с большевиками. Кто бы это ни рассказывал, и чем бы он ни руководствовался, разговоры о живом царе Николае в 1919 году помогали пропагандировать эту компанию.
К тому же был прецедент.
Русские долго верили в то, что сто лет назад предок Николая, царь Александр I, симулировал свою смерть и ушел в монастырь. Как ни надуманно это звучит, эта история популярна и в наше время, даже среди советской интеллигенции. Новая версия «живого Николая» распространилась даже в большевистской России, где также появились свои самозванцы.
В 1922 году нью-йоркская газета «Times» опубликовала сообщение из Москвы: «Необыкновенный рассказ о выжившей семье русского императора пришел из Пензы, где три человека заявили, что они являются бывшей императрицей, ее сыном и ее младшей дочерью, прятавшимися в разных женских монастырях в течение последних трех лет.
Рассказ начинается с того, что в начале 1919 года в большой Успенский монастырь пришла странница… Ее величественное появление, ее благородное поведение, ее сходство с императрицей привели к тому, что в окрестностях распространилась весть о появлении настоящей императрицы, избежавшей смерти».
«Царица» вскоре соединилась со своими «сыном и дочерью», но эти мошенники недолго наслаждались их императорской ролью, так как большевики их арестовали. «Царица» оказалась дочерью педагога, «царевич» сыном деревенского священника, а его «сестра» крестьянской дочерью. Все трое не были даже родственниками; они были приговорены к семи годам тюрьмы.
В ходе нашего собственного расследования, более чем на 50 лет позже, мы натолкнулись на рассказ о спасении в монастыре. Графиня де Зарнекау, эмигрантка, живущая в Брюсселе, рассказала, что в 1923 году, в их дом в Москве пришла монахиня и загадочно заявила, что царь и все семейство живы и живут «где-то около границы». Она попросила, и ей дали, шерстяные носки, чтобы согревать императорские ноги. У тех, кто справился с проблемой освобождения царя, очевидно, возникла новая проблема — достать носки нужного размера. Оригинальная выдумка.
А для тех, кого не удовлетворяла версия спасения в монастыре, изготовители этих легенд придумали более правдоподобную версию. В 1920 году появился подробный рассказ 0 том, как Романовы были вывезены из Екатеринбурга живыми монархистом, находившимся в охране Дома Ипатьева. Они проехали на поезде во Владивосток, где видели царицу и ее дочерей, которые садились на корабль, отплывающий в Японию.
Даже сейчас еще говорят, что семейство было спрятано где-то в Китае и находилось там под британским покровительством, или же «в небольшом японском городе». В 1920 году говорили также, что женщины Романовы живут где-то тихо в Англии. Но премия имени барона Мюнхгаузена з 1920 году должна была бы быть вручена автору представления, устроенного на борту американского грузового судна. Капитан корабля был Джон Линд.
После прибытия в Нью-Йорк теплым июньским днем, судно было атаковано толпой журналистов Манхэттена, пытавшихся увидеть на борту корабля бывшего царя Николая II, который якобы был в команде, состоящей из смазчика, боцмана, кочегара и его помощника».
Нью-йоркская «Times» писала: «… кто-то из команды указал на измазанную в масле фигуру, которая выглядела совсем не как последний глава Романовых.
— Вы член семьи Романовых? — спросили репортеры.
Представительный смазчик, в испачканной одежде, поглаживал бороду огрубевшей рабочей рукой,
— Я не хотел бы говорить об этом, — сказал он тихо».
Возможно, длинное морское путешествие и солидная порция рома утомили «царя», и он не был разговорчивым.
В 1926 году Трансальпийское Телеграфное Агентство сообщило: «Серьезная информация позволяет нам утверждать, что царь Николай II жив и тайно находится в небольшом уголке Ривьеры между Францией и Италией. Николай II был толь-со ранен во время расстрела… и был спасен одним из солдат, которые участвовали в убийстве других членов семьи».
В свете этих рассказов о спасении совсем не удивительно было узнать, что в марте 1927 года, почти через десять лет поле Екатеринбургской трагедии один русский православный священник в Берлине во время службы провозгласил «здравие его величеству царю Николаю II».
