему почему-то было очень хорошо. Так хорошо, как никогда еще не было. Он и сам не заметил, как задремал.
Наталья разбудила его только через два часа.
– Я потушила мясо, – сказала она, склоняясь над ним со своей ласковой, чуть глуповатой улыбкой. – Наверное, есть хочешь? Я ужасно хочу.
Они поужинали прямо в постели – Наталья принесла в комнату две тарелки, хлеб, стаканы и откупоренную бутылку белого вина. Вино стояло в холодильнике еще со времен Агны, которая любила сухие вина.
Но это Сашу не смутило.
– Давай за тебя, – сказал он, беря в руку ледяной, запотевший стакан.
– И за тебя, – простодушно откликнулась Наталья.
Она ничего не усложняла, не пыталась набить себе цену, изобразить то, чего не было. Она просто наслаждалась жизнью. И это было так заметно, что Саша ей завидовал. Подобных женщин он еще не встречал. У Натальи на лице было написано, что ей ни от кого ничего не надо, а если она здесь, так только случайно. Но притом очень рада этой случайности.
Вино оказалось слишком холодное и от этого почти безвкусное. Наталья отпила глоток и схватилась за горло:
– Простужусь! Саша, а ты что же, совсем один существуешь?
– Да как тебе сказать…
Он поймал ее взгляд. Наталья смотрела за дверь, где на вешалке висел махровый халат Агны. Розовенький халатик с кокетливыми цветочками, уж никак не мужской.
– Я живу с подругой. – Саша допил вино. – Она сейчас у родителей, в Одессе.
– Вот как. – Наталья встала и потянулась. На ней была только комбинация. Голубые лямки туго перехватывали полные белые плечи, которые, казалось, никогда не загорали. – Ну и как ты думаешь, Саша… Мне уйти или остаться?
Она спросила об этом беспечно, будто ей было наплевать на ответ. Но Саша уловил в ее голосе какую- то новую нотку. И сказал, что хочет, чтобы она осталась.
Они прожили вместе неделю. Ему казалось, что прошел целый месяц. Наталья как-то сразу вжилась в его быт, ничего не изменяя, не наводя новых порядков, не задавая лишних вопросов. Она даже не спросила, как долго протянется эта идиллия. Ведь Саша не скрывал, что его постоянная подруга вот-вот должна приехать. Наталья была беззаботна, как птица небесная. И эта беззаботность его не раздражала, а, напротив, почему-то умиляла. Он никогда бы не подумал, что может умиляться глупостям, которые изрекает не слишком молодая, не очень умная и не безупречно красивая женщина.
– Где ты работаешь? – спросил он ее как-то утром.
Наталья жарила ему гренки, а он поедал их по мере готовности. Сама она по утрам не ела. Это было единственное время суток, когда у нее полностью отсутствовал аппетит.
– На продуктовой базе, – с ходу ответила она, выкладывая ему на тарелку очередной гренок.
– А что ж на работу не ходишь?
