Вместо ожидаемого Правичем выхода из аптеки и последующего уничтожения военных заклинаниями Сабарак зашагал наверх и поднялся на крышу. Константин не отставал, умудряясь при этом тащить за собой ступу Яги – не хотел расставаться с удобным летательным средством.
Колдун подошел к чердачному окошку и сбоку поглядел на улицу. Вокруг дома стояли десятки стражников, и у каждого в руке находилось по горящей стреле.
– О-о-о… – пробормотал он, – Ни во что не ставят мои заслуги перед городом! Я потратил сорок лет на их лечение, и что взамен? Горячий огонь вместо горячей благодарности!
Горящие стрелы полетели в дом. Они вонзались в деревянный сруб, и пламя с легкостью перекидывалось на старинную постройку. С запылавшей крыши на землю посыпались горящие пучки высушенной травы, оставшейся с прошлых лет и выброшенной на крышу за ненадобностью.
– Эй! – прокричал колдун, отворив ставни и высунувшись на улицу. – Меня захватил опасный преступник, спаси…
Рой горящий стрел полетел в его сторону, и колдуна спасла лишь завидная предусмотрительность: он сразу же отпрянул в сторону, и стрелы пролетели сбоку от него, задев левое ухо и опалив волосы. Сабарак чертыхнулся и зарычал.
Правич втащил ступу и внезапно почувствовал, что ему в шею уперлось острое лезвие.
– Слушай, парень, этот праздник устроили по твою душу, и я не желаю больше в нем участвовать! – яростно прошипел колдун ему на ухо. – Признавайся, что такого ты натворил, раз тебя готовы убить, уничтожив при этом непричастных и невиновных?!
– Понятия не имею! – прохрипел Правич. – Я никому ничего не делал, только набил морду одному выскочке и забрал у него ступу.
– А он оказался членом королевской семьи, и теперь жаждет мести?
– Нет, он слуга царевича Ивана из три-девятого царства.
– Блеск! – вырвалось у колдуна. – К утру от моего дома и моей работы останутся рожки да ножки, и знаешь, что?
– Что?
– Если ты не отдашь мне ступу в качестве возмещения ущерба, то эти рожки-ножки окажутся твоими. Учти, магия моего ножа сильнее твоего защитного заклинания, ибо я сам себе не враг. Намек понял?
– Конечно! – просипел Правич: трудно не понять подобное, для этого надо родиться полным идиотом. – Не оставляйте меня здесь, я вам пригожусь!
– Ты мне уже пригодился: надоумил переехать в теплые края и понежиться на берегу моря в оставшиеся годы жизни, – колдун сунул кошелек за пазуху, отобрал у Правича ступу и пнул его самого ногой под зад. – Свободен!
Правич кубарем покатился по лестнице, упал на пол и облегченно выдохнул: при падении не только не сломал себе шею, хотя ступеньки прошлись по ребрам, но и не почувствовал никакой боли.
Колдун забрался в ступу и прокричал Правичу:
– Так и быть, уговорил! Теперь сейф твой, забирай и пользуйся!
Он взмахнул руками, и черепичная крыша разлетелась тысячей глиняных осколков и деревянных щеп, осыпая стражников и зрителей. Люди с криками попрятались за соседние дома, бранясь, на чем свет стоит.
Ступа взмыла высоко над городом.
Влетавшие в дом горящие стрелы вонзались в стены и полы, Правич вскочил на ноги и бросился наверх, но тут влетевшая в дом по высокой дуге стрела ткнулась прямо ему в грудь. От испуга Константин вздрогнул, но стрела застыла в сантиметре от него, задрожала, словно вонзилась в дерево, покачнулась и упала к ногам. Тепло от огня лизнуло лицо и сменилось морозным холодом. Правича пробрала крупная дрожь.
– Действует… – пробормотал он, поежившись. – Честное слово, действует!
Ступа поднималась все выше и выше, желтые полосы горящих стрел прочерчивали небосвод и возвращались на землю, не долетая до ступы, а довольный собой и новым приобретением колдун приветственно размахивал руками и передавал пламенные приветы-заклинания из серии «Чтоб вы все сгорели!». Костры появлялись тут и там, и стражники больше не стреляли. Они бегали и катались по земле, сбивая с себя пламя, но зеваки боялись подойти и окатить их водой: опасались, что колдун подожжет и их тоже.
Дом заполнился дымом, и Правич сообразил, что пора делать ноги: стало трудно дышать.
– Я тебя достану! – пообещал он колдуну на прощание, и мрачно проговорил: – Радуйся, Мартин, наступил час твоего отмщения!
Наверно, избитый слуга испытывал точно такие же неприятные чувства к врагу, когда вылетел из ступы и ударился о землю.
– Руки коротки! – откликнулся Сабарак из поднебесья.
Константин вздрогнул от неожиданности: не может быть, чтобы маг обладал настолько мощным слухом.
«Это он стражникам, больше некому! – пронеслось в голове. – А смешно получается: история-то кругами ходит». Оставалось надеяться, что Сабарака самого выбросят из ступы где-нибудь в краю пальм и кусачих акул, и тогда он тоже поймет, что чувствует брошенный на произвол судьбы человек.
– А ведь я только что открыл закон развития человечества, – пробормотал Правич, – оно развивается по спирали. Вот, почему все открытия происходят, когда ты находишься в полной…
Последнее слово заглушил пронзительный свист и грохот взрыва: светло-голубая молния ударила в ступу, и на ее месте появилось расползающееся по небу облако белого дыма. Обломки ступы посыпались на город.
