заключения Соколова, а книга содержит только те доказательства из всего собранного материала, которые свидетельствуют о расстреле. В действительности, Соколов опустил массу материала в своей книге, дающего основание для совсем другого вывода. И это можно объяснить только одним.
Мы вынуждены предположить, что следователь видел себя обвинителем, у которого не было никакого интереса рассматривать свидетельства, противоречащие его мнению, относительно рассматриваемого дела. Его выводы опираются на группу из пяти свидетельств, каждое из которых, взятое отдельно, кажется обвинением. Рассматриваемые вместе, они кажутся непоколебимыми:
(1) найденная телеграмма, в которой сами большевики подтверждают убийство всей семьи.
(2) Свидетельство человека, утверждавшего, что он видел трупы всех Романовых после их расстрела.
(3) Большое число драгоценностей, одежды и личных предметов, найденных на предполагаемом месте убийства, которые были идентифицированы как принадлежащие Романовым.
(4) Труп любимой собаки Татьяны, найденный там же.
(5) Тот факт, что никого из Романовых никто и никогда больше не видел живым.
Если работа Соколова должна была быть серьезно подвергнута сомнению, то следует внимательно рассмотреть каждый из этих опорных столбов, поддерживающих его выводы. И если они рухнут, то вместе с ними рухнет и вся история Екатеринбургского расстрела.
Сначала главное доказательство расстрела всей семьи — телеграмма. Она была зашифрована, и было сказано, что она была оставлена отступающими большевиками на екатеринбургской почте, вместе со многими другими сообщениями, большинство из которых не имело никакого отношения к делу Романовых. Но, согласно Соколову, она, будучи расшифрованной, оказалась сообщением из Екатеринбурга советскому руководству в Москве, посланным 17 июля, в день исчезновения императорской семьи.
Без знаков препинания сообщение читалось: «Передайте Свердлову что все семейство постигла та же участь что и главу официально семья погибнет при эвакуации». Соколов приводит фотографию телеграфного бланка, с подписью чернилами председателя Уральского областного Совета Александра Белобородова.
Не зашифрованным в тексте приводится фамилия адресата — Горбунов, секретарь Совета Народных Комиссаров. Расшифрованный текст показывает, что Горбунов должен был передать сообщение Свердлову председателю Всероссийского Центрального комитета.
На первый взгляд, эта телеграмма приводит доказательства убийства всех Романовых. В письменном виде утверждается, что с семьей случилось то же самое, что и с главой семьи, т. е. непосредственно царем. Для Соколова телеграмма была подтверждением большой большевистской лжи, целью которой было скрыть убийство беспомощных женщин и детей. Следователь привел этот решающий довод в самом конце своей книги. Это должно было помочь отбросить любые, даже самые маленькие сомнения относительно противоречивых свидетельств или показаний неудобных свидетелей. Если Соколов пытался найти хотя бы один факт, подтверждающий его версию, тогда он получил то, что ему было нужно.
Текст телеграммы мы должны подвергнуть тщательной проверке, так же, как это сделал бы офицер разведки, которому в руки совершенно неожиданно попал вражеский документ, появившийся в нужное время и в нужном месте.
На русском языке этот расшифрованный текст выглядит так: «Передайте Свердлову что все семейство постигла та же участь что и главу официально семья погибнет при эвакуации». Очень важным кажется слово «официально». Джон О’Коннор, американский адвокат, который повторно проверял факты, приведенные в книге Соколова, подчеркивает, что это слово является существенным, поскольку оно указывает, что большевиков обманули.
О’Коннор предполагает, что обман был более сложным, чем тот, о котором говорил Соколов, и задается вопросом — почему отправитель телеграммы просто не сообщил Москве: «Скажите Свердлову что казнена вся семья»; он предполагает, что слово «участь» было шифром внутри шифра, ранее согласованным между Москвой и Екатеринбургом, чтобы обмануть любопытных шифровальщиков или кого либо другого, кто мог бы прочитать сообщение.
