этом разрезе, то получается примерно следующее – к Жмыхову после матча подходит неизвестный мальчик, передает ему записку. Тот читает и сердится. Так сердится, что бросает записку на асфальт. Я сильно исказил факты?
– Да нет, похоже, так оно и было, – ответил Паницкий. – Я просто не врубился. А сейчас понял. Письмо ему вручили. Точно! На конверт здорово похоже было. Такой длинный белый конверт.
– Ага, – сказал Гуров. – Ну что же, будем иметь это в виду как одну из версий. А теперь вы мне ответьте как тренер, что во время матча случилось? Юноша говорит, что Жмыхов некоего Алонсо так приложил, что того пришлось унести с поля?
– Бывает, – неохотно ответил Крапивин. – Момент спорный. Я сам его не видел, ничего конкретного сказать не могу.
– А и не надо, – вмешался Крячко. – У вас рабочая запись матча должна иметься. Вот вы ее нам и дайте на время. Мы сами посмотрим.
– Без разрешения главного тренера не могу, – отрезал Крапивин. – Это закрытая информация.
– Запись матча? – изумился Крячко. – Да бросьте! Или вы боитесь, что мы будем смеяться?
– В самом деле, – поспешил сказать Гуров, видя, как начинает закипать Крапивин. – Дайте нам эту кассету. Мы сегодня же ее вернем. Перепишем и вернем. Или вы предпочитаете, чтобы вас по этому поводу вызвали еще раз в прокуратуру?
Крапивин мрачно посмотрел на него, махнул рукой и пошел в сторону ближайшего здания. Оперативники терпеливо зашагали вслед за ним, а уже за ними с выражением почтительного любопытства на лице потянулся молодой Паницкий.
Крапивин больше не стал валять дурака и придумывать отговорки. Он молча отыскал в каком-то шкафу кассету с записью матча и вручил ее Гурову. Казалось, он был готов дать ему еще и денег, лишь бы избавиться от докучливых гостей. Но Гурову и самому уже хотелось уйти. Мысль о записке, полученной Жмыховым после матча, не давала ему покоя. Он чувствовал, что эта история имеет самое непосредственное отношение к дальнейшим событиям, и начало ее лежит где-то за пределами владений клуба «Литий».
Глава 3
– Не стану скрывать, уважаемый Петр Иванович, вся эта история произвела на Григория Константиновича очень неприятное впечатление. Чтобы охарактеризовать его состояние после того, как он узнал о несчастье, то достаточно одного слова – он взбешен. Почему я об этом вам говорю? Просто хочется как-то помочь вам, дать, так сказать, толчок к размышлению. А думать надо быстро, потому что Григорий Константинович намеревался сам заскочить к вам, как только выдастся свободная минута. Вы его знаете, он захочет знать, какое решение приняло руководство клуба. Хотя, возможно, у вас уже есть решение?
Человек, произнесший эту тираду, манерно сцепил бледные пальцы и выжидательно уставился на Петра Ивановича Груздина, президента футбольного клуба «Литий», грузного мужчины лет сорока пяти с кучерявыми, уже седеющими волосами и потным красным лицом любителя пива. В прошлом он был неплохим футболистом, да и когда повесил бутсы на гвоздь, дела у него шли совсем неплохо – до тех пор, пока Груздин не связал свою судьбу с «Литием», командой, за которой постоянно тянулся шлейф всевозможных скандалов. Формально он возглавлял правление клуба, но всеми делами ворочали совсем другие люди, которые периодически менялись, перепродавали клуб со всеми потрохами и прокручивали через бухгалтерию фантастические и не вполне объяснимые суммы. Работать в таких обстоятельствах было все равно что сидеть на пороховой бочке. Правда, платили Груздину очень неплохо. За такие деньги можно было много чего выслушать, тем более что человек с бледными пальцами представлял здесь самого Григория Константиновича Козина, очень богатого человека, бизнесмена и фактически нынешнего хозяина клуба. Светиться в этом качестве Козин, однако, не желал, наградив себя негромкой должностишкой в правлении, но хозяйство держал железной рукой. Нельзя сказать, что его деятельность шла на пользу футболу, но конкретно футбол Козина не интересовал вообще. По-настоящему его интересовали только деньги. Он проворачивал комбинации с продажей игроков, с результатами матчей, с разнообразной недвижимостью, принадлежавшей клубу, с рекламодателями – и все у него получалось. Вот только футбольная команда опускалась в турнирной таблице все ниже и ниже. Так что деньги деньгами, а за клуб Груздину было обидно.
– Между прочим, Николай Петрович, вы и Григорий Константинович тоже входите в правление, – с некоторой обидой ответил Груздин. – И я полагал, что решение по данному вопросу будет приниматься коллегиально…
– А-а, не морочьте голову! – махнул рукой собеседник. – К чему эти словесные кружева? Я вам говорю конкретно – Григорий Константинович ждет решения от вас. Мы за вас думать не собираемся. Вам доверили поле деятельности – извольте нести ответственность. У вас в штате целая толпа бездельников, включая так называемую охрану. Кого они охраняют? Тренеры, администраторы, врачи, технический персонал… Кто- нибудь из них хоть за что-нибудь отвечает?
– Разумеется, у каждого есть свой круг обязанностей! – начал сердиться Груздин. – Это же не дворовая команда! Должен заметить, мы и так экономим на всем. Я не говорю уже о задержке выплат игрокам. За последний месяц никто из них не получил ни копейки!
– Это чепуха! – отрезал Николай Петрович. – Подумаешь, один месяц! Но, между прочим, в связи с последними событиями финансирование может и в самом деле затормозиться.
– Я не понимаю, при чем тут беда, случившаяся с одним игроком, и вся команда? – возмущенно сказал Груздин. – При чем тут финансирование?
– А при том!! – проревел внезапно сквозь приоткрытую дверь посторонний голос. – При том, что ты, дерьмо собачье, развел меня на бабки! На очень хорошие бабки! Ты и твой импотент Нилов! Вы вообще чем тут занимаетесь?!
В кабинет с шумом, криком и топотом ввалилась мощная фигура в серебристо-голубом костюме и полосатом галстуке, который развевался, как вымпел на ветру. За этой фигурой следовали еще три-четыре фигуры помельче, но Груздин даже не успел понять, кто это, потому что Григорий Константинович Козин (это был, разумеется, он) уже подлетел к нему вплотную и, ухватив за грудки, выдернул из кресла.
– Где команда? Где, я спрашиваю! – заорал он прямо в лицо Груздину. – В жопе команда! В таблицу давно заглядывал, президент хренов?! А где твой лучший защитник? Где?!! Нет у тебя больше лучшего защитника!
Он швырнул ошарашенного Груздина обратно в кресло и разгневанно обернулся назад.
