кнопки на обеих кассетных деках и достал две кассеты. Потом стал искать другие кассеты в картонной коробке, стоявшей тут же, рядом с динамиком.
Тогда парень впервые зашевелился. Он вздрогнул, крепче вцепился в подушку и повернул голову, устраиваясь поудобнее. Визитеры выжидали, замерев и не сводя с него глаз.
Тот, что искал в коробке нужную кассету, собрался было продолжить свои поиски, но тут парень резко перевернулся на спину и открыл глаза. А в следующую секунду сел, машинально пытаясь прикрыться одеялом.
– Спокойно, все в порядке, – сказал Павел.
Он стоял у двери, одновременно отрезая путь к выходу и к телефону.
Парень так перепугался, что не мог и слова вымолвить. Все, на что он оказался способен, это переводить взгляд с одного ночного гостя на другого и ловить воздух приоткрытым ртом. Он даже не вскрикнул.
– Сейчас мы уйдем, – пообещал Володя, извлекая из коробки несколько подходящих (соответствующих моим описаниям) кассет.
– Ты Женя? – спросил Павел. Он знал его только с моих слов, в лицо же не видел ни разу.
Позже Павел признался мне, что хорошо понял, почему я так цеплялась за своего бывшего жениха. «Смазливый парень», – произнес он с каким-то странным выражением. То ли завистливым, то ли огорченным.
– А вы кто такие? – воскликнул Женя, продолжая цепляться за край одеяла. – Вы как сюда… Что вам нужно?!
Он с диким выражением посмотрел на Володю – тот как раз набивал кассетами карманы своей необъятной куртки. Тот спокойно объяснил:
– Да ничего не нужно, лапочка. Все в порядке. Сейчас мы уйдем.
Он сделал шаг, и Женя отпрянул к стене. Володя коротко засмеялся – его позабавила такая заячья реакция. Павел крутанул на пальце кольцо с ключами, тут-то все и переменилось. Женя оглянулся на звон ключей, увидел связку, но главное – узнал брелок! Он сам когда-то подарил его мне, хорошенький «золотой» брелочек в форме гитары. Когда-то гитара умела издавать писк, если над ней посвистишь, но батарейка давно села, а я так и не собралась ее сменить.
– Где Надя? – Он отбросил одеяло и выскочил из постели. На нем были красные пижамные штаны, то есть я думаю, что он надел именно их. Других спальных принадлежностей не осталось, после того как Женя забрал всю свою одежду.
– А при чем тут Надя? – спросил Павел, спрятав ключи в кулак. – Кстати, это тебя бы следовало спросить, где она. Почему не решается вернуться домой. Боится тебя?
– Еще чего! – Женя был страшно возбужден, и страха как не бывало. – Откуда у вас ключи? Это ее ключи!
– Ну правильно, – подтвердил Павел. – Не буду утверждать, что они мои.
– Где она сама? – настойчиво спрашивал Женя. – Что это значит? Что вам тут нужно? Почему она сама не пришла?
Володя посоветовал ему изложить все вопросы в письменном виде и послать на Главпочтамт до востребования, на мое имя. Может, я и отвечу. Они ушли, и Женя не смог их остановить. Он выкрикнул им в спины угрозу вызвать милицию, но она прозвучала как-то не всерьез.
– Не было настоящего запала, – пояснил Павел. – Да и хотелось бы знать, как он на это решится.
– Ни за что не решится, – уверенно заявил Володя.
– Ну что, послушаем? Надя, какая кассета? Я взял все, где не было надписей.
Они выжидательно смотрели на меня. А я молчала. Все это время говорили только они. Мужчины вернулись из своей экспедиции страшно довольными собой. Они были возбуждены, обменивались шуточками, и в воздухе носился отчетливый запах пива. Видно, по дороге они отметили победу. А я слушала их молча. Ко времени их возвращения я проглотила очередную таблетку аспирина, заставила себя выпить чаю и лечь в постель. Но все это делалось только для проформы. На самом деле, собственное здоровье меня не очень волновало. Я снова и снова вспоминала невероятное явление Юли. Живой Юли. И совершенно новой. Новым было все – отчужденная манера держаться, равнодушие к тому, что еще сутки назад так ее волновало… Отношение ко мне, наконец. Она смотрела сквозь меня, как будто я сделала ей какую-то гадость… Или… Представляла для нее определенную опасность.
