Гуров терпеливо ждал продолжения. Инжир перевел взгляд с него на молча сидящего Крячко и обратно. Лицо вора в законе стало серьезным, с небольшим налетом меланхоличной задумчивости.
– …Почему бы вам не пообщаться на эту тему с самим Битюгом? Или как вы там его называете?.. Петровский, кажется. Я не ошибся?
Гуров проигнорировал вопрос.
– Я мог бы подсказать вам, как его найти, если хотите, – Инжир был сама услужливость.
– Хотим, – спокойно ответил Гуров.
– Я знаю место, где можно получить о нем информацию… На Багратионовской есть одно третьесортное заведеньице. Они именуют его клубом, хотя, на мой взгляд, это очень громкое название. Так вот, там частенько отирается несколько человек из группировки Битюга. У них там, как теперь модно говорить среди молодежи, тусовка. – Инжир презрительно сморщился. – Попытайте удачу, полковник. Кто знает, может, вам и удастся нащупать нужную ниточку в расследовании этого дела. Только помните, – он поднял вверх указательный палец, – Битюг – не более чем предположение. Наговаривать ни на кого я не собираюсь…
– Я уже это понял, – сухо откликнулся Гуров. – Как называется этот клуб?
– Секундочку… – высокий покатый лоб Инжира прорезали поперечные морщины. Он старательно выуживал из памяти необходимую информацию. Но Гуров догадывался, что это очередной фарс в исполнении московского авторитета. Все он прекрасно знал и помнил. Даже гораздо больше, чем пытался показать. – Кажется, «Брогсбер»… Да-да, именно так мне и говорили. Определенно, «Брогсбер», полковник.
– Хорошо, мы обязательно туда наведаемся, – Гуров выдержал паузу, готовя плацдарм для следующего пробного выпада в направлении собеседника. – А что вы можете сказать про личную жизнь Бутуева, Леонид Иннокентьевич? Возможно, его убийство как-то связано с ней?
Инжир вновь подхватил с краешка пепельницы сигару и зажал ее зубами. Теперь у авторитета был скучающий вид. Он откровенно демонстрировал, что общение с дотошными сыскарями его уже изрядно утомило.
– Возможно, – лениво бросил он. – Но мне об этой части его жизни известно еще меньше, чем о бизнесе Ильи. Я же говорю: мы нечасто общались. Вечная нехватка времени, черт бы ее побрал.
– Да уж, – сочувственно откликнулся Гуров, и тут же без всякого перехода провел новый стремительный выпад: – А я вот слышал, у Бутуева была молоденькая любовница. И не просто любовница, а отношения с далеко идущими намерениями, так сказать. Бутуев вроде как и к своему бизнесу ее приобщал. Наталья… – Теперь уже полковник наморщил лоб и дважды щелкнул пальцами в воздухе. – Нет, фамилию не вспомню. Надо будет посмотреть в деле… Вы ее не знали, Леонид Иннокентьевич?
У Инжира нервно дернулось правое веко, но это было единственным внешним проявлением его эмоций. Да и то настолько неуловимым, что заметить его мог только опытный цепкий взгляд Гурова. Вслед за этим лицо авторитета заслонила легкая дымка от сигар. На губах уже играла дежурная улыбка.
– Как же я могу ее знать, полковник, если вы даже фамилии не назвали? Мало ли всяких там Наташ, Маш или Глаш могло быть у Ильи. Чтобы всех пересчитать, наших с вами общих пальцев не хватит. А по поводу того, что он девку к бизнесу приобщал, – выглядит лажово, полковник. У нас это как-то не принято. Но… В любом случае мне ничего не известно.
На рабочем столе Инжира зазвонил стационарный телефон, оглашая кабинет музыкальным фрагментом из «Счастливого Рождества». Он виновато развел руками и снял трубку.
– Да. Слушаю.
Гуров находился от него в паре метров, но, как ни напрягал слух, уловить голос незримого собеседника Инжира ему не удавалось.
– Хорошо, я все понял, – авторитет неспешно вернул трубку на аппарат.
По всей видимости, никакого звонившего не существовало. Гуров был уверен на девяносто девять процентов, что Инжир сам имитировал этот телефонный звонок, нажав под столешницей скрытую потайную кнопку. В последнее время такой прием стал банальным. Установить хитрую аппаратуру мог позволить себе любой, у кого были деньги.
