Пожар потушили через несколько часов. То и дело подходили люди и говорили, что готовы помочь все убрать, когда станет безопасно. Сирена видела, что Гэллам и Герти до глубины души тронуты всеобщим сочувствием. Наконец они с Грейнджем уговорили их пойти домой. Не переставая, звонил телефон, заходили соседи. Только что ушел начальник пожарной службы, который сообщил, что на выяснение причин пожара потребуется дня два, но, по его мнению, он возник из-за того, что искры от сварки попали на что-то легко воспламеняющееся.
Сирена сварила горячий шоколад, чтобы хоть немного поддержать силы погорельцев. Герти и Грейндж пили, стараясь смягчить воспаленное от дыма горло. Гэллам продолжал неподвижно смотреть в пол.
– Не грызи себя, – обратился к нему Грейндж. – Ты не виноват.
– Не надо было работать в такой спешке. Если бы я не подгонял…
– Перестань, – повторил Грейндж. – Все, что ты говоришь, ничего не изменит.
Гэллам пробормотал что-то себе под нос. Его взгляд был прикован к полу. Через минуту он снова попытался заговорить.
– Дядя Гэллам, помолчи, – сказал Грейндж. – Ты сорвешь горло.
– Это не имеет значения. Ничего больше не имеет значения.
Сирена перевела взгляд на Грейнджа. Она знала – в ее глазах, как в зеркале, отражаются его чувства. Потом она встала, подошла к Гэлламу и положила руки ему на плечи.
– Не говорите так. Все можно начать сначала. – В горле першило. – Друзья помогут вам расчистить место. Конечно, теперь потребуется куда больше времени, но к лету у вас будет новая станция.
– Нет. Нет, это невозможно.
Сирена не могла придумать, что бы еще сказать. Когда они с Грейнджем снова обменялись взглядами, она поняла, что в нем происходит та же внутренняя борьба. Она положила руку на затылок Гэллама.
– У вас еще не прошел шок. Через несколько дней мы узнаем, что уцелело, что еще можно спасти. Я думаю, что страховка покроет…
– Никакой страховки не будет.
Сирена едва не вскрикнула. Ей хотелось сказать Гэлламу, что сейчас не время так шутить. Но по выражению его лица она поняла, что это не шутка.
– Как это не будет? – спросил Грейндж.
– Срок старой страховки истек. На прошлой неделе. Тут все так завертелось… Я собирался… Чек… Я хотел позвонить Ллойду и выписать новый полис.
– Ллойд очень огорчен, но сделать ничего не может. – Хотя Грейндж уже опустил рычаг, он все еще сжимал в руке трубку. – Он звонил в страховое агентство узнать, не могут ли они что-нибудь с этим сделать, но ничего не получается.
– Не может быть. – Сирене хотелось сделать что-нибудь, чтобы хоть немного его утешить, но встать на ноги казалось непосильным трудом. Когда позвонил начальник пожарной охраны и попросил Гэллама встретиться с ним в гараже, Герти пошла с ним. Сирена думала, что Грейндж пойдет с дядей, но он остался. Теперь она поняла, зачем. – Значит ему вообще ничего не возместят?
Грейндж покачал головой.
– У него такое лицо…Это хуже всего.
Сирена была с ним согласна. Одно утро перевернуло весь мир дяди Гэллама. Он почти не разговаривал с женой, не замечал присутствия племянника. От него ничего нельзя было добиться, кроме одной-единственной фразы: «Это я виноват». Поэтому Сирена удивилась, когда он согласился пойти туда, где все еще дымились остатки автостанции. Но, может быть, ему надо было увидеть их, чтобы убедиться в реальности происшедшего, может быть, все это еще казалось ему страшным сном.
– Я думаю… – Ей было трудно говорить. – Как ты думаешь, не сходить ли ему к врачу? Его сердце…
– Попробую завтра его отвести. А сегодня…
Грейндж не закончил фразы, но Сирена знала, что он хотел сказать. Он хотел сейчас быть рядом со своими родственниками. Ему это было просто необходимо.
