так прост и использует плащ, до сих пор считавшийся мифическим. Это не может не настораживать..
– Он одиночка или представитель группы? – раздалось с мест.
– Хороший вопрос, – воскликнул Оребрик. – Я не знаю. Поэтому план таков: мы создадим две группы. Первая организует поиски Кащея и информации о нем по всей планете, а второй группе предстоит найти и изловить хотя бы одного василиска и выяснить, каким образом он превращает людей в камень, а самое главное – как он их оживляет? После этого мы вернем окаменевшую Горгону к жизни. И я надеюсь, что мы успеем провести операцию до того, как люди на материке расчухают, что мы перестали быть непобедимыми.
В зал вбежал запыхавшийся гонец.
– Они знают! – прокричал он. – Им все известно!
Оребрик щелкнул пальцами, и гонец застыл на месте.
– Не торопись, – потребовал Оребрик. – Говори медленно и, самое важное, понятно. Кто они, и что им известно?
– Жители завоеванных стран знают о том, что Горгон можно уничтожить! Они отказываются приносить им жертвы!
В зале стало шумно.
– Откуда? Кто рассказал?! – разъяренный Оребрик гневно сверкнул глазами и мысленно испепелил на гонце шляпу.
– Это сделал Кашей Бессмертный, – ответил гонец, ничуть не испугавшись грозного взгляда: не в первый раз на него смотрели подобным образом. – Двадцать минут назад с неба на столицы королевств упали листовки с таким текстом, – он протянул бумагу, на которой написал тест, прочитанный ему горгонитами через тарелку. Оребрик рывком взял листок и прочитал текст.
– Позвольте вас обрадовать! – медленно сказал он. – Люди действительно в курсе. Стало быть, со дня на день нас ждут мятежи и восстания. Мы сильнее, но нас меньше, и я опасаюсь, что нас банально задавят количеством.
– Горгоны нам помогут!
– Нет. Даже им не под силу превратить в камень сотни человек разом, – Оребрик покачал головой. – Они сильны, но не всесильны. Готовьтесь к битвам или уходу в подполье. И кто-нибудь – сделайте доброе дело: доставьте сюда Кащея Бессмертного! Я лично его придушу!
Из кладовой выкатили трехметровую тарелку с восемью катающимися по золотому ободку кокосами. Яблоки не позволяли тарелке такого размера настроить четкую картину, пришлось воспользоваться плодами крупнее. Кокосы подошли для этой цели идеально. Единственный минус заключался в том, что раньше их никто не видел, и пока все спали, один горгонит решил втихушку стащить кокос и попробовать его на вкус. Но укусив его, всего лишь сломал зуб. Распсиховавшись, он попытался пробить кокос отверткой, молотком, затем стал кидать кокос об стены, надеясь, что тот треснет, но в результате потрескалась стена, а кокос остался целым, словно его и не швыряли со страшной силой. Зато на грохот и ругань в кладовку сбежались проснувшиеся горгониты. Застуканному на месте преступления бедолаге крепко надавали по шее и другим попавшим под руку и ногу частям тела, и отправились спать. А в качестве компенсации горгониты разбили- таки один кокос огромной кувалдой и отдали осколки жаждущему. Бедный горгонит никогда раньше не испытывал настолько великого чувства досады: и кокос ему дико не понравился, и ударные отзывы горгонитов на его действия напоминали о себе болями в организме около месяца. Подобной гадости он никогда раньше не ел и не собирался есть в будущем. Впрочем, половине горгонитов кокосы пришлись по вкусу, но не настолько, чтобы съесть их все до последнего.
Тарелка засветилась, кокосы закрутились по ободку, создавая объемное изображение. Непосвященный в тонкости секретных телевизионных технологий человек мог подумать, что перед ним находятся вполне реальная Горгона, только руку протяни и дотронешься. Пронзительным взглядом смотрела они на присутствующих, и Оребрик подумал вытянуться по струнке, но вовремя вспомнил, что давно уже сам занимает высший пост в руководстве, и остался сидеть, как сидел. По струнке вытянулись остальные.