Если это было так, и некоторые или все Романовых были вывезены живыми, в соответствии с подготовленным заранее планом, то слово «участь» имеет другой смысл, говоря, что царская семья была вывезен в то же место, что и царь.
О’Коннор еще более расширяет эту мысль и утверждает, что причиной для такой большой таинственности могло быть то, что случившееся с Романовыми в действительности было настолько политически чувствительным, что об этом никогда нельзя будет высказываться.
Возможно, например, Романовы были благополучно вывезены большевиками из Екатеринбурга и переданы немцам, как об этом говорилось сэром Чарльзом Элиотом в его сообщении. Это было бы очень нежелательным не только для большевиков, но и для царя, и поэтому — тайна.
Но даже если мы придерживаемся интерпретации телеграммы Соколовым, есть кое-что очень непонятное о Екатеринбурге, который должен был сообщить Москве, что вся семья была убита, так же как царь.
Даже Соколов признает, что Москва знала заранее, что ожидало Романовых, указывая, что «судьба императорской семьи была решена в Москве между 4-м и 14 июля, когда Голощекин находился в Москве, в доме Свердлова». Принято считать, что Голощекин привез в Екатеринбург решение Москвы относительно того, что нужно сделать с Романовыми. Если это было так, то зачем Екатеринбург послал эту телеграмму 17 июля?
Некоторые историки предполагают, что «экстремисты» Екатеринбурга взяли дела в свои собственные руки, и убили всех Романовых не спрашивая Москву и без ее согласия, поставив Москву перед фактом расстрела сначала царя, а затем царицы и детей. Все свидетельствует против этого.
Напротив, есть вполне достаточные основания считать, что председатель Уральского Облсовета Белобородов, который подписал телеграмму, никогда не принимал решения, противоречащего Москве даже при рассмотрении менее важных вопросов, чем судьба царя и его семья. Нельзя представить, учитывая политическую важность вопроса, чтобы Москва позволила уничтожить царскую семью без малейшего согласования заранее.
Но если Москва действительно знала о плане заранее, и если было так важно держать это в секрете, почему Белобородов послал такое подробное сообщение? Были ли Романовы убиты или увезены живыми, было бы проще и более безопасно просто послать сообщение: «Операция с Романовыми, закончена по согласованию».
Это, в свою очередь, приводит к следующему решающему вопросу. Если большевики хотели сохранить свои действия настолько секретными, почему доказательство этого безжалостного дела было оставлено среди разбросанных бумаг на почте, обнаруженных белогвардейским следствием? Чтобы их нашли? Этот вопрос может относиться и к другим свидетельствам в деле Романовых.
Сам Соколов так ответил на этот вопрос: «Все люди обывательской среды, незнакомые с техникой следственного дела обычно рассуждают по одному шаблону: самое простое преступление им кажется чрезвычайно загадочным пока оно не раскрыто, и каждое самое загадочное преступление им кажется чрезвычайно простым, когда оно раскрыто. Обычно и встречаешься всегда с рассуждением: как преступники могли оставить не уничтоженным такой ценный предмет? Действительно ли это?».
Соколов готов ответить на этот вопрос применительно к рассматриваемой телеграмме: «Большевики — люди, и как все люди, они подвержены всем людским слабостям и ошибкам. Я отдаю им должное. Они совершили преступление, особенно вторую его часть: уничтожили труппы так тщательно, как могли. Они лгали, отдаю им должное, умело. Но они иногда переоценивали самих себя и свою осторожность».
Но это утверждение содержит семена своего же собственного опровержения. Если большевики действительно убили семью, они не избавлялись от улик так тщательно, насколько это было возможно — они оставили много улик в шахте, не оставив ни для кого никаких сомнений, что тела были уничтожены, очевидно, там.
Они также оставили откровенные признаки стрельбы в Доме Ипатьева — включая следы от пуль и пятна крови. Телеграмма как раз подтверждает все улики, собранные в Екатеринбурге и вокруг него, указывающие только на одну версию — ту, которую Соколов и курирующий его генерал Дитерихс сочли достойной для рассмотрения. В целом, на почте было найдено 65 сообщений, некоторые из них
