осведомился мужчина в тенниске.
—
Была! — кивнула я, делая очередной глоток. — До того самого момента, пока вы не напомнили об этом.
—
Вы бы что-нибудь поели, — порекомендовал мужчина, не реагируя на мою реплику, исполненную черной, как бразильский кофе, злобой. — Вам надо как следует подкрепиться.
—
Вы заранее уверены, что ваши вопросы измотают меня до предела, да?
—
У вас чудесный характер, Валентина Васильевна!
—
Ну, слава Богу! Мне ведь так хотелось вам понравиться.
—
У вас еще ничего не потеряно, — успокоил меня очередной кормилец. — Мало того, я бы посоветовал вам постараться преуспеть в этом.
—
А иначе?
—
А иначе вам удачи не видать, — улыбнулся мужчина.
—
Обидно.
—
Конечно, обидно! Вы же верите в удачу, верно?
—
Как можно верить в то, чего от природы не существует?
—
А я верю. Наша сегодняшняя встреча, к примеру, — это большая удача.
—
Для кого?
—
Я вам отвечу на этот вопрос. Но только после того, как вы ответите на мои.
—
Звучит как ультиматум, — пробормотала я и, пока не началось то, что непременно должно было вот-вот начаться, подлила себе еще кофе.
—
А это ультиматум и есть.
—
Кстати, а где тот потный очаровашка с неприличной фамилией Хернхорст и соответствующим фамилии запахом?
—
Успели по нему соскучиться?
—
Никак не могу его забыть, — совершенно искренне призналась я и рефлекторно прижала руку к животу.
—
Может, начнем?
—
Да, конечно… — Я отодвинула от себя сервировочный столик и улыбнулась. — Вы — сто тридцать пятый по счету человек, который напоминает мне, что бесплатных завтраков не бывает. Учитывая, что данная истина, насколько мне известно, родилась в недрах загнивающего капитализма, мне больно наблюдать, как хорошо ее усвоили именно мои соотечественники. Поверьте обладательнице красного диплома МГУ: в научном коммунизме о бесплатных завтраках нет ни строчки.
—
Оставьте в покое научный коммунизм. Тем более что это был не завтрак, а, скорее, поздний ужин, Валентина Васильевна, — мягко откорректировал мое замечание мужчина в тенниске, после чего вновь приоткрыл дверь, вытянул оттуда невысокую деревянную табуретку, сел спиной к входу, щелкнул черной кнопкой диктофона и скороговоркой прошептал:
—
Сан-Пауло, 19 марта 1978 года. Показания снимает майор Тихомиров Олег Станиславович…
Затем он протянул диктофон в мою сторону:
—
Ваша фамилия, имя и отчество?
—
А ваша?
Мужчина в джинсах щелкнул кнопкой «стоп», внимательно посмотрел на меня и негромко, с расстановкой, сказал:
—
Это допрос, гражданка Мальцева. Повторяю: не светская беседа, не редакционный треп, а допрос, который проводит офицер советской военной разведки. Вы должны отвечать. И только. Задавать вопросы я вам запрещаю. Если вы еще раз позволите себе отвечать не по форме, я прерву наш разговор на некоторое время, свяжу, положу на пол лицом вниз и изобью вас резиновым шлангом. Понятно?
—
Только что вы сказали, что моим зубам и глазам ничего не угрожает.
—
Я вас не обманывал, — холодно ответил мужчина в тенниске. — Им действительно ничего не угрожает. Потому что резиновым шлангом я буду бить вас по почкам… Представляете?
«Не перегибай палку, — властно-ироничный тон Паулины звучал отчетливо и близко, словно она, воспользовавшись шапкой-невидимкой, проникла в эту суровую комнату, присела рядом со мной и нашептывает свои бесконечные рекомендации прямо мне в ухо, — Ничего не изображай. Будь собой. Веди себя естественно. Дразни, но не увлекайся, не переигрывай. Уступай постепенно, изображай внутреннее сопротивление, борись за себя!..»
—
Представляю, — кивнула я.
—
Вас когда-нибудь били резиновым шлангом?
—
Н-нет, — запнувшись на секунду, ответила я. — Только поливали.
—
Вы думаете, я шучу? — он по-прежнему говорил очень ровным голосом, однако глаза мужчина потемнели и сузились.
—
Нет, я так не думаю, — искренне призналась я. — Мало того, я уверена, что вы не способны на шутки.
—
Вот и хорошо, — кивнул мужчина, вновь щелкнул диктофоном и повторил первый вопрос:
—
Ваша фамилия, имя и отчество?
—
Мальцева Валентина Васильевна.
—
Год рождения?
—
Одна тысяча девятьсот сорок девятый.
—
Место рождения?
—
Мытищи, Московская область.
—
Место постоянного жительства?
—
Москва.
—
Профессия.
—
Журналистка.
—
Вы выполняли за границей какое-то задание?
—
Да.
—
Чье задание вы выполняли?
—
Комитета государственной безопасности.
—
Каким образом вы очутились в США и почему летели в Сан-Пауло?
«Это будет второй или, в крайнем случае, третий вопрос после протокольных, — всплыли в памяти размеренные, взвешивающие каждую букву интонации Паулины. — Если в этом вопросе прозвучат названия «Женева» или, того хуже, «Брюссель» — немедленно переходи на запасной вариант. Если же они начнут со Штатов — это твои клиенты. Это значит, что ты попала именно туда, куда и стремилась попасть. Это значит, что наша игра началась».
Господи, если я куда-то действительно стремилась попасть, так только домой, к маме!
—
В США меня вывез один человек.
—
Фамилия этого человека?
—
Спарк. Юджин Спарк.
—
Чем он занимается?
—
Насколько мне известно, он работает в ЦРУ.
—
Его звание, должность?
—
Не знаю.
