– А как же сегодня?
– Сегодня – это особая песня. Говорю же, незапланированная случайность. Аномалия. Ладно, переживем и это. В сущности, все еще поправимо.
– Может, выскажешься пояснее?
– На месте все будет ясно, – отрезал Павел. – А пока давай помолчим – мне обмозговать кое-что надо.
Хоть его спутник и держался уверенно, Давыдову все более становилось не по себе. Когда они подъезжали к посту ГИБДД на дорожной развязке, у Давыдова невольно сжалось сердце. Он уже приготовился к бесчисленным въедливым вопросам и пытливым взглядам, но, как ни странно, их даже не стали останавливать. Огни Москвы остались за спиной, и на душе у Давыдова стало немного полегче.
– Куда же все-таки мы едем? – спросил он, не выдержав бесконечного молчания.
– Да есть тут один поселочек, – сказал Павел, всматриваясь в искрящийся под светом фар асфальт впереди. – А в поселочке один симпатичный домик. Хозяева в отъезде, ключи вот мне оставили. А я там немного намусорил. Теперь вот хочешь не хочешь, прибраться надо, а то неудобно. В следующий раз могут ведь и на порог не пустить, верно?
В словах Павла Давыдову почудился нехороший намек, но что он имеет в виду на самом деле, выспрашивать было бесполезно. Давыдов лишь сказал:
– Хорошо же, видно, ты там намусорил!
– Это слово здесь не подходит, – угрюмо заметил Павел. – Но нагадил крепко.
Несмотря на нервное напряжение, дорога убаюкала Давыдова, и он неожиданно для себя задремал. А проснулся оттого, что грузовик свернул с шоссе на боковую дорогу. Давыдов понял, что цель близка, но дорожный указатель он проспал, и название поселка по-прежнему оставалось для него загадкой. Вопросов же задавать больше не хотелось.
Вскоре они уже ехали по улицам поселка. Разобраться, что к чему, было трудно. Давыдов видел лишь освещенные окна, силуэты деревьев вдоль заборов, фонари на углах. Людей он почти нигде не заметил.
– Хоть бы дорогу запомнить, – проворчал он, когда Павел повернул руль в очередной раз. – А то как я отсюда буду выбираться?
– Не бойся, мы не отсюда будем выбираться, – успокоил его Павел. – Отсюда мы уедем, как приехали. Потом развяжемся с тачкой и двинем на ближайшую станцию. Там и расстанемся. Дан приказ – ему на запад…
Он вдруг сбавил скорость и затормозил возле дома с темными окнами. Сейчас Павел был предельно серьезен.
– Посиди-ка здесь тихонько, – сказал он Давыдову. – Ворота отопру.
Он открыл ворота и вернулся в кабину. Сдвинув брови к переносице, он завел грузовик во двор и погасил фары.
– Жаль, что не придумали еще бесшумных и невидимых машин для таких неудачников, как я, – сказал он с неподдельным сожалением. – Шуму от нас многовато, но тут уж хоть кровью харкай – ничего не изменишь. Это как кпд двигателя – ста процентов не выжмешь, как ни старайся. Природа не хочет… Ну что же, пойдем, дружище! Может быть, последний раз мы вместе чудим. Жаль, конечно, но жизнь оказалась поганой штукой, Леша! И чем дальше, тем жизнь поганей. Тут тоже свой кпд – никуда не денешься.
Давыдов вышел из машины и с беспокойством огляделся. Темный чужой двор вызывал у него чувство тревоги. Когда Павел отошел, чтобы закрыть ворота, Давыдов почувствовал острый приступ одиночества. Он уже пожалел, что не остался дома.
Вернулся Павел, кивнул Давыдову и сразу пошел к дому. Давыдов поплелся за ним, то и дело озираясь. Павел почти бесшумно отпер дверь, провел Давыдова в темную прихожую, велел подождать. Потом он снова некоторое время возился с замком, наконец распахнул внутреннюю дверь и тихо сказал: 'Я мигом'. Он исчез, а через несколько секунд внутри вспыхнул неяркий свет. Павел приоткрыл дверь и позвал:
– Заходи! Только не пугайся. Самое страшное уже позади.
Давыдов переступил через порог и обмер. Чтобы не упасть, он даже был вынужден схватиться за дверной косяк. Всего в двух шагах от него на полу лежал труп мужчины с запрокинутым белым лицом.
– Спокойно! – предостерегающе сказал Павел, внимательно глядя на Давыдова. – Этот уже не опасен. Вспомни, как говорил Джон Сильвер – мертвые не кусаются.
– Ты… ты… – хватая ртом воздух, выговорил Давыдов. – Ты убил этого человека!
– Двоих, – сухо сказал Павел. – Посмотри направо.
С ужасом Давыдов убедился, что он прав, – у следующей двери лежало еще одно тело, и тело это было женское!
– Боже, ты убил женщину! – замирающим от потрясения голосом произнес Давыдов. – Зачем? Ты ограбил этих людей?
– Скорее они меня хотели ограбить, – ответил Павел. – И это еще пустяк. Они оставили меня без последних друзей, а вот это уже совсем скверно.
– Кто они? – прохрипел Давыдов.
– Эти самые друзья и есть, – пояснил Павел. – Но нам некогда углубляться в историю. Нам с тобой нужно поскорее убрать отсюда эти останки. И герметичная цистерна будет тут очень кстати, а то они, по- моему, уже стали припахивать.
Действительно, только сейчас Давыдов заметил, что в комнате стоит легкий тошнотворный запах. Его затошнило.
– Я не могу, – жалким голосом сказал он. – Я боюсь мертвецов.
