где бросаются гадальные кости и жребием испытывается судьба и решаются споры{268}. В то же время азартная игра стала любимым развлечением ведийской знати.
Однако ведийское общество еще сохраняло многие арийские ценности и арийский воинский дух. Прежде всего, это отражается в структуре власти и в организации общества.
Весь народ делился на четыре варны (касты): брахманы (священнослужители), кшатрии (воины), вайшьи (свободные земледельцы) и шудра (чужак, социально зависимый, религиозно «нечистый», услугами которого нельзя пользоваться перед религиозными церемониями — отсюда «неприкасаемый»). Первые три касты назывались «дважды-рожденными», так как проходили в детстве специальный обряд посвящения, дававший им право участвовать в ведических церемониях. Однако религиозная «неполноценность» шудр не означала их полной социальной отверженности. Уже в одной из древнейших ведических книг — Атхарваведе — содержится заклинание, которое произносит царь с целью быть угодным и ариям, и шудрам (что является еще одним подтверждением этнической конвергенции ариев и дравидов уже в начале I тысячелетия до Р.Х.).
Первоначально индоарийцы жили большими родами-семьями (домами), причем зачастую имущество было общим для всей семьи. В одной из брахман говорится: «Если кто из членов семьи что-либо приобретет, это принадлежит всей семье». Внутри семьи царили патриархальные отношения, при которых вся полнота власти принадлежит старшему в роде: «Когда после долгого отсутствия возвращается домохозяин, то все домочадцы трясутся: что он скажет, что сделает». Глава рода частично выполнял и функции священника. Рабовладение было не развито, и раб находился на положении самого младшего члена семьи, чуть ниже детей и женщин.
Были развиты элементы так называемой «военной демократии», когда все взрослые свободные мужчины владели оружием и имели право участвовать в народном собрании. Население, за исключением «царей», жило в деревнях-общинах, занимаясь земледелием и скотоводством. Цари-раджи жили в «замках», вокруг них сформировалась военная аристократия — будущая основа профессиональной армии. Главный бог индоарийцев в то время — Индра, воин, вступающий в бой на колеснице. Колесница была для индоарийцев символом власти, отличающим кшатриев от «простого народа» — вайшьев. Впоследствии таким символом становится колесо, олицетворяющее солнце. Здесь мы снова можем провести параллели с хеттами и арийцами, использовавшими как религиозный символ орла с кругом на груди, в который вписана восьмилучевая звезда (обод со спицами?). У персов круг увеличился, и потерял спицы и орлиные головы, а у индоарийцев спицы сохранились, но «отпали» голова и крылья.
Почитали такое «колесо» как солярный символ (коло, коловрат) и древние славяне, получившие его через скифов. Об этом свидетельствует обычай катать с горы на праздник Ивана Купалы зажженное колесо — символ того, что с этого дня солнце пошло «под горку» — световой день уменьшается. Последним историческим применением этого символа в России стала эмблема ОАО «Российские железные дороги» — золотое (цвет солнца) колесо с крылышками.
Индоарийцы свое «колесо» власти стилизовали под свастику. Впрочем, свастика считалась священным символом и на территории древней Персидской империи. Дошла она и до России второго тысячелетия по Р.Х., где использовалась как священный символ вплоть до начала XX века (когда в 1917 г. был напечатан на «керенках» — денежных знаках Временного правительства) как элемент вышивки, росписи и иконописи. К сожалению, немецкие нацисты, присвоив себе, без всякого на то права, свастику как знак своего движения, дискредитировали его на ближайшие несколько столетий.
Отношения между властью раджи и народом напоминали отношения внутри рода-семьи. «Царь» олицетворял всю общину (народ), в которой был как бы всеобщим отцом. Власть его считалась сакральной, непосредственно влияющей на жизнь каждого члена общины. Если, например, был осквернен его домашний очаг, то очаги всех семейств считались оскверненными, и никто не имел права готовить пищу в своем доме.
