– Это наркотик?
– Слабый. – Николя разыскал свои домашние туфли и обулся. – Я пойду, сварю на всех кофе. Чашечка двойного черного кофе – вот что тебя взбодрит!
– Вы меня раздавили! – Витас подполз к постели и уронил голову на край. – Вы меня изнасиловали… Никогда в жизни я этого вам не прощу… Такое унижение… Я ухожу… Я сейчас же ухожу…
Без документов? – иронически спросил Николя. – Без денег? Куда же ты пойдешь? В полицию? Доносить на нас? Ты хочешь попасть в их компьютер? Ты же профессионально занимаешься проституцией, идиот! Твоя записная книжка с визитными карточками – это такая улика против тебя! Или ты не возьмешь ее в полицию? Витас вскинулся:
– Вы рылись в моих карманах?!
– А что мне оставалось делать? – спокойно поинтересовался тот. – Документов у тебя нет, я даже фамилии твоей не знаю. Мне не нужны неприятности. И тебе они тоже не нужны. Если ты обиделся – я попрошу прощения. Кстати…
Он отпер старинный секретер, стоявший возле двери. Из верхнего ящика Николя достал маленький, упакованный в яркую бумагу сверточек:
– Бери, это тебе. От меня и Клер.
Витас против воли протянул руку. Сперва он хотел только одного – швырнуть подарок в лицо обидчику. Но любопытство оказалось сильнее. В два рывка он сорвал обертку, открыл обтянутую бархатом коробочку… На атласном ложе покоились часы «Роллекс».
– Доволен? – Николя видел, что мальчишка присмирел. – Постой, я тебе их застегну.
Он собственноручно надел Витасу на запястье часы, щелкнул замком и поцеловал мальчика в щеку:
– Ну, вот и все. Мир? Не надо обижаться по пустякам.
Витас поворачивал руку, так и сяк рассматривая часы. Они были очень красивые, хотя немного тяжелые для его запястья. Он любил дорогие вещи и никогда не мог устоять перед подобным подарком. «Слизняк!» – так называл его Влад. Андрей просто отмахивался, когда Витас пытался бороться за свое достоинство. «Может, они были правы», – подумал он. Он все еще сердился, но туман в голове мало-помалу рассеивался, и Витас начинал понимать, что идти некуда. Конечно, у него был богатый запас старых знакомых, и многие не отказались бы его принять в обмен на услуги… Но кто знает, может, там будет еще хуже?
– Я жду тебя в столовой, – напомнил Николя и вышел.
Витас оделся, открыл окно, чтобы проветрить спальню. Рассветало медленно – небо было в темных серых тучах, моросил теплый дождь, похожий на водяную пыль. Он стоял, глядя, как мокнет под дождем обгоревшая липа, как к воротам на мотоцикле подъезжает разносчик газет, как он опускает в ящик почту… Потом Витас вышел пить кофе.
Клер успела принять ванну и одеться. Сегодня она была тиха и задумчива. От алкоголя она отказалась, хотя Николя предлагал ей прийти в себя.
– Пить с утра… – пробормотала Клер. – Какая пошлость. И вообще, мне пора. Петр… – Тут она впервые за весь завтрак взглянула на мальчика. – Надеюсь, все забыто?
Тот не ответил. Витас намазывал булочку маслом и делал вид, что ничто другое его не интересует.
– Все забыто, дорогая, – уверенно сказал Николя. – И куда ты торопишься? Разве сегодня у тебя намечены дела? По воскресеньям твой магазин закрыт.
– Я знаю это не хуже тебя. Но я живу не только ради магазина. Не провожай меня, я сама доберусь до машины.
Клер как-то подавленно улыбнулась. Видно было, что на душе у нее тяжело. Она допила кофе, попрощалась и ушла. Николя усмехнулся:
– Этим всегда и кончается. Сухой поцелуй в щечку, и ее не увидишь еще месяца два. Петр, знаешь, чем отличается шлюха от порядочной женщины? Порядочной женщине утром бывает стыдно.
– Я это заметил, – откликнулся Витас.
– А вообще-то она добрая баба, – доверительно сообщил Николя. – Я не зря тебе ее расхваливал. Добрая и нелепая. Чересчур бурная юность, слишком много известных операций… Результат – гормоны пошаливают, лишний вес, бесплодие, одиночество. Ни один мужик не уживается с ней дольше года. Она пьет, безобразно пьет, но при этом умудряется работать. Лет через пять она станет совсем развалиной. Но о будущем она не думает…
– Чего ты хочешь? – зло спросил Витас. – Чтобы я ей посочувствовал? Какого черта она ко мне лезла со своими несчастьями?
– А, это отдельный разговор, – подмигнул Николя. – Поклянись, что никогда ей не передашь! Это моя собственная теория. Понимаешь, детей у нее никогда не будет. И вот ее тянет на молоденьких мальчиков, и чем моложе – тем лучше. По утрам баба сгорает от стыда. Ты думаешь – она сейчас гонит в Париж на скорости сто километров в час?! Она выехала за деревню, сидит в машине и плачет. Самое грустное, что по утрам все мальчики устраивают ей сцены, по-всякому ее обзывают. И ты не был исключением.
– А что мне было делать?! Сказать ей спасибо?!
– О, черт… – расстроился Николя. – Ты ничего не понял. Она тоскует по сыну… Но ты и не поймешь. Надо быть с ней поласковей, тогда она для тебя все сделает.
Но Витас отказался быть с ней поласковей. Он попросил, чтобы больше такие случаи не повторялись. Если Клер сюда приедет – он спрячется или уйдет из дома. И больше никаких таблеток! Ничего! Николя со смехом пообещал ему это. Они закончили завтрак и теперь курили, перебрасываясь вялыми фразами. День был настолько мутный и темный, что Николя отказался от идеи съездить в город и развлечься. Он решил разобрать небольшую библиотеку, которая на время ремонта была уложена в ящики. Витас принялся ему помогать. Они занимались этим до обеда и так увлеклись, что Николя решил ничего не готовить, а сходить в единственное деревенское кафе.
