Гурову:
– Тебя!
Он взял трубку и понял, что спокойная жизнь кончилась.
– Лев Иванович? – выпалил скороговоркой голос следователя Щербакова. – Ты уже в курсе? – в тоне его явно слышалась тревога и даже легкая паника.
– Чего? – насторожился Гуров.
Он с трудом соображал, что такое значительное могло произойти после того, что случилось накануне.
– Ты не слышал, – трагически заключил Щербаков. – Какая-то чертовщина происходит. Я в полной заднице, говорю тебе это со всей откровенностью. В полной заднице!
– Нашел о чем говорить с утра, – сердито проворчал Гуров. – Может, от анатомии перейдем к делу? Что стряслось?
– Величко меня подставил! Но вообще-то это не телефонный разговор. Ты можешь прямо сейчас подъехать ко мне в прокуратуру?
– Может быть, встретимся попозже? – без особой надежды предложил Гуров.
– Это нельзя откладывать. И только ты можешь в этой галиматье разобраться. Выручай, иначе я погиб!
– Я думал, ты непотопляемый, – усмехнулся Гуров. – Видно, дело и в самом деле плохо.
– Хуже не придумаешь, – убежденно сказал Щербаков. – Ну так я тебя жду?
– Кто может запретить ждать? – глубокомысленно заметил Гуров и тут же, почувствовав волнение собеседника, добавил: – Ну-ну, я шучу. Ты только все-таки намекни, по какому случаю паника?
Щербаков долго и трагически молчал, а потом все той же скороговоркой произнес:
– Один из людей Величко прикончил человека из «Коннекта». Похоже, этот идиот вздумал у нас за спиной вести боевые действия.
– Немедленно еду к тебе, – сказал Гуров.
Глава 12
В очередной раз поднимая телефонную трубку, Давыдов заметил, что у него безобразно дрожат руки. Это была слабость, а он не должен был сейчас выглядеть слабым. Судьба будто вознамерилась окончательно раздавить его, обрушивая на его голову одну неприятность за другой. Телефон сегодня звонил не переставая – и ни одной хорошей новости. Давыдов даже подумал, что стоило бы на все плюнуть, запереться где-нибудь и запить по-черному. Но в нужные моменты он всегда умел себя обуздывать. Во всяком случае, верил, что умел. Поэтому он стоически выслушал очередной телефонный напев – зловещую увертюру новой неприятности – и взял трубку.
Давыдов был готов к чему угодно, но только не к тому, что позвонит Пашка, про старого друга он забыл начисто. С удовольствием бы забыл навсегда, но тот взял и напомнил. Давыдов даже зубами заскрипел от отчаяния. Уж кого-кого, а Ковбоя ему меньше всего хотелось сейчас слышать. Но разговора прерывать Давыдов не стал – могло выйти еще хуже.
– Чего тебе? – сухо спросил он. – Совершенно занят сейчас. У меня чудовищные неприятности, и я…
– Знаю, – спокойно сказал Пашка. – Знаю про твои неприятности. Но это не повод нарушать свое слово.
– Что? Какое слово? Ты о чем? – растерялся Давыдов.
– Привет! Ты мне вчера кое-что обещал, – неумолимо продолжал Пашка. – Понимаю, обещанного три года ждут, но у меня другой случай. Надеюсь, ты не пойдешь на попятный?
Давыдов оторопел. Он совершенно забыл не только про Пашку, но и про вчерашний разговор. Данное сгоряча обещание казалось теперь чудовищной глупостью, но невыполнение его грозило дальнейшими неприятностями. Пашка не отстанет, а контакты с ним в сложившейся ситуации грозят настоящей бедой. Нужно было как можно скорее решать этот вопрос.
– Нет, на попятный я не пойду, – сказал Давыдов. – Я выполню то, что обещал. Но сегодня я не пришел, потому что совершенно закрутился. Только что вернулся из прокуратуры. А до этого ездил в морг, в милицию, бог знает куда еще… Произошло что-то ужасное. У меня убили шофера. Не понимаю, кому этот бедолага мог перейти дорогу?
– Ладно, расслабься! – перебил его Пашка. – Прямо сейчас выходи. Нам нужно поговорить. Я буду ждать тебя за углом, около газетного киоска. Только не забудь захватить с собой что обещал. И не обманывай меня второй раз.
– Но…
– Никаких но! – грозно произнес Пашка. – Разговор срочный. Тебя касается.
Все это очень не понравилось Давыдову. Не то чтобы ему было жалко денег… Нет, денег ему, конечно, тоже было жалко, но предстоящий разговор был даже хуже, чем потеря денег. Все эти несчастья слипались в какой-то грандиозный, неподъемный ком, который грозил вот-вот раздавить Давыдова. Он отправился на встречу, решив порвать с Павлом без проволочек, пусть даже придется для этого набить ему морду. Правда, Давыдов не был уверен, что сумеет это сделать, но он был уверен, что правда за ним, и сознание этого должно придать ему сил.
Конечно, можно было сделать это, и не отдавая денег, но чувствительная натура Давыдова не позволила ему так поступить. Он должен был сдержать слово. И к тому же деньги помогут ему избавиться от опасного друга.
Но уже подходя к назначенному месту, Давыдов начал испытывать мучительные сомнения. Ему вдруг вспомнились слова Павла, оброненные тем в телефонном разговоре. Он сразу сказал, что знает о
