Вика пусть развлекается – парень у нее приличный, и девочка заслужила отдых – в аттестате всего пять четверок. А Ларисе придется серьезно подумать, как жить дальше.
Карантин с нее сняли только после долгих уговоров Вики. Та говорила, что уж на дачу-то Ларису можно вывезти.
– А кто ее туда повезет? – буркнула мать, которая понемногу поддавалась на уговоры. Ей самой было жаль младшую, любимую дочку.
– Мы с Денисом, он же на машине, езды всего час, – ляпнула Вика и прикусила язычок. Родители до сих пор не знали, что старшая дочь наведывается на дачу в обществе своего поклонника. Предполагалось, что Денис даже не знает, по какой дороге ехать на эту дачу.
– Ну ладно, – сдалась мать. – Только чтобы вы там не пили!
Вика поклялась, что такого безобразия не будет, пообещала, что они всей компанией прополют сорняки… Это окончательно смягчило мать. Ни она, ни отец еще не были в отпуске, а на даче по-прежнему царило запустение. Мать дала окончательное согласие, и Лариса поскакала гладить свой прошлогодний белый сарафан.
Погода на другой день выдалась будто по заказу – ослепительное солнце, свежий ветерок, немного смягчающий жару. Лариса сидела на заднем сиденье красного «Москвича», тихонько повизгивала от счастья и жмурилась, чувствуя, как ресницы еще больше загибаются от ветра. Все окна в машине были открыты. За рулем сидел Денис, рядом с ним – Вика. Волна ее черных, завитых и надушенных материными духами волос то и дело хлестала Ларису по лицу. В воскресенье машин в центре почти не было, и Денис ехал «с ветерком». Однако ехали не долго – через пять минут машина свернула в какой-то кривой переулок.
– Куда это мы? – спросила Лариса.
– Заберем одного мальчика, – оживленно обернулась к ней Вика. – Это мой одноклассник, он художник, я тебе про него говорила!
Машина въехала во двор и остановилась. Денис взял на колени японский транзистор и принялся крутить колесико настройки. Вика по-хозяйски перегнулась через его колени и нажала на клаксон.
– Сейчас он будет, – сказала она, просительно улыбаясь Денису.
– Да ради Бога, ради Бога, – равнодушно откликнулся он. – Черт, все какая-то совковая попса попадается…
Наконец он поймал Сюзи Куатро и успокоился. В этот миг из подъезда выбежал парень с картонной папкой под мышкой и каким-то холщовым мешком.
– Вот он! – взвизгнула Вика. – Ваня, сюда!
Парень сперва сунул на заднее сиденье свой мешок, а потом уселся сам, прижимая к груди папку.
– Он меня сегодня нарисует! – кокетливо сказала Вика, обращаясь только к Денису.
Если она и хотела вызвать ревность, то ничего не достигла. Денис только кивнул, пожал Ивану руку и осведомился, не пора ли ехать. Он держался покровительственно, и немудрено – ведь Ивану и Вике было всего по восемнадцать лет, а Ларисе – еще на два года меньше. И девушке очень хотелось, чтобы Денис куда-нибудь испарился, не мешал, не пытался сойти за своего. Он ужасно ее раздражал – Лариса постоянно чувствовала на себе его взгляд. Какой-то странный, оценивающий взгляд, будто она была вещью, одной из тех, которыми он торговал.
– Знакомьтесь, – сказала Вика, поворачиваясь назад. – Моя сестра Лариса. Это – Ваня. Вань, покажи ей свои рисунки.
– Да я ничего с собой не взял, – пробормотал он, в доказательство пытаясь открыть папку. При этом он мазнул Ларису по щеке краем картона и, сразу смутившись, принялся извиняться.
– Да ничего, – весело сказала Лариса. Наконец-то было с кем поболтать. – Ты и в самом деле хорошо рисуешь? Вика про тебя говорила.
– Да не то чтобы хорошо… – начал Иван.
– И не то чтобы рисуешь… – передразнила его Вика и добавила:
– Ваня, скромность мужчин не украшает. Уверенней надо быть, тверже!
