Если хочешь, купи.
– Да иди ты, – ответил Владислав и, вдохновленный идеей, отправился прямиком в почтовое отделение. Там всегда были новенькие коробки любого размера. Не бесплатно, но зато новые и без разных жирных пятен и крошек. Для денег в самый раз.
Домой он вернулся чуть ли не бегом. Алкоголики все еще провожали вытекающий из мусорки самогон в последний путь, и с каждой минутой их количество прибывало – они слетались на запах спирта, словно коты на валерьянку, и вряд ли уйдут отсюда до того, как запах полностью выветрится. Владислав спрогнозировал, что ближайшую неделю у мусорки будут собираться толпы помятых личностей с сизыми носами и укоризненным взглядом. Им ничего не стоит помянуть разлитое принесенным с собой, и более чем вероятно, что за неделю уютный и более-менее ухоженный дворик превратится в настоящую свалку. Федора от мести разъяренных жильцов спасет только одно: его незамедлительный переезд в сумасшедший дом, где его начнут избавлять от галлюцинаций, или в какой барак на краю города, где никто не станет мешать ему пропадать в мире алкогольных иллюзий…
– Ах, да, теперь безалкогольных, – вспомнил Владислав, сочувственно кивая головой. Белая Горячка, судя по всему, до сих пор пребывала в гостях у Федора: он время от времени отчаянно кричал нечто нецензурное, предлагая Горячке убраться подобру-поздорову. Та в ответ любезно предлагала выполнить три желания, но почему-то основное – исчезнуть с глаз долой – в расчет не принимала. Бутылки он больше не выносил: страшно заниматься выбрасыванием мусора, когда перед тобой стоит Смерть с острой косой. В любой момент взмахнет косой и отправит к праотцам – охнуть не успеешь.
– Странный, все-таки, у нее наряд, – вслух подумал Владислав. – Никогда бы не подумал, что Горячка так выглядит. Мне казалось, она похожа на белку, но никак не на Смерть с косой… А как же в таком случае выглядит настоящая?
Испугавшись – чем черт не шутит? – что сейчас на сцене появится истинная Смерть, Владислав сплюнул через левое плечо и незамедлительно получил подзатыльник.
– Что за…?! – воскликнул он, пытаясь найти нахала. И нашел – оплеванный крошечный чертик с воплями негодования прошелся по его левому плечу, звезданул кулаком по уху и, показав красный язык, спрыгнул в плеча на пол и молча исчез в стене. – Твою мать, это что еще за хрень тут дерется?!
И без того не лучшее настроение снова поползло вниз: мало того, что способность видеть галлюцинации не только не желала проходить, так она еще и усиливалась. С таким развитием событий как бы не очутиться по уши в назойливых галлюцинациях, мрачнея, думал Владислав. Придется бросить всё и срочно уехать в любую деревеньку, где живет не больше сотни человек. Алкоголиков в деревнях сейчас хватает, но их в любом случае меньше, чем здесь.
Дома на диване сидел Липсик. Он лучезарно улыбался, а перед ним на журнальном столике лежали пятьсот тысяч. Одной пачкой купюрами по пять тысяч рублей.
– Бери и пользуйся! – радушно разрешил черт. – Я стащил их у знакомого. Того самого, который раньше покупал людские души. У него уйма денег всей номиналов и мастей.
– И ради чего я купил большую коробку? – Владислав посмотрел на почтовое приобретение – в нее вместилась бы сотня миллионов, если не больше. Карабас, получив столько в личное пользование, сошел бы с ума от радости и больше у Владислава ничего бы не просил. Но за эту же сумму Владислав мог нанять на день всю российскую армию и отдать им приказ ликвидировать как Карабаса, так и всю преступность на корню, чтобы с тех пор вообще никто не требовал передачи чужой наличности в свою собственность.
– А коробку битком набить деньгами не под силу? – на всякий случай поинтересовался он. – Я был бы тебе весьма признателен.
– Запросто. А зачем тебе так много?
– Хочу представить себя олигархом.
– Лучше не стоит, – предостерег его черт. – Олигархи – это такая штука, которая в конце жизни лопается от жадности, а все наследники разрывают друг друга на мелкие кусочки, не желая делиться наследством. Видел бы ты, как они после смерти грызутся – только клочки летят по закоулочкам. Шум такой стоит, что даже Самому спокойно работать не дают. Из-за этого он и ненавидит богатых, кстати говоря. Но это секрет.
