Усиленные покрышки «Волги» еще пару минут шелестели по отполированной брусчатке, после чего, чуть слышно пискнув, замерли.
Цвигун, кряхтя, вылез из машины, небрежно кивнул двум рослым мужикам в одинаковых черных костюмах, белых сорочках и черных галстуках — сотрудникам «девятки», отвечающим за контроль у входа в бело-розовое здание ЦК КПСС, поднялся на лифте на третий этаж, коротко и невыразительно кивнул Александрову, склонившемуся над бумагами, и, преодолев двойной тамбур, вошел в кабинет Брежнева.
В ту же секунду в приемной, за его спиной, в унисон с кремлевскими курантами, стали бить часы.
11
.
00
.
Увидев Цвигуна, генсек заметно оживился и даже привстал в своем необъятном кресле, правда, еле-еле, чисто символически обозначив этот приветственный жест.
—
Ты уже вернулся?
—
Прибыл в ваше полное распоряжение, Леонид Ильич! — в четыре шага, словно натренированный спринтер, Цвигун преодолел солидное расстояние от двери до рабочего стола Генерального секретаря ЦК КПСС и энергично пожал вялую руку Брежнева.
—
Хочешь что-нибудь выпить, Сеня? — Брежнев кивнул в сторону скромного бара, в глубинах которого, — Цвигун знал это лучше, чем кто-либо другой, — покоилось не менее двухсот бутылок с самыми изысканными и дорогими горячительными напитками — от тривиальной водки до экзотических ликеров.
—
Лучше попозже, Леонид Ильич.
—
Что так?
—
Дела!
—
Как ты слетал?
—
Успешно, Леонид Ильич.
—
Выяснил что-нибудь?
—
На сто процентов только одно — Андропов копает, как японский бульдозер.
—
Против кого?
—
Да против всех, Леонид Ильич. И даже против вас.
—
А ты, часом, не преувеличиваешь? — вопрос Брежнева прозвучал мягко, по- отечески, однако Цвигун, хорошо зная характер своего могущественного собутыльника, внутренне напрягся.
—
Да я бы и сам рад ошибиться, — простодушно воскликнул Цвигун и даже всплеснул руками для достоверности. — Только ведь против фактов-то не попрешь! Его люди хорошо поработали с этим щелоковским важняком, ну, тот и вывалил на стол такое, что глаза у всех на лоб повылазили. Да и фамилии какие, Леонид Ильич: Кириленко, Устинов, Гришин, Соломенцев, дочь ваша, Галина Леонидовна!.. Ну там про самого Щелокова и меня я уж говорить не стану: в этом пруду мы с ним так, мелочь, плотва…
—
Непонятно, — пробормотал Брежнев и закурил сигарету. — Зачем ему это? Он умный человек, крепкий политик, наверху не первый год…
—
Так ведь вы сами говорите: лучшая защита — нападение.
—
От чего защита, Сеня? — Брежнев вскинул свои карикатурные брови, от чего его вытянутое лицо вдруг стало похоже на безжизненную страшную маску. — Все, что ты мне дал на него, оказалось хреновиной! С твоим компроматом Андропов уел меня прямо здесь, в моем же кабинете, друг Сеня!.. Он не защищался, он меня атаковал, ты это понимаешь?! Меня!!
Цвигун оцепенел.
—
Я все понимаю, — голос Брежнева чуть смягчился. — Ты мой друг и никогда не положишь на мой стол непроверенную информацию. Но ты должен знать, с КЕМ имеешь дело. Ты против него салага, Семен, мальчишка, ты просто хрен моржовый, генерал Цвигун. Не можешь мне доказать обратное — отступись, уйди к гребаной матери и никогда не говори мне об этом человеке! Но тогда и не проси меня ни о чем, ежели он тебя вздумает закопать! А Андропов тебя закопает, Сеня. Ты уж мне, старику, поверь на слово…
—
Да я за вас!.. — Цвигун мобилизовал все свое недюжинное актерское дарование, изображая страх и преданность холуя, бесконечно влюбленного в своего хозяина. — Вы же знаете, что…
—
Помолчи! — В голосе Брежнева уже не ощущалось нависшей непосредственно над головой наэлектризованное™ грозовой тучи. — Мне нужны такие факты, с которыми не он меня, а я его трахну в задницу. Ты понял, Сеня?
Цвигун молча кивнул, не отрывая от генсека преданного взгляда.
—
Сможешь их раскопать — твоя взяла. Не сможешь — не обессудь. Я и пальцем не шевельну, когда он тебя достанет.
—
Есть один человек, — начал было Цвигун, но генсек его резко прервал:
—
Уж не Тополев ли?
На мгновение Цвигун онемел и только с огромным трудом выдавил из себя:
—
Да, Леонид Ильич.
—
Он может дать показания против Андропова?
—
Да, и очень серьезные.
—
И он еще жив? — криво усмехнулся Брежнев.
—
Пока жив.
—
А ты не спрашивал себя, Сеня, почему?
—
Почему Андропов его не убрал?
—
Вот-вот!
—
Могу только предполагать…
—
А мне начхать на твои предположения, Сеня! — добродушно сообщил Брежнев своему собутыльнику. — Плохо мышей ловишь, генерал Цвигун. Зажрался, постарел, девками молодыми балуешься… Короче, Сеня, займись делом, иначе трудно мне будет доказать, что ты — честный коммунист.
—
Я заслужил эти слова. — Цвигун вздернул подбородок и с вызовом посмотрел на Брежнева. — Всей дружбой к вам, Леонид Ильич, всей преданностью вам…
—
А ты не дуйся, — добродушно пробасил генсек, прикуривая очередную сигарету. — Ты, Сеня, работай как следует. Помнишь, как Хрущев всю Америку на рога од- ной- единственной фразой поставил?
—
Н-нет.
—
Он, понимаешь, прямо в здании ООН, перед журналистами заявил: «У нас с Америкой разногласия по земельному вопросу. В том смысле, кто кого раньше закопает». Кстати говоря, правду сказал лысый. Так вот, эта фраза прямое отношение к тебе с Андроповым имеет. Если не будешь мышей ловить, друг Сеня, он тебя закопает. Как пить дать. Ступай, генерал Цвигун…
18. РЕЙС «ПАН АМЕРИКЭН» НЬЮ-ЙОРК — КАЙЕННА
Март 1978 года
«Если ты не бросишь курить, то скоро умрешь!..»
Эта суровая фраза-приговор прозвучала так отчетливо и близко, буквально у самого
