Ариана была не просто местом, где хетты смогли обрести новую родину, она была очень привлекательным местом, страной, выражаясь библейским языком, «текущей медом и млеком». Например, описывая Гирканию (юго-восточное побережье Каспийского моря), Страбон указывает на ее необычайное плодородие: «Доказательства благосостояния этой страны следующие: виноградная лоза производит 1 метрет{219} вина, смоковница 60 медимов {220}; хлеб родится из зерна, выпавшего из соломы; пчелы роятся на деревьях, а мед течет с листьев. То же имеет место и в области Матиане в Мидии…»{221} Страбон называет Арию и Маргиану (соседнюю с Арией область, современный юг постсоветской Средней Азии) «самыми могущественными странами в этой части Азии»{222}. И эти места также были столь плодородны, что здесь росли виноградные лозы, чьи корни у основания могли охватить только двое людей, а виноградные гроздья были размером в 2 локтя (около 90 см){223}. Ария, по словам Страбона, «превосходит другие [страны] качеством вина, так как там сохраняют вино в несмоленых сосудах по крайней мере в течение трех поколений»{224}.
Какое отличие от «океанского побережья Кельтики и Борисфена» (совр. Франция и Украина), «где даже виноград не растет», или от «Средиземноморья и Боспора» (совр. Италия и Турция), где «гроздья маленькие», а на зиму виноградную лозу «закапывают в землю»!{225}
Неужели этот рай земной дожидался ариев необитаемым? А если нет, то как потерпевшим поражение в войне и в междоусобице беглецам удалось захватить этот благословенный край и дать ему свое имя?
Конечно, эта земля была изначально заселена. Если на запад из Месопотамии вел путь по Евфрату, то на восток — через горы Загроса, к южному берегу Каспия и далее через Среднюю Азию в Китай, либо — на юго-восток, в долину реки Инд. По этому древнему пути, ставшему затем известным как Великий Шелковый путь, шли из Месопотамии многочисленные народы, населившие Китай, Индию, да и само Иранское нагорье. Как водится, самые сильные захватили «лучший кусок», за которым не надо было отправляться на край света: племена эламитов осели на восточных рубежах Вавилонии, в юго-западной части Иранского нагорья. Дравиды дошли до Инда, создав в его долине знаменитую Хараппскую цивилизацию. В Китае множество протокитайских племен заняли долину реки Хуанхе, затеяв нескончаемую войну за гегемонию в Поднебесной.
Большинство исследователей считают эламитов потомками Сима, хотя это — вопрос не бесспорный. Что касается дравидов и китайцев, то они — без сомнения, хамиты. Хотя китайцев и считают потомками хеттов на том основании, что «древнее название Китая — Катай… произошло от названия племени хэте, которое, в свою очередь, возможно произошло от хеттов (дети Хета, сына Ханаана)»{226}. Но в данном случае мы вновь видим совмещение хаттов и хеттов, о котором уже говорилось выше. Действительно, и хатты, и протокитайцы были хамитами. Но хетты был отличный от хаттов и протокитайцев яфетический народ, не имеющий ничего общего с хамитами.
Впрочем, история происхождения (и возможное будущее) китайцев становится еще интереснее, если учесть, что в Библии они значатся как потомки Ханаана (Быт. 10:15–17). И если вспомнить, что Ханаан, возможно, был четвертым сыном Ноя, то вполне возможно, что сегодня все хананеи собрались в одном месте и в большом количестве…
Хетты действительно имели непосредственное отношение к появлению слова «Китай», но не как предки современных этнических китайцев (хань), а как прародители кочевых, полукочевых и оседлых арийских народов (прежде всего, северных племен ди (VII–VI вв. до Р.Х.), «принадлежавших к так называемому «скифскому миру»{227}), создавших в I тысячелетии до Р.Х. — I тысячелетии по Р.Х. на северо-западе современной территории КНР ряд государств, которые и получили общее название Катай, перенесенное затем на собственно Китайское государство, самоназвание которого — Чжунго (буквально, Срединное государство).
