—
Тебя к телефону.
—
Который сейчас час?
—
Без десяти семь.
—
Ты не могла сказать, что меня нет?
—
Я столько раз признавалась в этом, что сейчас, когда ты есть, просто не могу. Извини, дочка…
—
Кто это?
—
Я не знаю. Мужской голос. Очень вежливый. Попросил тебя к телефону. И еще извинился за ранний звонок…
Накинув на ночную рубашку выцветший халат мамы, я непослушными ногами вышла в коммуналку моего далекого детства, в которой за последние двадцать лет ничего не изменилось. Мрачный коридор с серо-голубыми заплатами двух десятков дверей по обе стороны уже начал пробуждаться от спячки, напоминая о себе неповторимыми звуками и запахами беспокойного, гремящего, утреннего быта.
Над ввинченным в облупившуюся стену черным телефонным аппаратом красовалась сделанная химическим карандашом надпись: «Костыль, ты умрешь!» И хотя я точно знала, что ко мне лично эта суровая угроза никакого отношения не имеет, ставшее уже привычным чувство страха ядовитой змеей вползло куда-то под грудь и вольготно расположилось в давно уже облюбованной нише. Больше всего меня путало жуткое предчувствие, что змея страха была беременна…
—
Я слушаю вас…
—
Валентина Васильевна?
Голос был мужской, приятный и незнакомый.
—
Да, это я.
—
Доброе утро!
—
Доброе.
—
Я звоню вам по поручению Юрия Владимировича Андропова…
Чтобы не уронить трубку, я схватила ее второй рукой.
—
Алло, вы меня слышите? — забеспокоился мужчина.
—
Да, конечно.
—
Юрий Владимирович хотел бы с вами встретиться. Лично… — Последнее уточнение мужчина произнес очень веско, вложив в него какой-то подтекст, который я не поняла. — Вы могли бы быть у него в девять утра?
—
Сегодня?
—
Да, сегодня. Юрий Владимирович приглашает вас к себе домой, на Кутузовский проспект. Когда за вами выслать машину?
—
А можно я приеду сама? На такси?
—
Как вам будет угодно, Валентина Васильевна. Запишите адрес, пожалуйста… Только не опаздывайте, ровно в 8.55 вы должны быть у подъезда дома. Охрана вас проводит. Всего доброго!..
Повесив трубку, я обернулась и увидела маму в наброшенном на плечи старом пуховом платке.
—
Что?
—
У тебя есть деньги, мама?
—
Сколько?
—
А сколько сейчас таксисты берут до центра?
—
Ты же знаешь, что я не езжу на такси.
—
Экономишь?
—
Ездить некуда… Что случилось, Валя?
—
Ничего особенного, мама, — улыбнулась я, обнимая ее за игрушечные плечи. — Один интеллигентный и немолодой мужчина пригласил меня к себе позавтракать.
—
Интеллигентные мужчины не звонят в чужой дом в семь утра. Тем более женщине, которая собирается выйти замуж.
—
Перестань, мама! Все женщины на свете, стоит им только миновать переходный возраст, сразу же собираются выйти замуж. И разве кто-то виноват, что эти сборы затягиваются до наступления климакса?..
—
Ты стала очень нервной, дочка.
—
Я полгода была на вредной работе, — призналась я, увлекая мать в комнату. — Без выходных и больничных. Это тебе не тетрадки дебилов проверять, девушка!
—
Кто это был, Валя? Они?
—
ОН!
—
Кто это он? Зачем ты меня пугаешь?
—
Дай десять рублей на такси — отвечу. И не расстраивайся: у меня есть почти тысяча долларов.
—
Ты с ума сошла! Держать при себе иностранную валюту! Тебя же арестуют…
—
Имею официальное разрешение! — Я сделала страшное лицо. — Поменяем вражескую валюту по курсу нашего доблестного Внешторгбанка и получим аж девятьсот рублей. А может быть, и всю тысячу. Так что гуляем, мама!
—
Ты опять исчезнешь, Валечка?
—
Не думаю… — Я сбросила халат, подошла к трельяжу и не без некоторого любопытства уставилась на отражение всклокоченной и ненамазанной женщины со столь нехарактерным для нее выражением СЧАСТЬЯ. —
Ну, посуди сама, ты же учительница со стажем: если солидный мужчина в семь утра приглашает красивую женщину к себе домой позавтракать, что это значит?
—
Это значит, что на дворе весна, — печально улыбнулась мама.
—
Вот видишь, я же всегда говорила тебе, что рано или поздно практическое применение можно найти всему на свете. Даже Фету…
В такси я села на заднее сиденье, с удовольствием вдохнула в себя воздух с отчетливым запахом жимолости и велела водителю отвезти меня на Кутузовский проспект. Похожий на латышского стрелка седоусый водитель в кожаной куртке и такой же фуражке с костяным козырьком повернулся и с любопытством уставился на меня.
—
Гуляешь, дочка?
—
А что, похоже?
—
Это ж двенадцать рэ только по счетчику!
—
Сколько? — изумилась я. — Вы что, таксу удвоили?
—
Не я, а государство, — поправил водитель. — Ты что, не знаешь, что с 1 апреля установлены новые цены на такси? За километр пробега — 20 копеек.
—
Н-нет, не знаю.
—
Н-да, — пробурчал водитель. — На иностранку вроде не похожа…
—
Меня долго не было дома.
—
Понятно. Так что, поедем?
—
У меня только десять рублей.
—
Даже не думай!
—
Я опаздываю, товарищ водитель.
—
Это твои проблемы.
—
А может, долларами возьмете?
Спина латышского стрелка напряглась.
—
Считай, что я ничего не слышал! — невнятно пробурчал под нос водитель и завел машину…