– Оребрик, почта донесла до нас информацию о волнениях среди присоединенных территорий, – произнесла Алита Горгона.
– Быстрая у вас почта… Да, так оно и есть, – ответил Оребрик. – Кащей Бессмертный недавно объявил всему белому свету о ликвидации Медузы Горгоны. Я ожидаю повсеместных восстаний.
– Наслать на бунтующие регионы ураганы и смерчи, – приказала Горгона. – Север затопить, юг превратить в обожженную пустыню, а запад и восток оставить во власти циклонов до конца года. В первый день нового года отменить непогоду и поинтересоваться житьем-бытьем недовольных. После этого повторить непогоду еще на год. Через год выжившие будут готовы петь нам прославляющие песни.
Горгониты разинули рты от удивления.
– Обожаю речи теоретиков, – прокомментировал приказ Оребрик. – Алита, вы, как обычно, витаете где-то в облаках и совершенно не в курсе относительно реального положения дел. У нас нет возможности изменить климат.
– А вы через «не могу», – посоветовала Алита.
– Через «не могу» только государство налоги у народа забирает, – ответил Оребрик.
Алита нахмурилась.
– Не испытывай мое терпение! Устрой непогоду, иначе займешь законное место среди прочих скульптур!
– Хорошо, Алита! – кивнул Оребрик. Экран погас. – Вот дура набитая!
– Как нам выполнить ее указание? – спросили горгониты.
– А так и выполнить! Будете веслами волны по воде делать – как будто ураган, и с крыши ведра с водой выливать, словно ливень создаете. День помучаемся, потом она забудет. Алита, она везде такая, на голову стукнутая. Даже у Горгон.
Оребрик отправился к художнику с заданием срочно перерисовать портрет Кащея две сотни раз. Ужаснувшийся художник незамедлительно приступил к работе, и для экономии времени рисуя основные черты лица и не стараясь сделать из портрета картину на выставку. Несколько штрихов, делающих человека узнаваемым, и потрет был готов.
Стопка бумаги увеличивалась на один листок каждые пять минут, и художник справился с заданием за два дня упорной работы. К окончанию работы он мог нарисовать портрет Кащея с закрытыми глазами в любое время дня и ночи, и даже во сне.
Оребрик разослал портреты голубиной почтой по городам с требованием к членам Ордена сообщить ему в случае появлении этого человека, и по возможности хорошенько проучить нахала, чтобы больше не мешался под ногами. Он еще надеялся, что ситуацию можно изменить в пользу Ордена, но дело было сделано: поодиночке люди еще боялись Горгон, но в толпе уже в открытую выражали неповиновение.
– Ничего, – сказал Орберик, читая тревожные и даже полные паники сообщения от членов Ордена. – Мы еще вернем своё! Подкинем вам молодильных яблочек, и тогда вы узнаете, что такое месть рассерженных Горгон!
Но пока горгониты разрабатывали стратегические планы по распространению молодильных яблок, пришла убийственная новость: яблоневые сады уничтожены. Злата нашла средство обезвредить смертоносные бактерии, изменившие свойства яблок, и уничтожила их вместе с пораженными молодильными яблонями.
Оребрик прочитал послание, скомкал его и поджег. Ленивый язычок огня поплелся пожирать плотную бумагу.
Горгоны еще могли налететь на один город, на другой и превратить десятки людей в скульптуры, но почувствовавшие уверенность в своих силах люди будут бороться до победного конца, и быстро наступит время, когда уставшие Горгоны не смогут превратить в камень ни одного человека. После этого семейству Горгон придет конец. Чтобы вернуть людям былой страх, требовалось переждать немало лет, пока люди не забудут о своей победе. Десятилетия уйдут на то, чтобы умерло поколение победителей, и только тогда можно будет начать операцию по промывке мозгов их потомкам. Аккуратно разносить новости о неведомых чудищах, живущих на острове, сочинять сказки и небылицы о прошлом, и одновременно выставить Горгон в виде несчастных жертв жестоких правителей прошлого – короче говоря, основательно запутать людям мозги. Чем больше времени пройдет от нынешних событий, тем проще будет заменить правду вымыслом и