Глава 20
КИТАЙ, ЕГИПЕТ И ПРОЧИЕ ХАМИТЫ
Хотя ни история Китая, ни история других хамитских народов не является областью нашего исследования, однако, так как арийцам уже на самой начальной стадии своего существования пришлось с ними столкнуться, необходимо сказать о хамитах несколько слов.
Все первые государства, основанные хамитами — Вавилон, Египет, Хараппа в Индии и Ся в Китае — имели ряд общих черт. Во-первых, они образовались в долинах больших рек, во-вторых, имели тоталитарный характер, в-третьих, в них возникло и имело большое экономическое и социальное значение рабовладение, в-четвертых, все они были технически отсталыми по сравнению с государствами, основанными яфетидами и семитами, и, наконец, в-пятых, все они пережили глубокий кризис в XVIII–XVII веках до Р.Х., в результате чего были захвачены иноземными завоевателями.
Существует известный исторический миф о глубокой древности и высокой культуре (в широком смысле слова) хамитских государств. Так, например, в случае Китая, речь идет о, «по крайней мере, семи тысячелетиях»{228} китайской истории, хотя тут же срок сокращается втрое: «Почти треть ее [истории Китая] занимает древнекитайская цивилизация» {229}. То есть, древнекитайская цивилизация существовала не 7000 лет, а всего лишь 2350. Если считать от нашего времени, сроки получаются уж совсем «детскими». Будем надеяться, что автор данной фразы имел в уме «до н. э.» Тем более что он тут же и пишет: «Ее начало [китайской цивилизации] относят к рубежу III–II тысячелетия до х.э. Концом ее считают крушение империи Хань (220 г. х.э.)»{230}.
Таким образом, действительная история Китая вовсе не уходит корнями в седую древность, а начинается примерно тогда же, когда и история других цивилизаций древнего мира — после потопа, «на рубеже III–II тысячелетия» до Р.Х.
Однако весьма непоследовательно (или, все же, в этом есть определенная логика?), автор академической статьи о Китае через пару абзацев опровергает свои слова о «рубеже» и пишет, что самая ранняя бронзовая культура на территории Китая «датируется XXIV–XV вв. до х.э.». Во-первых, XXIV век — вовсе не рубеж. А, во-вторых, самая ранняя бронзовая культура в Китае, Эрлитору, начало которой почтенный автор датирует XXIV веком до Р.Х., и предшественников которой, по словам автора «пока не выявлено» (что и неудивительно), вовсе не такая древняя. Археологи датировали дворец в Эрлитору (недалеко от современного г. Лоян на Хуанхэ) 1700 годом до Р.Х.{231}. Там и найдены самые древние изделия из бронзы в Китае. Во всяком случае, сами китайские археологи и историки, изучающие этот период в рамках поддерживаемого правительством КНР хронологического проекта «Ся-Шан-Чжоу», пришли к выводу, что культура бронзового века Эрлитору является легендарным царством Ся и датируется XVII–XVI вв. до Р.Х. Напротив, ученые за пределами Китая пытаются опровергнуть выводы китайских коллег. Оно и понятно: рушится миф о многотысячелетней китайской цивилизации, а вместе с ним и основания многих докторских диссертаций и профессорских званий.
Конечно, после того, как один из китайских императоров приказал сжечь все книги, существовавшие до его правления, кроме медицинских учебников и военных уставов, о древнем Китае можно писать что угодно. Однако факты — упрямая вещь, а они свидетельствуют, что китайцы стали пользоваться железом только в VI–V вв. до Р.Х. (на 1000 лет позже, чем хетты, и на 500 — чем страны Средиземноморья и Передней Азии), а широкое применение ирригации началось лишь в IV–III вв. до Р.Х., на полтора тысячелетия позже, чем в Месопотамии и Египте{232}.
Разумеется, у древних китайцев были и свои особые достижения — фарфор и шелк. Но, выражаясь странными словами популярной песенки, как первое, так и второе — всего лишь «виньетка ложной сути» на экономическом базисе китайской государственности. Не будь у китайцев фарфора и шелка, им просто пришлось бы выплачивать «северным варварам» больше риса в виде дани. Для китайского же народа изготовление шелка было еще одной тяжкой государственной повинностью.
