Через полчаса вы можете спуститься вниз и позавтракать. Надеюсь, вы любите фрит в сметане?..
Номер был небольшой, но очень уютный и со вкусом обставленный. Став на деньги КГБ крупной специалисткой по части гостиничных апартаментов, я быстро сообразила, что, помимо холла, где я поспешила скинуть туфли и пальто, там была еще спальня и непременная ванная. Решив первым делом помыться, я уже хотела снять платье — и замерла: из ванной отчетливо доносился звук льющейся воды…
Свежеприобретенный опыт подсказывал мне, что просто так, по забывчивости мечтательной горничной, в пустом номере буржуазного отеля вода из крана не льется. Следовательно, там кто-то есть. И этот «кто-то» настолько уверен в себе, что не только забрался в мой номер, открыв его своим ключом, но и совершенно спокойно занимается в моей ванной водными процедурами.
Почему-то я была уверена, что это не Юджин и не Витяня. И оказалась права.
Я все еще стояла как вкопанная посреди гостиной, боясь удовлетворить свое любопытство неосторожным движением, когда за полуоткрытой дверью ванной мелькнула чья-та тень, материализовавшаяся спустя секунду в тело Матвея Тополева, утирающего мокрые руки моим полотенцем. Он успел сменить смокинг на роскошный джинсовый костюм и высокие шнурованные кожаные сапоги и теперь был похож на ковбоя с рекламы сигарет «Саше!». Не хватало только лассо, переброшенного через плечо, и мужественного выражения лица. У Матвея оно было страдальческим.
— Интересно, что вы здесь делаете, Тополев?
— Жду, — буркнул он и, обойдя меня, как вешалку, подошел к окну и задернул шторы.
— В моей ванной? У вас что, горячей воды нет?
— Прекратите болтать и сядьте! — по его интонации я почувствовала, что сейчас лучше в пререкания не вступать.
— Итак, он вас навестил, — Тополев не спрашивал, а констатировал. — Так сказать, визит на колесах.
— Он вообще специалист по неожиданным визитам, — подтвердила я, гадая, куда гнет мой суровый куратор.
— Он убил нашего человека.
— Я знаю.
— Он сказал вам об этом? — девичьи бровки Матвея едва заметно приподнялись.
— Так, между прочим… — я вынула сигареты и закурила. — Самое смешное, что в пятом классе его били практически все мальчишки. Даже самые слабые. Ничего не скажешь: у вас умеют готовить специалистов. Знаете, Тополев, я только сейчас поняла, что любимая фраза наших руководителей о кадрах, которые решают все, относится не к экономике, а к КГБ…
— Не надоело резвиться? — Тополев смотрел мрачно.
— Я не настолько хорошо знала вашего человека, чтобы оплакивать его вот так сразу, не помывшись с дороги.
— Что сказал Мишин?
— Сказал, что хочет встретиться с вами.
— Зачем?
— Я толком не поняла…
Опыт — великое дело. Еще месяц назад я бы не задумываясь выложила Матвею все, что слышала. Теперь же я сознавала, как важна и, главное, насколько опасна эта информация. В любом случае, ему совсем не обязательно было знать, что я вникла в кое-какие нюансы.
— Мишин говорил что-то о Западной Европе, Латинской Америке и кротах… Да, и еще он сказал, что располагает каким-то досье, которое должно вас заинтересовать.
— Это все?
— Да.
— Кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре?
— Практически нет.
— Что значит «практически»?
— В самом начале беседы Мишин так врезал моему редактору, что его участие в нашей беседе можно считать чисто условным.
— Вы уверены, Валентина Васильевна, что он ничего не слышал?
— Уверена, — кивнула я и тут же засомневалась, но уже про себя, а не вслух: в конце концов, это было мое личное дело.
— Он обговорил с вами связь?
— В каком смысле?
— Ну, — Тополев сделал нетерпеливый жест, — он сказал, как именно вы передадите мой ответ на его предложение?
— Нет, об этом не говорил. Но, я думаю, он сам найдет меня в ближайшее время и спросит.
— Да-да, — задумчиво пробормотал Матвей, — найдет и спросит…
— Теперь я могу помыться с дороги?
— Оставьте проблемы вашей личной гигиены на потом! — разозлился Тополев. — Мы еще не закончили. И вообще меня удивляет ваша совершенно неуместная беззаботность! Вы, видимо, не понимаете, насколько серьезна и опасна предстоящая операция.
— Для вас?
— И для вас, Валентина Васильевна.
— А вот в этом позвольте не согласиться с вами, — я нагло пустила ему в лицо струю дыма. — Насколько я поняла, лично мне ничего не угрожает. Ни-че-го-шень-ки!
— Вы серьезно?
— Вполне!
— Можно поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?
— На логике.
— Поделитесь! — несмотря на его игривый тон, я видела, что внутренне Тополев сжался, как пружина.
— Извольте: у Мишина была прекрасная возможность выбросить меня вслед за вашим узкопленочным топтуном из вагона. Вместе с редактором. Без всяких проблем. Но он этого не сделал. И знаете почему? Он торгует свою жизнь, а не мою. Ему нужны вы, Тополев. Именно с вами он хочет обговорить какую-то сделку, пока ваши мальчики не начали палить по нему через мою несчастную голову. А вы явно боитесь этой встречи и используете меня в качестве приманки, надеясь ухлопать Мишина в момент его контакта со мной. И для этой цели таскаете меня по Европе, не жалея ни денег, ни времени. Вам не нужен живой Виктор Мишин. Не нужен ни в каком варианте, даже если допустить, что он обладает действительно важной для КГБ информацией. Вам нужен мертвый Мишин. Вы и сейчас, разговаривая со мной, думаете не о сути его предложения, а о том, как бы поскорее ухлопать его с моей помощью. Ни на какие переговоры с ним вы не пойдете. Машина включена, часы пущены, добро должно восторжествовать над злом. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что одной из жертв операции по захвату и ликвидации изменника Родины, решившего раскрыть тайны советской разведки американским империалистам, должна стать московская журналистка В. Мальцева. Ну, признайтесь, так?..
— И все это вам подсказала логика? — полувопросительно-полуутвердительно произнес Тополев, на лице которого за время моего монолога (вылезла-таки, дура, со своей интуицией!) не дрогнул ни один мускул.
— Ага, — весело подтвердила я. — И благодаря этим замечательным подсказкам я все еще жива. Во всяком случае, пока жива…
— Ну и чудненько! — неестественно дружеским тоном воскликнул Матвей. — Я уверен, что и в дальнейшем вашей жизни ничего угрожать не будет.
— Так вы не хотите встретиться с ним?
— Моя задача сформулирована руководством, Валентина Васильевна, — наставительно сказал Матвей. — И такие задачи у нас принято решать без фокусов и импровизаций.
— Мне кажется, вы допускаете ошибку…
