– Валяй.
– Доброе утро, господа. – Инжир появился в кабинете неожиданно. – Извините, что заставил ждать. Но, поверьте, я поспешил сразу же, как только мне доложили о вашем приезде.
И Гуров, и Крячко поднялись навстречу хозяину. Прежде им обоим не раз доводилось видеть Инжира только на фотографиях, и сейчас сыщики машинально отметили, что столичный авторитет заметно отличается от своих изображений на снимках. И, возможно, все дело в том, как Инжир подавал себя. Осанка, взгляд, горделиво вздернутый подбородок изменили почти до неузнаваемости облик этого человека. Крячко сразу же про себя окрестил его хамелеоном. И тут же прикинул, слышал ли Инжир их с Гуровым разговор. Скорее всего, да. Но по большому счету это не слишком беспокоило Станислава. Пусть думает себе что хочет.
– Присаживайтесь, господа, присаживайтесь. – Инжир продолжал разыгрывать из себя радушного хозяина. – Чай, кофе? Или, может, чего покрепче? У меня, правда, не очень много времени. К сожалению. Но порой мы от себя не зависим. Тяготы жизни. Увы… – он театрально развел руками.
– Честно говоря, мы тоже стеснены во времени, Леонид Иннокентьевич, – ответил любезностью на любезность Гуров, занимая место возле стола Инжира. – Так что почаевничаем как-нибудь в другой раз. А сейчас, если вы не против, перейдем сразу к сути дела.
– Охотно.
Инжир обошел стол и опустился в удобное кожаное кресло с высокими подлокотниками. Из одежды на нем были только теплый махровый халат и домашние тапочки. Судя по мокрым волосам, он не так давно вышел из душа, а одеться более прилично для встречи гостей из Главного управления вор в законе не потрудился. Гуров не сомневался в том, что это – своеобразный психологический прием. Инжир относился к той категории людей, которые тщательно планируют каждый предстоящий разговор, каждое свое действие. И не оставалось сомнений в том, что к беседе с сыщиками он также подготовился весьма основательно. Пробить такого на откровенность будет непросто. Впрочем, Гуров на это особо и не рассчитывал. Отношения между ворами и ментами при любом раскладе остаются неизменными. Так уж повелось.
– Сигару?
Инжир раскрыл коробку со своими любимыми мальтийскими сигарами, выудил из нее одну, а остальные слегка подтолкнул к Гурову.
– Нет, спасибо.
Инжир вопросительно посмотрел на Крячко.
– Пожалуй.
Станислав пружинисто поднялся с диванчика, подошел к столу и взял из коробки сигару. Вернулся с ней на прежнее место и, как истинный знаток, уважительно покачал головой, оценив благородный аромат высококачественного табака. Крячко достал из кармана зажигалку и подпалил толстый конец внушительных размеров «торпеды».
– Итак? – Инжир раскурил свою сигару. – Не знаю уж, чем я могу оказаться вам полезен и с прискорбием смею предположить, что вы напрасно проделали путь из Москвы в мою скромную обитель, но… Тем не менее я вас очень внимательно слушаю, эээ…
– Полковник Гуров. А это мой напарник полковник Крячко.
В очередной раз напоминая Инжиру фамилии свою и Станислава, которые он уже называл ему сегодня по телефону, Гуров почувствовал откровенную фальшь в поведении собеседника. Вор в законе явно лицедействовал и даже не пытался этого скрыть.
Выпустив в потолок густой клуб дыма, Инжир откинулся на спинку своего кресла. Взгляд его выжидательно остановился на Гурове.
– Мы расследуем обстоятельства гибели Ильи Александровича Бутуева, – продолжил полковник. – Вы ведь были с ним достаточно близко знакомы. Я ничего не путаю?
