наружка, предлагаю поехать ко мне и немного отдохнуть.
– Вообще-то ты не в моем вкусе, – проворчал Крячко. – Но если обещаешь обед из трех блюд, то я, пожалуй, соглашусь.
Гуров многозначительно покашлял:
– Нет, трех не обещаю, но одно гарантирую – язык проглотишь!
И интригующе замолчал. Станислав ждал продолжения, но его не последовало.
– Так чем ты намерен меня соблазнить? – поинтересовался Крячко.
Гуров придал лицу мечтательное выражение, закатил глаза и изрек:
– Пельмени!
– Ну-у-у, удивил… – разочарованно протянул Крячко.
– Зато по старинному рецепту, – с таинственным видом добавил Гуров. – Фамильный секрет.
Крячко враз подобрался. Он любил пожрать, и не абы как, а с фантазией.
– Да? Что за секрет? Открой тайну, несчастный!
Гуров выдержал паузу и сообщил:
– Разморозить и сварить.
Крячко рассмеялся с нескрываемым сочувствием.
– Левчик, ты беспросветно наивен. Пельмени варят неразмороженными. Это даже я знаю.
Гуров сделал вид, что удивлен.
– Разве? Никогда не обращал внимания. Ну, не хочешь, не надо.
Но семена искушения уже были посеяны, удобрены и дали обильные всходы. Рот Станислава непроизвольно наполнился слюной, а воображение – ароматом дымящейся тарелки пельменей. Но и сдаваться сразу не хотелось.
– А какие они у тебя? – осторожно спросил Крячко. – Я, знаешь, не люблю пельменей из телятины. Это профанация. Пельмени должны состоять хотя бы из двух ингредиентов – свинины и говядины. Лучше, конечно, когда из трех – еще и с баранинкой.
– Для меня в пельменях два главных ингредиента – это уксус и сметана, – решительно отрезал Гуров.
– Ну, если на то пошло, то в пельменях главное – водка, – вздохнул Крячко. – Она у тебя есть?
– В ассортименте. Какой тебе хочется – нашей или импортной, брусничной, перцовой? Признайся, Стас, ведь ты любишь перцовую?
– Люблю, поехали.
Приехав домой, Гуров, по обыкновению, поставил машину возле соседнего подъезда. Они поднялись в квартиру. Гуров отправился на кухню готовить. Крячко от нечего делать попробовал смотреть телевизор, но в новостях сообщали о ночных поджогах машин. Крячко выключил телевизор и присоединился к другу.
– Как думаешь, надолго нас припахали? – спросил он.
Гуров старательно вылавливал пельменьи из кастрюли большой шумовкой, поэтому ответил не сразу:
– Думаю, процесс в самом начале. Пару-тройку дней на развитие, потом пойдет на спад и через неделю само затихнет. И мы сможем вернуться к нашим баранам. Водку налил?
Крячко спохватился и принялся разливать по стаканам перцовую. Точно по пятьдесят граммов. Гуров поставил на стол исходившие паром тарелки. Сели.
– За что выпьем?
– За любовь. К работе, будь она трижды!..
За такое непочтительное отношение работа тут же напомнила о себе. В самый неподходящий момент, когда стакан замер возле рта, на подоконнике зазвонил телефон. Крячко скривился как от зубной боли.
– Умри. Не реагируй. Нас нет дома.
– А вдруг это Мария? – усомнился Гуров.
– Перезвонит на мобильный. А у тебя что, разве нет определителя номера?
Но Гуров уже снял трубку. Звонил журналист Дорохов.
– Лев Иванович, извините, что звоню домой, мобильного не знаю. Тут такое дело, надо срочно встретиться. Это касается поджогов на автостоянках. Воронцов тупик знаете? Сможете туда подъехать? Я буду на белом «Лансере». Запишите номер на всякий случай.
Гуров виновато посмотрел на Крячко:
– Придется ехать. Покоя нет, зато скучать не приходится.
Тот в ответ лишь горько вздохнул:
– Я вообще-то предпочитаю известную песню: «Люблю повеселиться, особенно – пожрать»! Жалко только, что любовь моя без взаимности. Ладно, заводи, поехали. Будем развлекаться твоим способом. – И свалил нетронутые пельмени обратно в кастрюлю.
До Воронцова тупика сыщики добрались быстро. После залитых вечерним электрическим светом центральных проспектов и площадей здесь, буквально в двух шагах от них, царил сумрак. Впрочем, подсветка с соседних улиц обеспечивала вполне приличную видимость.
Гуров остановил свой «Пежо» немного в стороне. Отсюда место встречи было видно как на ладони. Белый «Мицубиси» журналиста выделялся в конце тупика светлым пятном.
– Ну и чего ждем? Подгребай поближе, – поторопил Крячко.
Ему не давали покоя оставленные пельмени и разлитая по стаканам перцовка. С каждой секундой пельмени все больше остывали, а водка выдыхалась.
– Подожди, – возразил Гуров. – Смотри, кажется, нашего друга пасут. Черный «БМВ» видишь?
Крячко вгляделся в сгущающиеся сумерки. В самом деле, неподалеку, за невысоким кирпичным заборчиком, притаился соглядатай. И, кажется, не один.
– Ты про эту или про ту? – указал он Гурову на вторую машину, тоже черный «БМВ», укрывшийся левее первой, в тени фуры. – Получается – уже две.
– Три, – уточнил Гуров и показал немного в сторону, где стояла еще одна такая же машина, близнец двух предыдущих. – Если только где-нибудь за углом не прячется четвертая. Нет, кажется, четвертые – это мы. Как ты думаешь, те трое из одной конторы?
Крячко пригляделся повнимательнее.
– Нет, думаю, это не одна команда. Смотри, как расположились. Похоже, что они пасут не только нашего журналиста, но и друг друга. Значит, боятся, друг друга не знают и ждут какой-нибудь пакости. Давай-ка мы им пакость и организуем. Знаешь, как это делается? Берешь кирпич и швыряешь в самую кучу. А потом смотришь, что получилось. Ну что, пошалим?
– Согласен, – кивнул Гуров и врубил дальний свет.
Лучи от фар накрыли все три черные «БМВ». Те в первый миг словно съежились, но тут же взревели движками и рванули в стороны, как тараканы. Собственно, выезд из тупика был только один, и там как раз стояла машина сыщиков.
– Не хочу тебя учить, Лева, но, если бы я сейчас сидел за рулем моего «Мерседеса», я бы встал поперек дороги и перекрыл им выезд.
– Если бы я сидел за рулем твоего «Мерседеса», я поступил бы так же, – согласился Гуров. – Но мою машину мне почему-то жалко.
В подтверждение его слов все три «БМВ» со свистом пронеслись мимо. Окажись на их пути препятствие, они бы протаранили его не задумываясь.
При этом неизвестные не ограничились простым бегством. Из темноты прогремели два или три выстрела. Пули просвистели где-то рядом. В машину не попали, но одна жалобно звякнула о железный столб. И в тот же момент Крячко почувствовал, как обожгло затылок, а следом шею и спину. Он вскрикнул.
– Ты живой? – крикнул Гуров, разворачивая машину в узком проезде.
– Кажется, да…
– Ранен?
– Не пойму, – признался Крячко. – Вроде зацепило. Шею, сзади, за воротником. Горячо…
Не отпуская руля, Гуров сунул руку другу за шиворот и нащупал что-то твердое, колючее и горячее. Похоже на осколок кости.
