– Приказываю заколотить ворота! – прозвучал грозный голос начальника стражи. – Никого не впускать и не выпускать до особого распоряжения.
Послышался стук кувалд: стражники вколачивали гвозди в ворота для пущей надежности.
– Дело сделано, – объявил глава.
Горожане разбрелись по домам, и промерзший глава сделал то же самое. Но, в отличие от остальных, по возвращении домой запер все выходы и входы, положил у каждого окна по арбалету и отправился в самую дальнюю комнату, где уже находились его родные. Он был одним из немногих, кто знал об истинном положении дел, и потому заранее боялся каждого шороха за окном.
Первая ночь из предстоящих семи прошла спокойно, но глава понимал, что следующая неделя станет самой длинной в его жизни. Он вглядывался в родные лица и с ужасом думал о том, что каждый из родственников может превратиться в опасного монстра. Но бежать из города означало подписать себе смертный приговор: стражники на летающих коврах получили полномочия от царя убивать каждого, кто попытается совершить побег во время карантина.
Оставалось одно: смириться и быть готовым к самому худшему.
Глава провел ладонью по арбалету и внезапно представил, что стрела пронзает кого-то из родных. Его передернуло от ужаса, он шумно вздохнул и перевел взгляд со спящих детей на улицу. В соседнем доме горел единственный огонек свечи, и живший напротив советник главы тоже стоял у окна, думая о том, что через неделю от прошлой мирной жизни ничего не останется.
Никто из них не заснул до рассвета.
Глава 16
Утро преподнесло немало сюрпризов, и первым из них стал момент пробуждения. Кукла не могла спать, как люди, и ее сон заключался в том, что она отключалась от внешнего мира и полностью отдавалась во власть накопившихся мыслей и переживаний. Мысленные раздумья обо всем на свете перескакивали с пятого на десятое, но это помогало решить немало проблем и придумать кучу блестящих идей. Через двадцать минут после погружения в собственные переживания Юлька переставала видеть то, что происходило вокруг, и перед внутренним взором появлялся другой мир, не менее, а то и более интересный, чем реальность. И возвращаться в настоящий мир часто совершенно не хотелось. Но пришлось, особенно после того, как у самого уха прозвучало привычное:
– Юлька, просыпайся! Утро наступило!
– И тебя с добрым утром! – ответила кукла, после чего до нее дошло, что что-то не так: слишком давно Анюта не говорила таким детским голоском. Юлька открыла глаза и обомлела: девушка не только говорила высоким голосом, но и выглядела на все двенадцать лет. – Е-п-р-с-т…
«Что же тогда стало с царевичем?!» – пронеслась в голове паническая мысль. Не хватало еще, чтобы он тоже так сильно помолодел. Но почему именно сейчас, почему так внезапно? Почему не плавно, как предсказывал Ор Лисс, а рывками? Или плавно, но быстро, и теперь на счету каждая минута? Неужели бактерии ускорили смертельный отчет, и через несколько часов все будет кончено?
– Юль, а Юль, я на самом деле стала маленькой, или мне это снится? – спросила Анюта.
– Похоже, это снится нам обеим, – заметила кукла. – Делаем так: ты остаешься в кровати и спишь до моего возвращения, а я бегом бегу к пришельцам и веду с ними заумные беседы о спасении всего сущего.
– О чем, о чем? – не поняла Анюта.
– Лучше не спрашивай! – соскочив с кровати, Юлька ломанулась в холодильник и твердая, как камень, выскользнула с противоположной стороны. К Ивану заглянуть не решилась: ясное дело, мнительный царевич с утра начнет измерять свой рост и моментально убедится, что за ночь с ним произошли кардинальные изменения.
«Жаль, вчера не догадалась приказать Ор Лиссу изготовить линейку с короткими делениями, – думала кукла, спеша по коридору в кабинет ученого. – Иван сейчас гадал бы, почему линейка нормальная, а все вокруг увеличено. Хотя ему понять, что к чему – раз плюнуть».
В кабинете ученого по-прежнему находились Яга и Ор Лисс. Дежурство закончилось с уничтожением ступы, и усталые наблюдатели заснули прямо в креслах. Появление куклы и устроенный ею шум сыграли роль будильника, ненавистного любому работающему человеку. Распахнутая куклой дверь ударилась о стену, от стука ученый проснулся, заразительно зевнул и открыл глаза.
– У нас беда, а вы тут нахально спите и видите счастливые сны? – непривычно кротко уточнила кукла.
– Спим и видим, – согласился ученый, привычно ожидая подвоха со стороны язвительной Юльки.
– Так попрощайтесь с ними, потому что сейчас я расскажу вам страшную, но очень правдивую историю о девочке Анюте, которая лежит в своей комнате и молодеет так, что шум стоит.
Кукла уселась в кресло для посетителей и уставилась на ученого немигающим взглядом. Ор Лисс резко выпрямился и схватил ручку со стола.
– На сколько лет она помолодела? – спросил он, молниеносно прочерчивая на листе график на следующую неделю.
– Почти наполовину.
– В два раза?! – ужаснулся пришелец. – А что с Иваном?
– Мне как-то не хочется попадаться ему на глаза, – призналась кукла, – Он выпил шесть таблеток успокоительного, но я не знаю, насколько хватит их действия. Если он уже рвет и мечет, то при моем появлении из холодильника схватит и разобьет меня, не дав отогреться. А мне тоже жить охота, не смотрите, что я тряпичная.
– Сейчас соберу коллег, – пообещал ученый, – и мы начнем экстренное совещание.
– А что тут собирать и переливать из пустого в порожнее? – воскликнула кукла. – Тут действовать надо!