– И что, мне всю жизнь прикажешь провести в бедности или даже нищете?
– Вот только не нужно прибегать к крайностям. Достаточно стать не богатым, а обеспеченным – и тебе хорошо, и следующим поколениям жизнерадостнее.
Владислав поставил коробку на пол и взял в руки пачку денег. Новенькие, хрустящие, словно только что из типографии. Он покосился на черта: с того станется, мог и с настоящей фабрики «Гознак» стащить. Там, конечно, начнется форменное светопреставление: пропажа полумиллиона рублей – это далеко не рядовое событие в организации с трехуровневой системой охраны и проверки. Под подозрением окажутся все работники, а когда пропавшие купюры вернутся обратно в банк через магазины, на уши поднимут немало сотрудников спецслужб. Карабаса поймают, а когда он укажет на Владислава, объяснить, откуда у него появились деньги, окажется крайне сложно. Но только Карабас не укажет – ведь тогда Владислав обвинит его в похищении людей и вымогательстве. Стало быть, можно отнести, пусть давится.
– Не фальшивые?
– Обижаешь.
– Я проверю, если ты не против. Боюсь за своих, лучше перестраховаться.
– Да, пожалуйста, – понимающе кивнул черт. – Я только за! Пошли, вместе проверим.
В отделении Сбербанка – недавно открытом после ремонта, стоял новый банкомат, принимавший деньги к оплате по счетам. Не решившись подойти к работникам банка – те сразу запомнят человека, который носит с собой немалую сумму наличными, – Владислав направился прямиком к аппарату: посчитал, что работать с банкоматом безопаснее.
Отсчитав тридцать купюр – больше за один раз банкомат не принимал, Владислав положил деньги в купюроприемник и набрал номер собственной пластиковой карты. Денежки ушли в нутро аппарата, там что- то загудело, зашелестело, и на экране появилась надпись:
«Счет пополнился на ноль рублей ноль-ноль копеек».
– Липсик, в чем дело?
Черт непонимающе пожал плечами. Владислав отсчитал еще тридцать купюр. Банкомат послушно их заглотал, но надпись не изменилась.
– Так… – призадумался Владислав. Если банкомат упорно не желает считать деньги, то либо они фальшивые, либо что-то тут не так. Обвинять Сбербанк в наглом присвоении трехсот тысяч рублей он не торопился: как любой осторожный человек, он сначала желал убедиться в том, что сам не совершил ошибки. Конечно, государство беззастенчиво присвоит лишние деньги себе, но зато не посадит его в тюрьму за то, что он подрывает экономику, принимая деньги от потусторонних существ.
В кармане обнаружились сто рублей одной купюрой, и Владислав, скормил их банкомату.
Счет увеличился на сто рублей. Банкомат не имел ничего против обычных денег.
– Тебя, что, освящали, что ли? – обратился Владислав к банкомату. Мода на приглашение священников по всякому важному или пустячному поводу давно превратилась в традицию, а местами и вовсе выродилась в маразм. Но алкогольные черти с легкостью колотили по головам как атеистов, так и верующих.
– Липсик, дело не в банкомате, – сделал вывод Владислав. – Что за деньги ты мне принес?
Чертик призадумался и хлопнул себя по лбу.
– Прости, Влад, совсем забыл! – извиняющимся тоном произнес он. – Мой знакомый, он же покупал души, и, значит, деньги у него с секретом.
– С каким?
– Ну, ты же видишь скрытый от обычных людей мир, а эти деньги оттуда же. Чтобы их увидел нормальный человек – без обид, я ничего плохого не имею в виду, – он должен заключить договор о продаже своей души. Только после этого деньги станут видимыми для него и всех остальных.
– Ты предлагаешь мне продать тебе душу, пользуясь тяжелым моментом в моей жизни?! – не поверил своим ушам Владислав. – Вот ведь коварная личность!
– Нет, что ты! – испугавшийся черт отскочил на несколько шагов, а находившиеся в банке люди посмотрели на Владислава с сочувствием: если человек говорит с банкоматом, да еще возмущается ответами последнего, то у бедолаги с финансами явные нелады.
