высекла длинное пламя из зажигалки и раскурила ее, выпустив облако крепкого душистого дыма. – Ваше дело мне на нервы действует. Запомните – я не только гадать не буду, но и от вас ничего слышать не желаю. Вы говорите, у вас теперь другое дело?
– Оно касается Дмитрия, моего сына.
– Надеюсь, он-то не пропал? – Нина поманила ее в глубь коридора и открыла дверь в маленькую захламленную комнатку – метров восемь, не больше. Татьяна увидела разложенное кресло-кровать со скомканным бельем, старый шкаф с перекосившейся дверцей, пыльное до невозможности пианино с поднятой крышкой, на клавиатуре которого валялось такое же пыльное серое вязание. Нина, войдя в комнату первой, взяла вязаную тряпку и смахнула пыль с крутящегося табурета.
– Садитесь сюда. В доме плюнуть некуда, вся семья в сборе, да еще мужнина сестра из Воронежа приехала, а к старшему сыну друзья пришли. В такие дни хоть на лестнице людей принимай…
– Вам бы снять квартиру для работы, – посоветовала Татьяна, осторожно присаживаясь на хлипкий табурет.
– Ну, я не такие деньги зарабатываю, – заметила та, грузно опускаясь на край кресла-кровати. – Да и в практике разборчива, знаете ли. Другие берут все подряд, и даже сами подкидывают идеи – на кого, на что еще погадать. Без них бы клиенту в голову не стукнуло…
– Да уж, – поежилась Татьяна. – Вы прямо альтруист от своей профессии!
– Вообще-то по профессии я микробиолог, – доверительно сообщила та. – Итак, что у нас сегодня?
– Я хочу, чтобы вы сказали мне, какие отношения между одной женщиной и моим сыном, – неуверенно начала Татьяна, но гадалка ее оборвала:
– Близкие, и очень. Что еще?
– Простите, но вы же карт не разложили! – возмутилась Татьяна.
– И не нужно. Это та высокая брюнетка с зелеными глазами, в красном свитере, которую мы видели в Александрове, на даче?
– Как вы догадались?
– Ну, для этого не надо быть семи пядей во лбу, – рассмеялась женщина. – Она молода, красива, у нее вид особы, которая своего не упустит, и по всему видно – она привыкла получать то, что хочет. В доме вела себя по-хозяйски, на вас смотрела с большим интересом, как на возможную свекровь, ваш сын дал ей ключи, поручил какие-то дела по дому… Кажется, все ясно.
– Да, – убито подтвердила Татьяна, – он сам признался, что спит с ней. Я бы хотела знать – насколько это для него важно?
– А вы сами как думаете?
– Наверное, да… Он даже поссорился со мной из-за нее. Но я не могу понять, почему? Чем она так его взяла? Я не узнаю сына, он кажется мне чужим, совсем другим… И все это началось с тех пор, как появилась она. Что будет дальше? Я просто теряюсь… Еще он сказал, что Марфа замужем… она постоянно живет в Германии, приехала в Москву на несколько дней, и вот – завела с ним роман… Она – подруга Люды.
– Да, я помню, она говорила, – задумчиво кивнула Нина. Ее полное оплывшее лицо стало задумчивым, серьезным. Она затянулась, с сигары на пол упала внушительная кучка пепла, но женщина не обратила на это никакого внимания. Татьяна уже заметила, что весь пол в квартире был усыпан сигарным пеплом – видно, пепельницы были здесь не в почете.
– Значит, вас волнуют отношения вашего сына с этой женщиной? – Гадалка достала из кармана колоду и задумчиво перемешала карты. – Что они представляют из себя сейчас? Во что могут превратиться в дальнейшем? Создадут ли они семью или останутся любовниками? Что конкретно?
– Ах, не знаю! – Татьяна в сердцах махнула рукой и забывшись, облокотилась на раскрытую клавиатуру. Клавиши нестройно взревели, и она, вскрикнув, подскочила на табурете.
– Давно пора продать эту бандуру. – Нина как будто впервые увидела пианино. – Это я еще в школе занималась, а потом на нем никто не играл. Представляете, сколько лет я его за собой таскаю? Сама уже все перезабыла, а у детей ни слуха, ни голоса. Итак?
