высажусь, скажу вам большое спасибо, после чего вы свободны, как ветер.
– И все? – с явным разочарованием в голосе спросила девушка. – Больше вам никакая помощь не потребуется? Я бы помогла!
«Вот ведь дите! – весело подумал полковник Гуров, которому несколько экстравагантная встреча с очаровательной Леночкой подняла настроение. – До чего ж ей хочется какого-нибудь романтического приключения! Чтобы было потом чем перед подругами похвастаться. Например, из настоящего пистолета пострелять. Которого у меня, растяпы, кстати, нет. Или задержать на пару со мной особо опасного преступника. Нет, право, милейшая девчонка. Рядом с такими чувствуешь себя безнадежно старым…»
– И все, – улыбнулся он. – Вы мне этим знаете как поможете? О-го-го! Я вам письменную благодарность от своего начальства обещаю, от самого генерал-лейтенанта Петра Николаевича Орлова. Только, Леночка, милая, давайте побыстрее. Тут каждая секунда важна, понимаете?
– Все поняла, – кивнула светловолосая любительница приключений, поворачивая ключ зажигания. – А с лодкой вашей что делать?
Она махнула ладошкой в сторону перевернувшейся плоскодонки. Вид у «итальянки» был жалкий, сиротливый какой-то. На дохлую морскую черепаху она походила…
– Дьявол бы с ней, – злобно сказал Гуров. – Она легкая, не потонет. Вот и пусть плавает, пока не подберет кто-нибудь. Мне сейчас не до мелочей.
Он посмотрел на часы, порадовавшись, что они водонепроницаемые, и чуть не присвистнул от изумления. Получалось, что вся погоня заняла никак не более пятнадцати минут! Да, странными свойствами обладает порой время, по чисто субъективным ощущениям Гурову показалось, что он гонялся за скутером целый час. Тем лучше: за такой короткий срок Екатерина Федоровна не могла толком прийти в себя. Значит, разговаривать с ней будет несколько проще. Самое главное: поняла ли она сама, что ей угрожала смертельная опасность, что именно ее хотели убить? Будь у Катюши час для восстановления психологического равновесия, она могла бы подготовиться и замкнуться так, что Гуров опять уперся бы в непробиваемую стену. Но опомниться так быстро? Нет, нереально, сейчас она еще раскрыта, и это нужно использовать. Да и Аслан Резоев должен был испытать что-то вроде психологического шока…
Катерок резво подлетел прямо к причальному пирсу, от которого Гуров начинал свою погоню за скутером. На пляжике никого не было. Лев повернулся к Леночке, улыбнулся ей:
– Огромное вам спасибо за помощь! Вот моя визитка, держите. Хорошо, что ламинированная, не размокла. Созвонитесь со мной, Елена. Я ведь не шутил относительно благодарности от генерала! А сейчас пожелайте мне удачи и прощайте!
Ловкий прыжок, и полковник Гуров уже на дощатом настиле пирса. Он оглянулся, проводив взглядом удаляющийся катерок с Леночкой за рулем, и, не слишком торопясь, направился к двухэтажной даче. Но перед этим Гуров внимательно осмотрел песок пляжика и почти сразу обнаружил то, что искал. Вот он, стальной дротик, торчит хвостовиной из песка! Гуров извлек металлический стержень с заостренным концом, внимательно осмотрел его. Да, все верно! Он уже свел знакомство с двумя такими же. Сходная балансировка, неглубокая спиральная нарезка, характерная выемка для тетивы, заостренный, как шило, конец. И металл похож – точно, кусок сварочного электрода. Гуров только головой покачал: конечно же, самострел, из которого был выпущен этот дротик, уже покоится на дне пруда, если покушавшийся на Екатерину Федоровну не полный дурак.
До чего же противно шагать в мокрых ботинках по песку! Хорошо, хоть костюм стал потихоньку просыхать, но все едино, вид у полковника Гурова сейчас был куда как живописный… Он подошел к даче, резким рывком открыл незапертую дверь и шагнул в холл. Ага! Вот и Екатерина свет Федоровна… Одна. Аслана Резоева не наблюдается. Куда ж он подевался, хотелось бы знать…
Хозяйка дачи, которая четверть часа тому назад чудом не угодила на тот свет, сидела в низком креслице перед небольшим столиком. Перед ней стояла пузатая темная бутылка и наполовину наполненный прозрачной коричневой жидкостью высокий бокал. Бренди. Что ж, неплохое средство от стресса! На вдове Давиденко, чуть было не последовавшей за своим мужем, был длинный махровый халат. Волосы еще не успели просохнуть после вынужденного купания. Лицо Екатерины Федоровны было бледным до синевы, под глазами залегли глубокие тени. Куда только девалась барственная заносчивость, с которой она встретила Гурова! Лев шагнул к ней, она подняла взгляд. Их глаза встретились. На какой-то миг, потому что взгляд Екатерины тут же вильнул в сторону, но этого хватило. Для полковника Гурова стало совершенно очевидно: Екатерина Федоровна прекрасно поняла, что произошло около пирса пятнадцать минут тому назад. И для нее не секрет, кто был объектом покушения. Сейчас женщина потрясена, напугана и очень, очень зла. В довершение всего она уже успела опорожнить не меньше трети бутыли бренди, хотя не похоже, чтобы опьянела. Тоже знакомо. После таких встрясок люди пьют спиртное, как воду, не берет их алкоголь.
– Это опять вы, – сказала Давиденко, и в голосе ее прозвучала нескрываемая ненависть. Она подняла бокал с бренди, поднесла его ко рту и выпила залпом. Рука Екатерины заметно дрожала. – Опять вы… – повторила она со злой тоской. – Какого черта вам от меня надо?!
– Нет, это не я, это мой призрак, – насмешливо ответил Гуров. – Вы что же, надеялись, что я утону или меня застрелят, как хотели застрелить вас, милейшая? Дудки! Или вы думали, что после той забавной сценки, которая разыгралась только что, я оставлю вас в покое? Бросьте, не похожи вы на дуру. Вот, кстати, полюбуйтесь. Вам раньше с подобными предметами сталкиваться не приходилось? Никогда ничего такого не видели?
Гуров положил на столик подобранный им дротик. Екатерина бросила на него короткий взгляд и отрицательно покачала головой. Нет, мол, не видела никогда!..
– А меж тем, если бы не я, – продолжал Лев обманчиво спокойным тоном, – то этот кусочек металла торчал бы в вашей симпатичной груди. Точно так же, как такой же дротик торчал в голове вашего супруга. Шутки в сторону, Екатерина Федоровна, мне не нужен еще один труп в этом проклятом деле. Вас хотели убить. Не надо изображать удивление, изумление, делать большие глаза. Именно вас, и вы об этом знаете. Догадались. Так вот, ответьте мне на вопрос: кто это был? Кто хотел вашей смерти, кто покушался на вас? Хотя бы предположения у вас есть?
– Нет у меня никаких предположений, – угрюмо ответила Давиденко. – Может быть, маньяк какой-то. Хулиган. Откуда мне знать? И я вовсе не уверена, что попасть хотели именно в меня. Почему не в вас? Не в Резоева?
И по тону ее голоса, по легкой, почти незаметной заминке, с которой Екатерина ответила на его вопрос, Гуров безошибочно понял: она снова лжет ему. Она догадывается, кто стрелял в нее четверть часа тому назад. А, может быть, не догадывается, а знает наверняка.
«Хулиган, значит, – подумал Гуров. – Хорошее, однако, хулиганство с возможным смертельным исходом… И вот, кстати, совсем под боком у нас настоящий питомник для потенциальных великовозрастных