Ни Павлу, ни Володе я ничего не сказала. Просто не успела их разочаровать. Павел уже искал магнитофон, а Володя вывалил на мое одеяло кучу кассет. Я вяло их перебирала, пока не поняла, что начала по второму кругу.
– Ну что с тобой? – не очень заботливо спросил Павел. В его голосе послышалось раздражение. – Опять температура поднимается?
– Скорее, падает, – ответила я.
– Ну и прекрасно. Какую будем слушать?
Я сгребла кассеты в кучу и прикрыла их руками:
– Стоит ли вообще начинать?
Мужчины уставились на меня. Мне пришлось объяснить свое поведение:
– Дело в том, что Юля жива. Так что вторая часть вашего сюжета отпадает. А она, кажется, интересовала вас больше всего…
Они продолжали смотреть на меня, молча, выжидающе. Может, думали, что я все это только что выдумала? Испугалась, когда дело пошло всерьез.
– Я понимаю, что все это можно было интересно снять, – сказала я. – Черная лестница, мешки, инсценировка, как из квартиры выносят голубой сверток… И меня бы кто-нибудь сыграл. Девушка на лестнице подглядывает за бывшим женихом и нехорошим дяденькой, который ее совратил… Только все это не имеет никакого смысла. Юля жива. Она только что сюда заходила, искала свою сумку.
И я качестве последнего аргумента добавила, что ее сопровождала Дина. Павел так и взвился:
– Так это что, правда?
– Если не верите мне, идите к ней и спросите сами, – мрачно ответила я.
– Черт, – задумчиво произнес Володя. – Я прямо чувствовал, что-то у нас не сложится. Уж слишком все было хорошо…
Я взвилась:
– Хорошо?! Что, по-вашему, тут хорошего?
– Успокойся, – нервно сказал Павел. – Это в самом деле была та девушка? Кого же они вынесли из квартиры?
– Может, не кого, а что! Я приняла эту штуку за ковер, так, может, это и был настоящий ковер. Но Юля жива. Какого мы сваляли дурака!
– Или с нами сваляли дурака.
Павел совсем сник. Он упал в кресло и принялся терзать и без того взъерошенные волосы. В конце концов он стал похож на дикообраза. .
– Какого ж черта они за тобой погнались, если вынесли всего-навсего ковер?!
Я пожала плечами. Этот вопрос уже меня не волновал. Я знала только одно – половина моих обвинений оказалась ложной. Жертва, убийц которой я страстно хотела разоблачить, была жива. Женя уверял меня по телефону, что я все поняла не так… И говорил правду! На миг у меня мелькнула крамольная мысль – а вдруг он все время говорил мне только правду? И не было никакого убийства Ивана в студии! Тот погиб, согласно заключению следствия, на Ленинградском шоссе по воле случая… И его присутствие в студии отрицалось только затем, чтобы не создавать себе лишних проблем. Не фигурировать, в случае чего, в качестве свидетелей… Тогда я в самом деле валяла дурака. Испортила себе жизнь. И не только себе.
Напряжение разрядил Володя. То ли характер у него был более устойчивый, то ли он просто умел идти к своей цели. Он настоятельно попросил меня найти ему ту кассету, где был записан разговор с погибшим музыкантом. Я это сделала без всякого труда. На двух кассетах карандашом было написано – «шампанское». Это и были кассеты с моим репортажем о презентации. На первой из них, в самом начале, был записан телефонный разговор. Я прокрутила ленту на нужное место и нажала кнопку.
Пока они слушали, я вылезла из постели и сгребла в охапку свою одежду, кучей валявшуюся на стуле в
