До чего же сложна жизнь!
– Грейндж, – она облизнула губы и снова заговорила: – Для меня это совсем не так. У меня никогда не было дома. Он очень много для меня значит. Теперь я не могу себе представить, что переезжаю в другое место.
– Это, должно быть, нетрудно. Тебе не придется возиться с мебелью.
Сирена выдернула руку.
– Это удар ниже пояса.
– Извини. Я не должен был…
– Да, не должен, – проговорила она, хотя видела в его глазах раскаяние. – Грейндж, я не могу разобраться в своих ощущениях.
Официантка принесла еду. Сирена ждала, пока та уйдет, стараясь собраться с мыслями. Единственное, к чему она пришла, – это к тому, что любит Грейнджа, не может его потерять и хочет, чтобы он понял, как тяжело для нее сделать то, что он требует.
– Ты, наверное, думаешь, что я помешанная, которая сидит в углу и трясется над своими безделушками. Ребенок, не желающий поделиться конфеткой, – наконец сказала Сирена.
– Ничего такого я о тебе не думаю. – Его голос звучал мягко и печально. – Ты красивая, умная женщина, которая стоит перед важным выбором. Может быть, самого важного в ее жизни.
– Да, – еле выдавила она из себя.
– Это нелегко дается. Я знаю. Но, Сирена, – он протянул ей руку. Поколебавшись мгновение, она вложила в нее свою. – Я не верю, что твой отец хотел, чтобы ты жила так, как живешь.
– Ему всегда было наплевать на богатство. Почему он должен был хотеть его для меня? Может быть. – Она склонила голову. – Может быть, он хотел, чтобы у меня просто было что-то красивое.
Грейндж взглянул в свою тарелку. Его лицо исказилось, как будто он не мог заставить себя проглотить хоть кусок.
– И не было, на чем сидеть? Сирена, я этому не верю.
Она не могла ни спорить, ни есть, ни делать что бы то ни было. Неважно, чем кончится сегодняшний день. Причина для взаимного недовольства не исчезнет никогда.
Сумеют ли они преодолеть свои несогласия? Сможет ли она, например, сказать, что любит его?
Девушка освободила руку из его руки и взяла вилку. Она принялась за еду, чувствуя, что Грейндж не спускает с нее глаз, как вдруг прозвучала пожарная сирена.
Те, кто сидел ближе к окнам, вытягивали шеи. Одна из официанток выглянула на улицу. Вернулась она с побелевшим лицом.
– Грейндж! – Она приближалась к нему нетвердой походкой. – Грейндж, горит станция твоего дяди.
14
Над гаражом вздымался столб черного дыма. Перед станцией стояла пожарная машина, и наспех одетые в защитные костюмы добровольцы уже бежали к пожарному гидранту, волоча за собой шланги. Несмотря на то что Грейндж шел очень быстро, Сирена не отставала от него ни на шаг, и хотя они были в трех кварталах от станции, когда услышали тревогу, на месте оказались одними из первых. У Сирены сохранилось смутное впечатление, что люди расступались, давая им дорогу.
– Назад! – крикнул полицейский, когда Грейндж попытался протиснуться ближе. Сирена взяла его под руку, стараясь удержать, обшаривая взглядом толпу в поисках Гэллама. Она чувствовала, как дрожит Грейндж. Ее тоже охватил ужас, когда она увидела пробивавшиеся сквозь крышу языки пламени. Слышать, как трещат лопавшиеся стекла, было невыносимо.
Подлетела вторая пожарная машина и остановилась в некотором отдалении. Сирена чуть не закричала, что они подъехали не туда, но потом поняла, что там расположен еще один пожарный гидрант.
– Где он! Черт побери, где он?!
Хриплый вскрик Грейнджа заставил ее забыть обо всем остальном. Ей приходилось удерживать Грейнджа и сдерживаться самой, чтобы не броситься в огонь в отчаянной попытке найти Гэллама. Пламя росло на глазах, оттесняя назад все увеличивающуюся толпу. Только полицейские и пожарники оставались на месте.
– С ним ничего не случится, – прокричала она Грейнджу.
– Но где он?
Она не могла дать ответа на этот вопрос, и Грейндж это знал. Он просто не мог стоять на месте и ничего не делать. Сирена вместе с ним пробиралась между людьми и автомобилями. Она боялась, что пламя может добраться до бензоколонок, но пожарники уже принимали меры предосторожности. Сирене казалось, что здесь собрался весь город, и все говорили разом. Всех интересовал только один вопрос – как это случилось?
Но для нее с Грейнджем было другое гораздо важнее, где Гэллом?
Вдруг Грейндж оторвался от нее, бросился к полицейскому и схватил его за рукав.
– Вы не видели моего дядю? – заорал он, перекрывая рев пламени и крики пожарников.
– Видел! Это он вызывал пожарных.
Сирена испугалась, что Грейндж куда-нибудь денется, и вцепилась в него. Его покачивало. Сирена сжала его запястье, пытаясь успокоить.
– Не бойся, он в безопасности. – Она обратилась к полицейскому: – Где Гэллам? Мы не можем его найти.
– Не знаю. Он был здесь… – Полицейский яростно замахал руками, отгоняя подальше трех подростков. – Несколько минут назад.
– Я должен его найти. – Грейндж вытягивал шею, стараясь разглядеть что-нибудь во все прибывавшей толпе. – Я хочу убедиться, что с ним ничего не случилось.
Сирена была с ним согласна. Все остальное не имело значения. Кроме Герти. Ее тоже нужно было найти. Что они сейчас чувствуют, думала Сирена, стараясь не отстать от Грейнджа. Что может чувствовать человек, обреченный беспомощно стоять и смотреть, как сгорает его мечта?
Она скоро это поняла. То, что она увидела в глазах дяди и тети Грейнджа, когда обнаружила их стоящими рука об руку на другой стороне улицы, врезалось ей в память навек. Они казались совершенно опустошенными.
– Слава Богу! – выдохнул Грейндж и прижал их к себе. – Слава Богу, вы живы!
На какое-то мгновение Сирена почувствовала себя лишней. Но она тут же отбросила эту мысль и взяла за руку тетю Герти.
– Вам надо бы сесть, – предложила она и заметила, что Грейндж бережно подталкивает Гэллама туда, где он может прислониться к стене.
Герти покачала головой, не отрывая взгляда от пламени. Казлось, она даже не замечает присутствия Сирены. Ее била крупная дрожь, и Сирена обняла ее за плечи. Ей было слышно, что говорят Грейндж и Гэллам.
– Все были на своих местах, работали, – говорил Гэллам. – Сварщик старался закончить побыстрее, потому что его ждала другая работа. Не знаю, как это все произошло. Вдруг посыпались искры, и все запылало.
Сирена содрогнулась, представив себе, каково было Гэлламу понять, что они не могут справиться с огнем. Любой из рабочих мог бы позвонить и поднять тревогу, но только у Гэллама хватило присутствия духа это сделать. Она сказала, что восхищается тем, как он быстро среагировал.
– Недостаточно быстро, – хрипло пробормотал дядя Гэллам. Он не мог оторвать взгляда от кошмарного зрелища на другой стороне улицы. – Все гибнет, все.
