– М-да… – пробормотал он. – Никогда бы не поверил, что такое возможно.
– Хочешь сказать, что я тебе обманываю?
– Да нет, я не об этом, – Максим поежился, глядя на плейер. – Ты, это… не дерись только.
У Антона брови полезли на лоб: Максим произнес последнюю фразу таким тоном, словно самолично спрятал в лаборатории мертвецов, и теперь был готов раскаяться в неудачной шутке.
– Ну-ка, ну-ка… – сказал он, скрещивая руки на груди по-наполеоновски. – Смотря, чего расскажешь. И не молчи – поздно уже. Раз начал, то договаривай.
– Ты понимаешь, Антон, тут такое дело – сбивчиво проговорил Максим. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке – практически в прямом смысле, ведь его едва не съели. – Перед уходом я поставил кассету, и там начался ужастик «Телемертвецы». Я когда в детстве его в первый раз увидел, долго не решался другие ужастики включать – все казалось, что они через экран выберутся и меня убьют. Даже стишок про них сочинил: «Вышел мертвый из тумана, Вынул челюсть из кармана. Вставил челюсть и сказал: Всё, конец всем вам настал». А сейчас увидел заставку и решил, что теперь-то запросто справлюсь с детскими страхами… откуда я знал, что мертвецы на самом деле полезут из телевизора?
Взгляд напарника показался ему чересчур странным.
Молчание затянулось, и Максим не выдержал.
– Антон? – переспросил он осторожно. Тот не отреагировал. Максим нахмурился и дотронулся до напарника указательным пальцем. Антон вздрогнул и пронзительно посмотрел на Максима.
– Ну, знаешь ли… – сказал он, – «Вышел мертвый из кармана… из тумана». Как же ты в охранники пошел при такой впечатлительности?
– А куда мне прикажешь идти? – возмутился Максим. – Где в этом городке приличную работу найдешь? Даже бандитом – поздно: в городе и так всё украли и переукрали по три раза. Осталось только продавцом на рынок за полторы тысячи рублей в месяц. Ты на столько проживешь? Я – нет.
– М-да… – пробормотал Антон. – Детские страхи вышли на тропу войны… Я не понимаю, каким образом они ожили? Одного желания встретиться с ними лицом к лицу маловато будет.
На ум приходит единственное предположение: искавший паранормальные вещи профессор наконец-то нашел то, что хотел. Версия сумасшедшая, конечно, но после пережитого кошмара приходится верить в невозможное.
– Какого лешего он не предупредил о том, что с телевизором шутки плохи? – сердито воскликнул Антон. – Слушай, Макс – думай, что хочешь, но мы должны уничтожить этот телеящик Пандоры. Пока из него выползает всякая дрянь, я не смогу спать спокойно.
– Погоди ломать, – испугался Максим: телевизор стоит приличных денег, и за его поломку разъяренный профессор скрутит охранников в бараний рог. Придется не меньше трех лет работать на то, чтобы рассчитаться с долгами. – А если просто сменить фильм? Поставить не ужастик, а что-нибудь другое? Кассеты есть.
– Например? – стальным голосом спросил Антон.
– Например, это… – предложил Максим, запинаясь, – немецкое… сам знаешь что. Там было, только я не стал смотреть, решил проверить все кассеты.
Антон постучал пальцами по столу. Высказанная напарником идея неплоха, но после случившегося устраивать новые эксперименты уже не тянет: страшно. Вдруг телевизор ничего кроме живых мертвецов не поставляет?
– А зачем тебе немецкое? – спросил он. – Там же не по-нашему говорят.
– Да какая разница, как они говорят, – осмелел Максим, – если фильм не об этом?
– Знаешь, Макс, не пойми меня неправильно, – ответил Антон на предложение напарника, – но не стоит опошлять научный институт развратом. Телевизор я включать не стану и тебе не позволю – мы не знаем, что он вытворяет на самом деле. Может, он ничего, кроме этих тварей из себя не выпустит? Я не любитель экспериментировать с подобными приборами – себе дороже. А вот с фильмом я сейчас разберусь.
Антон включил плейер и дождался, когда из него выдвинется кассета. Положил ее на стол, подхватил бронзовую статуэтку и одним ударом разбил корпус. Одна из катушек вывалилась и покатилась по полу, оставляя в качестве следа черную ленту, стукнулась о стену и упала белой стороной вверх.
– Антон, – заметил Максим. – Кассета не виновата, что на нее записали такой фильм.
– Макс, ё-моё, – укоризненно протянул Антон, наматывая пленку на правую ладонь и подходя к мусорному ведру. Стянул с ладони пленочный комок и выбросил его вместе с обломками кассеты. – Ты еще скажи, что она пала жертвой тлетворного влияния Запада.
Раздался гулкий щелчок, и он вздрогнул: телевизор включился сам собой.
– Макс, какого…
– Я не включал! – пропищал Максим осипшим голосом. – Он из розетки выдернут!
Антон сглотнул и посмотрел на телевизор.
Экран засветился.
И на нем снова были мертвецы.
Шагающие прямиком к кинескопу и смотревшие на охранников далеко не дружелюбным взглядом.
– Твою мать…– только и нашел, что сказать, потрясенный Антон. – Ненавижу ужастики.
Запущенная дрогнувшей рукой Максима бронзовая статуэтка полетела в кинескоп, но не разбила его, а влетела в экран и расквасила нос мертвецу-предводителю.
– Короче, Макс, – принял решение Антон, – это твои страхи, так что сам с ними и разбирайся. Ты