– Их нельзя оставлять одних, а ты – единственный, с кем они станут говорить, – сказала она.
– Если станут. – Грейндж сел рядом с ней на диван. – Сирена, я так боюсь за него. Боюсь, что он никогда не оправится от этого удара.
Грейндж наклонился вперед, откинулся назад, снова наклонился. Сирена стала массировать ему спину. Она не знала, что сказать.
– Может быть, – снова заговорил Грейндж. – Может быть, так даже лучше.
– Лучше? Что все сгорело? Неужели ты говоришь об этом?
– Нет, конечно, нет. – У него напряглись мускулы на шее. – Если бы можно было повернуть время вспять и предотвратить то, что произошло, я бы отдал за это все на свете. Но я не могу этого сделать. Так же как не смог вернуться сюда вовремя и застраховать его от пожара. Сирена, сегодня все кончилось.
Она не хотела этого слушать, но выбора не было. К тому же все это правда.
– Все его планы. Годы борьбы. Он вставал до рассвета и шел разгребать снег. Пытался найти надежного помощника. А когда прекращались поставки и он не мог обслужить клиентов! Ему постоянно приходилось ломать голову над тем, как оплатить очередной счет.
Она прервала его, положив руку ему на горло.
– Но ты говорил, что у них было достаточно денег, чтобы делать сбережения.
– Не сразу. Сначала, когда я поселился у них, мне приходилось ходить в купленном у кого-то пальто, потому что другого они не могли себе позволить. Меня-то это нисколько не огорчало – в то время я обрадовался бы чему угодно. Но я никогда не забуду, какое выражение было на лице тети Герти, когда она вручала мне это пальто.
– О, Грейндж. Как мне жаль их.
– Я не хочу, чтобы они снова очутились в том же положении.
Когда Грейндж замолчал, его слова, казалось, остались висеть в воздухе и заполнили все пространство комнаты. Она могла бы заговорить о чем-нибудь другом, но не хотела.
– А чего ты для них хочешь?
– Свободы. Чтобы они могли начать новую страницу. Чтобы им не нужно было вставать ни свет ни заря. И чтобы я никогда не видел у них таких лиц, как сегодня.
– И ты думаешь, что все так и будет, если они уйдут от дел?
– У них еще остались сбережения. Если Герти продаст магазин, я помогу им распорядиться деньгами так, что они больше не будут связаны этими проклятыми делами по рукам и ногам.
Гэллам теперь и так не связан, подумала Сирена. У него больше нет никаких дел. Ему незачем будет вставать по утрам.
Если она что-нибудь не предпримет.
Она ухватилась за эту мысль. У нее достаточно средств, чтобы возместить все убытки, чего не сделала страховая компания. Но Грейндж ни разу не заговорил об этом. Она тоже.
– Может быть, так было суждено.
Он уже говорил что-то в этом роде. Она не могла вспомнить, что тогда ответила. И не знала, что ответить сейчас.
– У него не хватит средств отстроить все заново. И я уверен, что тетя Герти прекрасно представляет себе, каково будет дяде, если ее магазин будет процветать, а у него не будет ничего. Я думаю, она продаст дело.
– А у них достаточно средств, чтобы не работать? Ты уверен?
– Да, если они будут бережливы, а они всегда были бережливы. Никогда не думал, что все так повернется. Никогда. – Он откинулся, привалившись к ней спиной. Сирена обняла его, ощущая его боль, ощущая боль за него. – Теперь нам больше не придется с ним сражаться. Ему потребуются мои советы, и я ему помогу. Я сделаю все, чтобы это несчастье не сломило его.
У Сирены заныло сердце. Еще совсем недавно она не знала о существовании этих людей, а теперь их горе стало ее горем. И она полюбила одного из них.