Дальнейшие действия Инжира только подтвердили догадку полковника.
– Прошу меня извинить, господа, – хозяин кабинета откатился в кресле, а затем поднялся на ноги. – Возникло одно крайне неотложное дело. Сожалею, что так и не смог ничем вам помочь, но… Было приятно пообщаться. Если что, звоните.
Гуров машинально отметил, что Инжир поспешно свернул беседу именно после его прямого вопроса о девушке Зарана. Это неспроста. Однако говорить о догадке вслух полковник не стал. Вместо этого он, не уступая Инжиру в любезности, ответил:
– Вы себя недооцениваете, уважаемый Леонид Иннокентьевич. Вы нам очень и очень помогли.
– В самом деле?
– Без сомнения.
Гуров развернулся и, не прощаясь, вышел. Вышло невежливо и даже слегка грубовато, но сыщик намеренно пошел на подобную провокацию. Пусть зарвавшийся вор знает свое место.
Крячко догнал напарника уже на лестнице.
– Ты подумай, какой скользкий тип.
Гуров приложил палец к губам, а затем покрутил им над головой, давая понять Станиславу, что в доме может оказаться достаточное количество как прослушивающих устройств, так и скрытых камер наблюдения. Крячко прикусил язык.
Швейцар молча открыл перед сыщиками дверь, а охранник на воротах на этот раз даже не соизволил выйти из дежурки. Ворота отъехали в сторону, когда «Пежо» полковника развернулся на парковочной площадке и выкатил на подъездную аллею. Тучи немного рассеялись, и пробившиеся сквозь них лучи солнца заиграли на капоте автомобиля и лобовом стекле. Крячко достал из нагрудного кармана зеркальные очки и, нацепив их, оглянулся на особняк Инжира.
– Нет, ты видел, как он разговаривал, Лева? – поднял он начатую еще на лестнице тему.
– А как он разговаривал? Нормально.
– Ничего себе нормально. Да он же с нами игрался как кошка с мышками. За полных кретинов принимал. Мол, ничего не знаю, ничего не видел, моя хата с краю. Что, скажешь не так?
– Так, – не стал отрицать Гуров. – Только я не пойму, что тебя так удивляет, Стас. Пора бы уже привыкнуть. Люди типа Инжира с нами иначе не разговаривают. Кредо у них такое.
– По репе ему надо было настучать, и все кредо.
– Не получится, – покачал головой Гуров. – Да и с какой стати. Он даже не подозреваемый. Просто человек, отказавшийся облегчить нашу с тобой работу. И то не явно.
– А мне вот интуиция подсказывает, что дело тут нечисто.
– Где тут?
– С Инжиром. Он вполне может не только свидетелем оказаться, как ты выразился. Замочил дружка по каким-то своим соображениям, а теперь сидит и стрелки переводит. На того же Битюга. Что, скажешь, не может такого быть?
– Ну почему же не может? – Гуров сосредоточенно вел машину, прикидывая, как бы ему покороче срезать путь. – Вполне. Но знаешь, Стас, за наше с тобой длительное сотрудничество я научился не шибко- то полагаться на твою интуицию. Она у тебя, признаться, частенько хромает.
– Ай-яй-яй, – укоризненно поцокал языком Станислав. – Зачем ты так со мной, Лева? Обидеть преданного друга, конечно, легко, но какой от этого прок. Кстати, куда мы направляемся? – Крячко только сейчас заметил, что Гуров существенно изменил маршрут. – Ты что, заблудился?
– Въедем в Москву по другой трассе. Так будет короче.
– Короче куда?
– А ты уже забыл, что Инжир дал нам небольшую наколку? Клуб «Брогсбер». На Багратионовской. Мне не терпится поподробнее разузнать, кто такой этот Битюг, о котором в последнее время так много говорят. Я думал, что ты тоже любопытен, Стас.
– А то! – оживился Крячко. – И надеюсь, что в случае чего с ним-то мы уж точно не станем миндальничать. На данный момент – подозреваемый номер один. Факт. Будет юлить, я лично подключусь к