– Давайте спросим так – не принесут ли отношения с этой женщиной какого-нибудь вреда моему сыну? – после минутного раздумья сформулировала вопрос Татьяна. – На то, любят ли они друг друга, мне плевать, поженятся они вряд ли… В общем, я только за своего ребенка беспокоюсь. Хотя он мне вчера и нахамил из-за этой девки…
– Все они рано или поздно начинают хамить матерям из-за девок, – философски заметила Нина, начиная раскладывать карты на свободном уголке кресла-кровати. – И это хорошо – значит, растут, правильно развиваются. Вы же не хотите быть для него единственной и главной женщиной в мире? У таких матерей сыновья либо голубые, либо затрюханные старые холостяки, на которых и смотреть-то неприятно… Итак, их отношения начались с общей тайны. Весьма интересно… Карта указывает на то, что один из них человек весьма сложный, замкнутый, с богатым внутренним миром. Когда речь идет о романе, такая карта прошлого – книга – не говорит о страстной любви. Скорее – это глубокий и сильный интерес друг другу, основанный на познании.
– Может быть. – Татьяна пожала плечами. Она была слегка удивлена. – Богатый внутренний мир. Скажите на милость… А что в настоящем?
– Ребенок.
– Боже мой! – От испуга она снова чуть не оперлась на клавиши и удержалась в последнее мгновенье. – Марфа беременна?!
– О нет, – успокоила ее гадалка, покровительственно улыбнувшись. – Это значит, что один из них идеализирует сложившиеся отношения, слишком наивно и доверчиво, по-детски, принимает их на веру. С одной стороны – такому душевному состоянию можно позавидовать, но если рядом лежат неблагоприятные карты – это скорее указание быть повнимательней к партнеру. А вот и будущее – тучи. Боюсь, что их отношения будут складываться неблагоприятным образом и вашему сыну предстоит большое испытание на прочность. Ему придется страдать.
– Вот еще! – воскликнула Татьяна. – Из-за этой?! Они, по крайней мере, расстанутся?
– Все в тучах, ничего сказать нельзя.
– А совет? Есть какой-нибудь совет?
– Как не быть. – Нина смешала колоду и сунула ее в карман. Сделала глубокую затяжку и, выпуская с закрытыми глазами дым, внезапно коротко рассмеялась:
– Это букет – очень сильная карта, она несет приятную, чистую энергию и готовит сюрприз в сердечных делах. Взаимоотношения изменятся, получат новый импульс, все, что было в них неверно и нечисто, исправится… И в конечном счете вашего сына ждет свадебный букет. Начинайте припасать деньги.
Татьяна медленно встала. Она была ошеломлена, несмотря на то что в который раз заклялась не верить предсказанию, если оно будет звучать слишком дико. Нина молча курила, наслаждаясь душистым дымом и растерянным видом гостьи.
– Вы ничего не перепутали? – выговорила наконец Татьяна.
– Вот это комплимент за то, что я приняла вас в неурочное время, да еще бесплатно, – заметила Нина, сощуривая блестящие черные глаза. – Да, денег я не возьму и на этот раз. Хотела бы я знать, почему мне не хочется брать у вас деньги? Но если так сильно чего-то не хочется – я этого никогда не делаю. Проверено… Больше я вам и на сына гадать не буду.
– Я не хотела вас обидеть! – слегка опомнилась Татьяна. – В самом деле, разве вы виноваты…
– Мне на самом деле приятно, что вы верите в гадание, – призналась Нина, давя крохотный окурок сигары в тарелке с огрызками торта. В этой комнате явно кто-то завтракал, не вставая с постели – простыни тоже были запачканы кремом, как отметила Татьяна. – С вами работать – одно удовольствие. А насчет этой Марфы… Она вам так не нравится?
– Мне не нравится, что сын так быстро забыл прежнюю девушку, и… Вообще не нравится, не знаю почему. Уж очень он перед ней прогнулся… – Татьяна со вздохом взглянула на часы. – Может, все-таки возьмете деньги? Я отняла у вас время…
Но гадалка наотрез отказалась от платы. Провожая клиентку к двери, она напутствовала ее, советуя сохранять бодрость духа и готовиться к свадьбе. Татьяна покинула квартиру, окончательно ошарашенная и сбитая с толку. Когда она добралась до дому и муж, справедливо раздосадованный тем, что жена куда-то