Спустя девять лет, соответственно постаревшее императорское семейство появлялось снова и снова. А. Поль, живущий теперь в Англии, рассказал нам, как в 1936 году Романовы посетили его дом, расположенный около русской границы. Он помнил «пять дам и одного джентльмена, которые принесли икону святого Николая. Отец склонился перед ними. Царевич был также с ними, ему уже было около тридцати лет. Они оставались у нас два дня перед тем, как отправиться в Германию. Царь оставил свою кокарду в знак благодарности за наше гостеприимство».
Среди этих самозванцев, которых было много после 1918 года, царь и царица появлялись редко, их лица были слишком известны. Императорским детям «повезло» больше: Ольга, Татьяна, реже Мария и Алексей, и наиболее популярная в этом отношении младшая дочь Анастасия.
Не со всеми самозванцами есть полная ясность. Женщина, называющая себя Великой княжной Ольгой, старшей дочерью царя, появлялась в двадцатые годы в разных частях Европы, а с 1939 года обосновалась в Северной Италии под именем Марге Будтс. Она рассказывала, что ее спас один сочувствующий царской семье офицер, а затем она была переправлена через Владивосток, Китай, затем морем, в Гамбург, в Германию. Она признавалась, что потребовала от бывшего кайзера Вильгельма II обеспечения ее финансовой независимости в течение всей жизни.
С тех пор ее жизнь стабилизировалась, у нее появился надежный сторонник принц Сигизмунд Прусский, племянник кайзера и двоюродный брат реальной Великой княжны Ольги. В интервью, которое дал в своем доме на Корсике, принц Сигизмунд в 1974 году подтвердил, что он убежден в подлинности «Ольги». Он рассказывал: «У нас было много общих воспоминаний о событиях, о которых посторонний человек не мог знать, поскольку они касались только нас двоих».
Когда мы встретились с м-с Будтс в ее итальянском доме в 1975 году, она отказалась говорить о себе, или о прошлых событиях. Ничто не говорило о том, что она была Великой княжной Ольгой, или даже Романовой.
Сын царя Алексей был самым молодым членом семьи, ему было почти пятнадцать лет когда он исчез. Любой, кто попытался бы выдать себя за Алексея, должен был бы иметь в виду, что подлинный Алексей был болен гемофилией. Во время заточения в 1917–1918 годов Алексей несколько раз находился при смерти.
Но проблема фальсификации болезни не остановила мошенников. Пьер Жильяр рассказывал, как в июне 1919 года его вызвал главный белогвардейский генерал для опознания первого «Алексея»: «Он сообщил мне, что он хочет, чтобы я посмотрел на молодого мальчика, который называл себя царевичем. Я действительно знал, что в течение некоторого времени слух о выжавшем наследнике распространился в Омске.
Говорили, что он появился в алтайской деревне. Мне сказали, что население встретило его с энтузиазмом… школьники собрали деньги для помощи ему… почтмейстер преподнес ему хлеб-соль… Генерал Д. сказал, что мое заключение должно быть окончательным подтверждением.
Дверь в соседнюю комнату была открыта и я получил возможность рассмотреть, незаметно для него, молодого человека, который был больше и полнее цесаревича; на мой взгляд, ему было от пятнадцати до шестнадцати лет. Своим матросским костюмом, цветом волос и их прической он издалека очень смутно напоминал Алексея Николаевича. Этим, впрочем, и ограничивалось сходство.
Случай поставил на моем пути первого из бесчисленных самозванцев, которые, без сомнения, в течение долгих лет будут служить причиной смут и волнений в невежественной и доверчивой среде русских крестьян». В конце концов, это был первый «Алексей» из самозванцев, но было много и других в последующие годы.
По крайней мере, двое из них, казалось, хорошо подготовились, чтобы быть убедительными. Мы услышали интригующий рассказ об одном из них от Эдмонда Сесила, бывшего политического деятеля из прежнего Колониального комитета. Он столкнулся с «Алексеем» во время своей службы в Северном Ираке в
