– Он вооружен? – спросил на бегу Крячко.
– На манер лесного разбойника, – ответил Гуров. – Кистень у него. А что еще – скоро узнаем. Давай, заходи слева, а я справа. Он где-то рядом должен быть. Слышишь, затих?
Действительно, топот каблуков, отчетливо разносившийся в ночной тишине, вдруг затих. По-видимому, преступник затаился где-то, чтобы оценить обстановку и решить, что делать дальше. В этом районе практически все подъезды были оборудованы домофонами, поэтому можно было не беспокоиться, что беглец скроется в одном из них. Это упрощало поиски, но между домами было полно темных местечек, где мог отсидеться не один человек, и нужно было побыстрее разбираться с ними, потому что вой милицейской сирены приближался, и он непременно должен был спугнуть преступника.
В какой-то момент Гурову показалось, что возле одного дома в палисаднике перед окнами мелькнула тень. Он побежал туда, не особенно скрываясь – нервы у бандита были сейчас на пределе, и любая мелочь могла заставить его дрогнуть и обратиться в бегство.
Так и вышло. Но прежде чем убежать, преступник выстрелил из-за кустов в Гурова.
«Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – подумал Гуров, действительно укладываясь лицом вниз на асфальт. – Хорошо же этот негодяй затарился! Кистень, «пушка»… Брать его надо – кровь из носу!»
Милицейская машина завывала уже совсем близко. Бандит понял, что ждать больше нечего, и, выпалив еще раз для острастки, ринулся, пригнувшись за кустами, к выходу со двора. Гуров вскочил и, тоже пригибаясь, помчался за ним следом. Краем глаза он видел, как наперерез бандиту бежит Крячко. У преступника было только две возможности – или бежать на улицу, где завывала сирена, или вступить в схватку с преследователями. Неизвестно, что бы он выбрал, но тут полковник Крячко выстрелил в воздух и тем развеял сомнения бандита. Он бросился в темноту подворотни.
Но там навстречу ему двинулся Сорокин. Гуров его еще не видел, но услышал его зычный крик:
– Стоять! Милиция!
Выражаясь военным языком, беглец оказался в котле. Но он решил эту проблему с удивительной простотой. Не сбавляя скорости, он вытянул руку и на бегу расстрелял все патроны, которые оставались в магазине. В гулкой тишине подворотни это прозвучало как канонада.
Гуров услышал, как вскрикнул Сорокин, и прибавил шагу. Они влетели в подворотню одновременно с Крячко. Сорокин лежал на земле, силясь подняться, но каждый раз, опираясь на локоть, он шипел от боли и снова бессильно опускался на асфальт. Гуров и Крячко остановились и наклонились к нему.
– В живот клюнуло! – с виноватой гримасой пробормотал Сорокин. – И этот гад ствол мой забрал. Вот зараза! Голова кружится…
– Держись, лейтенант! – ободряюще сказал Крячко, деловито щупая у раненого пульс. – Сейчас мы тебя в больницу… Заштопают, будешь как новенький…
Он уже доставал из кармана мобильник.
Гуров побежал дальше. Когда он выскочил на тротуар, преступник уже достиг противоположной стороны улицы. Патрульная машина с мигалкой, предостерегающе сигналя, выворачивала из-за угла. В машине заметили подозрительного человека и намеревались включиться в погоню. Бандит, который все поставил на карту, без колебаний дважды выстрелил по машине. Взвизгнув тормозами, она остановилась. Мотор заглох.
«Растяпы! – выругался про себя Гуров. – Пуганая ворона куста боится. Шевелитесь, менты, черт бы вас подрал!»
Сам он упрямо продолжал бежать за улепетывающим бандитом, хотя возраст давал о себе знать, и преимущество в скорости было явно не на стороне Гурова.
Менты, сидевшие в машине, видимо, устыдились своей нерешительности, завели мотор и собирались наконец закончить поворот. Но тут произошла одна из тех нелепых случайностей, которые слишком часто губят добрые начинания.
Он выскочил словно ниоткуда – черный, расцвеченный огнями, как рождественская елка, навороченный джип с веселой компанией внутри. Он промчался через ночной перекресток на бешеной скорости, а из его чрева бухало так, будто то был не автомобиль, а машина, забивающая сваи. Акустическая система в машине была отменного качества. Вряд ли водитель мог что-то слышать среди такого грохота, да и видел он, наверное, немного, потому что, почти не сбавляя скорости, врезался в милицейскую машину и развернул ее поперек мостовой, смяв левое переднее крыло и дверцу. Сам он при этом вильнул влево, едва не сбив с ног Гурова, со свистом пересек проезжую часть и врезался в фонарный столб. Посыпались стекла.
Гуров, который едва успел увернуться от колес громыхающего чудовища и был вынужден снова подниматься с асфальта, с отчаянием выругался и опять кинулся в погоню. Но было уже поздно. Воспользовавшись неожиданным подарком, преступник успел скрыться.
Поняв, что в одиночку ничего не сделает, Гуров бросился к милицейской машине. Около нее с меланхолическим видом прохаживался один водитель, коренастый сержант лет тридцати, который с интересом рассматривал повреждения на корпусе автомобиля.
– Рация работает? – резко спросил Гуров, подбегая. – Вызови дежурную часть! Я – полковник Гуров.
Пока сержант связывался с дежурным, Гуров наблюдал, как остальные члены патруля выволакивают из джипа виновников ДТП, троих смертельно пьяных хлопцев в шортах и легких рубашках навыпуск. Хлопцы тупо вертели головами и ничего не понимали.
Сержант протянул ему микрофон. Гуров сухо объяснил, где находится, дал приметы преступника и распорядился оцепить район. Откровенно говоря, он мало верил в успех этого предприятия. Момент был упущен.
«Как всегда, судьба на стороне более решительных, – подумал он. – А этому мерзавцу, следует признать, в решительности не откажешь. Ловко он натянул нам всем нос. Бедняга Сорокин! И еще неизвестно, что там с Шаповаловым. Боюсь, нас ждет очень крупная неприятность».
Снова послышался звук сирены. На этот раз это оказалась «Скорая». Она вылетела из-за угла и притормозила возле упершегося в столб джипа. Врач, высунувшись в окошко, что-то спросил у патрульного. Но в этот момент из подворотни выскочил Крячко и сердито заорал:
