– В Оленьем Бору особняк Мурада Джавдетова, – без раздумья ответил Дорохов. – Из остальных вроде никого. Разве что проездом появляются. Знаете, Лев Иванович, я должен извиниться. Слежку я, конечно, и сам обнаружил. И понял, что это настоящие профессионалы. А я не Ленин и не Штирлиц, сбрасывать хвосты не моя специальность. Ну, вот я и решил обратиться за помощью к вам. В такой необычной форме.
Гуров не выдержал и рассмеялся.
– Ах ты, засранец! Наколол, значит? Ладно, теперь я сам тобой займусь. Как говорит мой друг Станислав Крячко, ты, братец, еще в хороших руках не обсирался.
Судя по голосу, журналист, если и испугался, то не сильно.
– Я исправлюсь, – заверил он сыщика. – Обещаю. Честное пионерское.
Гуров не поверил.
– Как же, плавали – знаем. Обещанного три года ждут.
Но тут в голосе Дорохова прозвучали нотки обиды.
– Да нет же, я серьезно! У меня сейчас намечена встреча с интересным человеком. Гарантирую горячую информацию по ночным поджогам машин. Подозреваю – это будет бомба!
– Сведения откуда? – Гуров скорее удивился, чем заинтересовался.
– От верблюда. Не обижайтесь, Лев Иванович, вы же меня знаете, я свои источники не сливаю.
Гуров помолчал, переглянулся со Станиславом. Потом неуверенно произнес:
– Хочу тебе поверить, но что-то мне мешает. Наверно, это жизненный опыт и здравый смысл.
Он еще немного помолчал, разглядывая потолок, затем добавил:
– Хорошо. Мы тут посоветовались и решили дать тебе последний шанс. Но если завтра не принесешь хотя бы полкило ценных сведений, лучше переводись в журналисты-международники. Причем подальше, в какую-нибудь экзотическую страну. А тех, кто за тобой следил, ты знаешь?
– Не знаю я их, – в голосе журналиста Гурову послышались фальшивые нотки. – Могу только догадываться.
– Догадываться и размазывать манную кашу по тарелке мы и без тебя умеем, – отрезал Гуров. – Утром жду звонка.
И положил трубку. Следовало рассказать об этом Станиславу, а заодно и обсудить с ним план дальнейших действий. Друга Гуров нашел за телевизором. Тот с интересом смотрел какой-то американский боевик. Гуров присмотрелся к экрану и заскрипел зубами. На экране в пиджаке с кожаными локтями щеголял Грязный Гарри в исполнении Клинта Иствуда. Он размахивал громадным револьвером калибра ноль-сорок пять и валил преступников, как лесной сухостой.
Собственно, Станислав не столько смотрел фильм, сколько дремал в кресле. Гуров понял, что беседа не состоится, да и сам почувствовал, что тоже клюет носом. Спать, в его представлении, было еще рано, поэтому он расположился в соседнем кресле и уютно задремал под киношные выстрелы и разрывы.
Дорохов остановил машину в сотне метров от крайних деревьев Оленьего Бора и повернулся к пассажирам. Те – женщина неопределенного возраста, непривлекательная, с лицом, изуродованным избытком косметики, и подросток с непропорционально вытянутой головой, похоже, ее сын – выжидательно уставились на него.
– Мы же договорились, – напомнил журналист. – Я сразу сказал, что до парка не повезу. У меня тут встреча, а я и без того опаздываю.
Женщина скривила и без того противную рожу и захныкала:
– Ну, хотя бы до первых деревьев довезите! Нам еще через парк надо ехать, а сейчас уже ночь. Мы на вас так рассчитывали!
– Денег я с вас не требую, поймаете другую машину. Поэтому вылезайте здесь. В лесу вы точно не найдете никого, кто бы вас подбросил.
Против логики не попрешь. Женщина с подростком в ярости переглянулись. Тут журналист наметанным глазом сразу определил, что сейчас его начнут грабить, а возможно, и убивать. В его руке появился тяжелый «глок».
– Сидеть и не дергаться! А ну, что там у тебя в пакете? Брось на пол, быстро!
На пол машины с тяжелым стуком упал слесарный молоток средних размеров. По лицу женщины было видно, что ей жаль молотка.
Дорохов указал стволом на дверь:
– А теперь выметайтесь в темпе быстрого фокстрота!
Парочка неохотно подчинилась. Вылезали они с ворчанием, как собаки, у которых отобрали кость. А им так хотелось разгрызть ее. С хрустом, чтобы мозг брызнул… Покинув машину, они отошли шагов на двадцать и остановились, словно в надежде, что водитель передумает. Но Влад тронулся и медленно поехал по дороге вдоль лесопарка. Отъехал он недалеко. Впереди мигнули фары. В темноте черный «БМВ» почти сливался с окружающей местностью, он вполне мог бы проехать мимо и не заметить его.
Дорохов остановился, достал из бардачка тонкую голубую папку и вылез из машины. Такие встречи не были для него редкостью. Обмен документами, добыча информации под покровом темноты, в подозрительных местах, от которых у обычного человека мороз продрал бы по коже, были для него привычными рабочими буднями. Но сейчас он почему-то волновался. Журналиста беспокоило ощущение, что где-то он допустил серьезную ошибку. Он постарался отогнать беспокойство и сосредоточиться на предстоящей встрече.
Быстрым шагом он пересек расстояние, отделявшее его машину от черного «БМВ». При его приближении передняя правая дверь открылась, и он забрался в салон. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он появился обратно. Теперь в его руках была папка синего цвета. Все таким же быстрым шагом журналист вернулся в свою машину. Черный «БМВ» тронулся с места и с едва слышным шелестом шин скрылся в темноте.
Дорохову не хотелось зажигать свет в салоне, в то же время ему не терпелось ознакомиться с полученными в обмен на его папку документами. Так, в раздумьях и борении с самим собой, прошло минут пять. Наконец, решившись, он потянулся к выключателю. И в тот же миг услышал позади не то скрип, не то шорох.
Из предосторожности Дорохов не глушил движок, тот все время работал на холостом ходу на малых оборотах. И сейчас он одним движением толкнул ручку коробки-автомата с «паркинга» на «драйв» и придавил педаль газа. В непонятной ситуации главное – уйти с места. Осмотреться, выяснить причину и посмеяться над собственной пугливостью можно потом.
И только в следующее мгновение Дорохов понял, что источник шума находился не позади машины, а внутри ее, на заднем сиденье. В голове журналиста что-то взорвалось. Он так и не понял, что это было – удар или выстрел. Он умер.
Гурову снилось, что его назначили министром сельского хозяйства. Он горячился и доказывал, что ничего не понимает в сельском хозяйстве, и если уж это так необходимо, то лучше назначить его министром внутренних дел, но его не слушали. Даже Крячко тряс его за плечо и убеждал: «Лева, Лева, соглашайся!»
Гуров открыл глаза. Он сидел в кресле, и Станислав действительно тряс его за плечо.
– Лева, Лева, просыпайся!
«Грязный Гарри» кончился. На экране телевизора симпатичная брюнетка знакомила телезрителей с последними новостями.
– …Перестрелка произошла в районе лесопарка Олений Бор, – говорила она. – На месте происшествия, на окраине лесопарка, найдены пустые машины. Три из них сильно повреждены. Четвертая, как установлено, принадлежит известному журналисту Владу Дорохову. Самого Дорохова, а также других участников происшествия обнаружить не удалось. По факту происшествия возбуждено уголовное дело, ведется следствие.
Сыщики переглянулись.
– Надо выспаться, – заявил Станислав. – В ближайшем будущем это удовольствие нам определенно не светит. Выходные кончились.
Гуров согласился. Будущее рисовалось ему в довольно мрачных тонах.
Но реальность, как водится, превзошла самые смелые ожидания.
Понедельник