Первоначально ведийские «цари» (а, по существу, военные вожди) не собирали налогов, а получали добровольное приношение своих еще не подданных, а соплеменников. Это приношение шло в общий фонд, из которого «царь» не только брал определенную часть себе на содержание, но и использовал собранные продукты для жертвоприношений, вознаграждения жрецам и воинам, раздачи населению по случаю праздников или неурожаев.
Однако со временем число допущенных к общественному обеспечению сокращалось, пока не совпало с числом высших военачальников, придворных и жрецов. Одновременно добровольные приношения стали налогом, а бывшие соплеменники — подданными. Постепенно арии-вайшьи из свободных общинников превратились в зависимых от царской власти землепашцев, которых даже лишили права владеть оружием, а их социальный статус максимально приблизился к шудрам.
В середине I тысячелетия до Р.Х. у индоарийцев произошла «буржуазная революция». Только с этого времени в Индии начинают широко распространяться каменное строительство и производство железа, что привело к очистке от джунглей огромных площадей в долине Ганга. Бурно растет население, появляются большие города (которых до этого практически не было) и развивается торговля. Ближе к Рождеству Христову была даже основана первая европейская (римская) торговая фактория — Арикамеда. Индия, наряду с Китаем и Аравией становится крупнейшим торговым партнером Римской империи, которая тратила на экзотические товары с Востока ежегодно до 100 миллионов сестерциев{269} .
Развитие торговли привело к тому, что индийцы начинают чеканить монету. А если в стране есть денежные знаки, значит, есть и люди, у которых их много{270}. Действительно, среди индийцев (которых едва ли уже можно было называть арийцами), появилось большое количество очень богатых ростовщиков, купцов и землевладельцев. В индийской литературе того времени об их богатствах рассказывается подробно, со смакованием деталей и сказочными преувеличениями. Здесь и золото, и драгоценности, роскошные дома и одежда, толпы слуг и рабов. Вполне логично, что эти разбогатевшие «новые индоарийцы» объединяются в религиозные и профессиональные союзы и начинают бороться «за свои права» — за власть.
Нувориши в кастовом обществе, чтобы занять места, которые ранее могли принадлежать только наследственным воинам-кшатриям, фальсифицировали за деньги свои генеалогии и доказывали изумленным знакомым, что на самом деле происходят от древних кшатрийских царей и героев. Индийским олигархам удавалось добираться до самого верха социальной лестницы. Известны несколько царских династий, основатели которых попали «из грязи в князи». Например, «традиция крайне неодобрительно отзывается о Нандах{271}. Им отказывают в знатности происхождения, подчеркивают их жадность и жестокость»{272}. Ничуть не лучше оценивал народ и представителей династии Маурьев, создавших одно из самых больших индийских государств. Ее родоначальник Чандрагупта (Сандрокотт в греческом написании) перешел на сторону Александра Македонского во время его вторжения в северо-западную Индию и предложил завоевателю свои услуги в обмен на помощь в борьбе против Нандов. Когда Александр ушел из Индии, Сандракотт предал македонцев и изгнал их гарнизоны из долины Инда, после чего сверг Нандов и создал собственную империю. Конечно, для политики эпохи развитой плутократии это в норме вещей, но едва ли такие поступки оправдывал кодекс воинской чести кшатриев.
Социальные потрясения середины I тысячелетия до Р.Х. привели к крушению ведической цивилизации. Точно так, как буржуазным европейским революциям XVI–XVII веков по Р.Х. понадобилось идеологическое обоснование в виде религиозного учения протестантизма (объявившего богатство признаком богоизбранности), и древнеиндийским буржуа была необходима собственная религия, отличная от религии воинов-арийцев и закрепляющая «нравственные идеалы» победителей.
И такая религия не замедлила появиться. Уже с V в. до Р.Х. в Индии распространяется буддизм, который возник — как бы дико это ни звучало для современного любителя индийской экзотики — как религия торгашей. Действительно, характерной чертой буддизма является определение жизни как страдания. Страдание связано не только со смертью и болезнями, но и со страстями и желаниями: богатства, наслаждения, лучшей кармы и т. п. Освободиться от страдания можно только путем полного контроля над
