– Да вы что, сегодня, с ума посходили? – ведущий не бился головой об стол исключительно потому, что сдерживал себя остатками потрясающей силы воли. – Ты полезешь! Немедленно, прямо сейчас! Ты слышал, оператор, как тебя там?!
– Я не идиот, чтобы раскрывать свое имя на всю страну в прайм-тайм, – отозвался оператор.
– Виктор, назови его фамилию, имя и отчество – пусть страна знает своего героя! Виктор!
– В честь чего, Сергей? – с неподдельным весельем отозвался корреспондент. – Я уволен, мне за это не заплатят.
– Ты снова принят с повышением оклада на двадцать процентов, – отчеканил ведущий.
– Правда? – обрадовался корреспондент.
– Вся страна подтвердит. Называй имя.
– Не могу!
– Почему? Что тебе мешает на этот раз?
– Оператор. Он увесистый камень в руке подбрасывает! – отозвался корреспондент.
– Твою м… – сорвалось с губ ведущего, он вытаращил глаза и постарался мгновенно исправить ситуацию, – м-м-м-машину, кстати, чуть не угнали со стоянки, вовремя угонщиков поймали! Виктор!
– Твою м… – аналогично высказался корреспондент.
– Нет, мою машину не трогали! – перебил его ведущий.
– Какой м…
– Какой марки? – вновь не дал прозвучать новому нехорошему слову ведущий: уже произнесенных за уши хватало, – «Иволга»! В смысле, «Волга»!
– Нет, я спрашиваю, кто ее хотел похитить?
– Об этом мы узнаем из криминальных новостей, – проговорил ведущий, – в перерывах между которыми мы и выходим… Короче! Оператор, бегом в пшеничное поле!
– Фигу с маслом! – воскликнул оператор. – У меня приказ снимать корреспондента, а не бегать по полю. Как приказали, так я и сделаю. И даже не думайте меня уговаривать – все равно не соглашусь.
– Вы сговорились с учеными, да? – жалобным тоном вопросил ведущий. – Эксперимент с пшеницей не оправдал возложенных на него надежд? Да скажите же что-нибудь об этой пшенице, – он вспомнил, что его до сих пор транслируют на всю Россию, сменил выражение лица с жалобного на подобающее работе и обратился к телезрителям: – Извините, уважаемые дамы и господа. Как я и говорил, у нас небольшие технические… – он стукнул по кнопке кулаком, но положительного отзыва не получил, – …проблемы. Электрика в студию, немедленно!
Улыбнувшись широкой белозубой улыбкой с крохотным логотипом компании по производству зубной пасты, ведущий виновато произнес:
– Оставайтесь с нами!
Из динамиков доносилась захватывающая полемика оператора и корреспондента:
– Ты войдешь в пшеницу?
– После того, что она со мной сделала? Снимай меня здесь, я произнесу текст с этого места.
– По плану за тобой должно находиться пшеничное поле. А сейчас за тобой гектары конопли.
– Черт с ним, – махнул рукой корреспондент. – Давай, я расскажу о сборе конопляных культур.
– Господи, боже… – ведущий все еще пытался отключить звук, пока не стало слишком поздно, но слишком поздно настало уже давным-давно.
– С ума сошел, да? – укоризненно отозвался оператор. – Завтра наркоманы со всей страны съедутся. Из чего колхоз веревки вить будет?
– Колхозники вешаться собрались в полном составе? – ахнул ведущий. – Неужели дела в сельском хозяйстве настолько катастрофичны?
– Нет: им мешки с деньгами перевязывать нечем! – мрачно ответил оператор. – Слушай, Виктор, а давай к ним в колхоз. Скосим траву – заработаем на десять лет вперед. И на фиг нам эта неблагодарная работа?
Ведущий побагровел и сделал характерное движение, словно хотел кого-то придушить. Его запас приличных слов закончился, остались одни эмоции. Кое-как справившись с охватившей его яростью, он мрачно добавил:
– На десять лет в колонии усиленного режима… Ау, господа! Вы не забыли, что мы в прямом эфире? Хватит нести чушь, вставайте в поле и говорите о пшенице.
Профессор прилип к экрану.
«А вот такое диво вообще никогда не происходило» – подумал он.
– Не буду, – отбивался корреспондент. – Я не самоубийца! Мне еще жить хочется!
У ведущего глаза сошлись в кучу.
– Что у вас там происходит, черт вас побери? – жалобным голосом переспросил он. – Пшеница – это не клетка с разъяренными львами, она не кусается!
– Да кто тебе сказал такую глупость?
– Сам видел.