Она завладела транзистором и принялась подбирать музыку по своему вкусу. Сюзи Куатро уже отпела, и теперь из динамика доносился знакомый битловский мотив. Лариса повернулась к Ивану:
– Представляешь, предки купили дачу еще весной, а я туда еду первый раз!
– Знаю, – кивнул он. – Зато я уже там был.
– По-моему, все уже там были, кроме меня, – вздохнула Лариса. – Там хорошо?
Парень пожал плечами и сказал, что, во всяком случае, там тихо. И есть что рисовать. Он сообщил, что успел нарисовать пару этюдов в разных уголках участка и общий вид дачи.
– Я экспериментирую, – взахлеб рассказывал он. Стоило ему заговорить о рисовании, как вся застенчивость куда-то исчезла. – Нарисовал пейзаж гуашью на холсте.
Лариса покачала головой, сделав вид, что понимает, насколько это смелый эксперимент. На самом деле для нее было все одно – что гуашь, что акварель, что масляные краски… Но ей не хотелось показаться дикой и глупой. Иван встретился с ней взглядом и вдруг запнулся.
– Ну, ну? – подбодрила его девушка. – Очень интересно! Гуашью на холсте…
– Да как будто ты что-то в этом понимаешь! – резко бросила ей старшая сестра. – Ваня, впустую тратишь порох!
Лариса почувствовала, что краснеет. Краснела она ужасно – даже грудь покрывалась розовыми пятнами.
Девушка прикусила губу и с ненавистью уставилась на затылок сестры. В этот момент она хотела высказать ей все. Сказать, что Вика тоже впустую тратит порох, потому что Денис все равно на ней не женится. Сказать, какими глазами смотрит на нее Денис, когда они одни. Как он смотрит на нее, как улыбается… Лариса знала, что сестра в Дениса не влюблена, что она рассматривает его как солидного, очень привлекательного жениха. И все же Вика расстроилась бы… Может, даже заплакала бы при всех. Лариса на секунду представила такой исход дела и сразу успокоилась. Она никогда не злилась долго, хватало пустяка, чтобы привести ее в хорошее настроение.
Сейчас это сделал Иван. Пока девушка молчала, он не отрывал от нее взгляда. А когда Лариса слегка повернула голову, воскликнул:
– А я и тебя нарисую! Знаешь, давай прямо сегодня!
– Ты же собрался Вику рисовать, – все еще хмуро ответила Лариса.
Но Вика томно протянула, что она никуда не торопится. Пусть Лариса позирует сколько хочет. Ведь она так ленива, это занятие – как раз для нее!
– Можно подумать, что вы с Денисом в это время будете пропалывать сорняки! – огрызнулась Лариса.
В ответ на эту дерзость Денис неожиданно засмеялся, Вика неуверенно заулыбалась, глядя на него… И больше к Ларисе не придиралась.
Дача девушку разочаровала. Последние пять минут она волновалась, часто выглядывала в окно и спрашивала, далеко ли еще. Она сбросила сандалии прямо в машине, сказав, что иначе обязательно их потеряет, пусть уж лучше они лежат здесь… Но, ступив босыми ногами на влажную, холодную траву, оглядевшись по сторонам, Лариса приуныла.
– Не нравится? – Вика стояла рядом с машиной, воздев руки и взбивая растрепанные кудри. – Мне тоже не нравится. Такое глухое место! Разве это дача?!
И в самом деле, никакого дачного поселка тут не было. Он начинался километра на два дальше.
А здесь всего пять-шесть заброшенных деревенских домов – какие-то выселки, даже деревенькой назвать трудно. Лариса заявила, что ни за что бы не осталась тут ночевать.
– Ужас! Кричи не кричи, никто не услышит! – Она огляделась еще раз, вздохнула и отправилась осматривать участок. Краем глаза она отметила, что Иван потащился за ней со своей папкой и мешком.
Она свернула за угол дома и неожиданно обернулась.
Иван едва не налетел на нее и от смущения глупо заулыбался.
– Значит, ты здесь уже был? – спросила Лариса.
– Был пару раз.
– С ней? – Лариса сорвала длинную травинку, придирчиво осмотрела бледный кончик стебля и ожесточенно принялась его грызть. – Иван неловко пояснил, что Вика так расписала ему прелести здешней