– Нет, все верно, – Инжир забросил ногу на ногу и поправил съехавшую полу халата. – Мы дружили с Ильей. Причем еще с незапамятных времен. Более того, у нас был общий бизнес, общие дела. В последнее время наши профессиональные пути-дорожки слегка разошлись, но по некоторым критериям его и мой бизнес все еще имели отдельные точки соприкосновения. Ну и дружба, естественно, осталась. Да что я вам рассказываю! Вы ведь и сами прекрасно обо всем осведомлены. Мне нет никакого резона скрывать свое темное прошлое, о котором у нас в Москве, пожалуй, каждая собака знает. – Инжир негромко засмеялся, но тут же сам себя и осадил: – Простите, ради бога. Своим невинным выражением я не хотел никого обидеть. Случайно вырвалось. А что касается Ильи, то я, разумеется, был на его похоронах… Должен сказать, что его смерть стала невосполнимой потерей для всех нас… И очень тяжелым ударом. Если честно, я еще и не оправился от него окончательно. Но что поделать? Такой уж у нас путь. Все под богом ходим…
– Ясно, – Гуров почувствовал, как в нем невольно растет раздражение. Вор в законе явно был настроен на словоблудие. И это при том, что он каких-нибудь пять минут назад жаловался на острую нехватку времени в своем плотном расписании. – Ну а у вас есть предположения, кто мог убить Бутуева?
– Предположения? – Инжир иронично изогнул бровь. – Предположений у меня хоть отбавляй, полковник. Врагов у нас у всех хватает. Илья не был исключением из правил. Но что толку в предположениях? В этом деле ведь нужна уверенность. Неопровержимые доказательства, если уж выражаться вашим профессиональным языком.
– А как насчет Алексея Петровского? – словно от бедра выстрелил вопросом Гуров.
Ни один мускул не дрогнул на лице авторитета. Скорее всего, он был готов к подобному повороту событий в разговоре.
– Кого, простите? – невозмутимо переспросил он.
– Алексея Петровского, – повторил Гуров и тут же добавил: – Вам он, очевидно, известен под кличкой Битюг.
– Ах да, Битюг! – Инжир раздвинул пухлые губы в улыбке. – Признаюсь, я никогда не слышал его настоящего имени. И кстати, полковник, вы должны знать… Клички бывают только у собак. В нашей среде принято употреблять выражение «погоняло». Даже если речь идет о таком псе, как Битюг.
– Я это учту, – сдержанно парировал Гуров. – Так что вы можете сказать об этом человеке?
– О Битюге? – Инжир выпустил изо рта очередной клуб дыма. – Немного. Да, безусловно, вы правы, полковник. У Ильи в последнее время было много стычек с этим типом и его группировкой. Возникли некоторые непонятки. Такое случается… Думаю, вам известно, что при выяснении отношений им даже пришлось пролить немного крови. Тут нет секрета, и я, как видите, предельно откровенен с вами.
В последнем Гуров очень и очень сомневался, но высказываться по этому поводу вслух посчитал излишним. Пусть уж лучше Инжир ведет задуманную им партию. Глядишь, они со Станиславом и сумеют выудить из общего нагромождения фраз более или менее стоящую информацию.
– Пожалуй, Битюг и в самом деле наиболее реальный кандидат в подозреваемые, – продолжал тем временем вор в законе, уже глядя не на Гурова, а за окно. – Но это тоже не более чем предположение. Согласны? Я не имею никакого морального права чернить человека при всем моем негативном отношении к нему…
– А из-за чего возник конфликт между Бутуевым и Петровским? – перебил собеседника Гуров.
– Бизнес.
– Это понятно. А точнее?
– Ну знаете, полковник, – Инжир рассмеялся, – вы меня прямо за оракула какого-то принимаете. Откуда же я могу знать столь деликатные подробности. Моего бизнеса это впрямую не касалось, а с Ильей, к сожалению, до его трагической гибели нам встретиться не удалось. Не знаю уж, рассказал бы он мне или нет, но… В любом случае теперь все это осталось между покойным и Битюгом. Тайна, покрытая мраком…
– И до вас даже не доходило никаких слухов?
– Почему же? Доходили, конечно. Вернее, слух был всего один – Битюг намеревался отхватить жирный кусок от чужого пирога. То есть, как видите, мотив до неприличия банальный, – Инжир положил дымящуюся сигару в пепельницу. – А знаете что?..
Он замолчал. В голове авторитета в этот момент созрел бесхитростный, но вполне способный оказаться действенным план. Енот будет продолжать свою работу, но почему бы дополнительно не увеличить шансы за счет ретивых сыщиков из главка?
