– А шефу нельзя объяснить, что я за рулем? – удивился Гуров.
– Шефы – на то они и шефы, что им не объяснишь. Им шлея под хвост попадает.
– Понятно, – хмыкнул Лев, догадавшись, что главврач, кажется, подвержен запоям или настолько самодур, что по любому поводу заставляет пить всех своих подчиненных.
Казанцев глянул на Гурова, но от комментариев воздержался. На втором этаже Реабилитационного центра сыщик оказался впервые. Широкая лестница вывела в обширный холл с эркерами по краям. Здесь все утопало в зелени пальм и цветов в больших кадках. Два дивана и несколько кресел из натуральной кожи светло-коричневого цвета создавали идеальную обстановку для расслабления. Не хватало лишь щебета птиц.
Рыжий свернул налево, где в конце коридора виднелась двустворчатая дверь без таблички. За дверью оказалась приятного кремового оттенка приемная с немолодой хмурой секретаршей. Гурову показалось на миг, что она недавно плакала. Казанцев без всяких предисловий направился к единственной двери и без стука открыл ее.
В нос ударил запах спиртного, салатов и фруктов. Компания была унылая, хотя пустых бутылок под журнальным столиком уже накопилось прилично. Кроме самого главврача, Саенко и Марины Владиславовны, здесь присутствовали еще две женщины. Одна, полненькая, была, кажется, главбухом, а вторую Гуров видел впервые. Оказался среди выпивающих и странный мужчина с мелкими чертами морщинистого лица. Глаза закрывали затемненные очки, что навело Гурова сразу на мысль о фотоаппарате. Эту мысль он отогнал, но неприятный осадок остался. Такое бывает всегда, когда ты разговариваешь с человеком в темных очках. Ты как бы безоружен перед ним, а выражения его глаз не видишь. Очень неприятно.
Босс сидел без пиджака, с распущенным узлом галстука и был прилично навеселе. Тонкая оправа постоянно сползала по потному носу, и главврач нетвердой рукой ее постоянно поправлял. Шевелюра его была несколько в растрепанном виде.
– Во-от! – с каким-то укором заявил Кузнецов, увидев входящих. – А я что говорил?
Вся компания с нескрываемым сожалением посмотрела на новых гостей. Только Саенко не удосужился поднять головы. Он старательно дербанил соленую рыбу, и около него красовалось пиво в стеклянных бутылках. Видать, шеф всех уже утомил, но уходить тут без разрешения не принято.
– Налить новенькому! – приказал Кузнецов. – Всем налить. Ты, Володька, кончишь сегодня со своей рыбой возиться?
– Давайте, давайте, – хмыкнул Саенко, не поднимая головы. – А я пивка.
По тому, как Саенко ответил, и по тому, как остальные послушно потянулись за рюмками, Гуров понял, что не все так просто в этой команде. Оказывается, длинный имеет какое-то право ослушаться главврача. Точнее, не прислушаться к его просьбе. Все вон уныло и послушно пьют, хотя им и не хочется, – а этот знай себе пивком с рыбкой оттягивается…
Гурова усадили за свободную сторону журнального столика на табурет от мягкого уголка. Сыщик деловито порылся среди обилия посуды, выбрал чистые, на его взгляд, пластиковые стаканы; в один налил на три пальца водки, в другой – томатного сока.
– С меня, как с опоздавшего, тост, но я не в курсе повода, – быстро заявил он, глядя на окружающих глазами, полными энтузиазма.
– А? Каков? – с неопределенной интонацией заявил Кузнецов. – А повод у нас один! Пьем за успех нашего дела. Особо приближенные к царю…
Саенко нагнулся и что-то буркнул на ухо своему боссу. Кузнецов нахмурился и посмотрел на своего помощника с неудовольствием.
– Тост сказан! – подхватил свой стакан с пивом Саенко. – Предлагаю выпить. Меньше говорим, больше работаем. Это наш девиз!
Разговор шел вяло, тягостная атмосфера ощущалась во всем. Но не это волновало Гурова. Он пытался понять, кого главврач тут собрал. Всех тех, кто причастен к их криминальному бизнесу, или компания подбиралась совсем по другому принципу? Возможно, все, кто тут присутствует, – действительно основные помощники Кузнецова, узловые фигуры, но только в рамках легальной организации, то есть Реабилитационного центра. Криминал криминалом, но центр-то должен работать, и им нужно руководить. И времени это занимает много.
По поведению Саенко, особенно по реакции на него главного врача, хотя тот и был сильно пьян, Гуров предположил другое. Точнее, он был почти уверен. И подтолкнула его к этой уверенности фраза, которую начал Кузнецов. Что-то там про особ, приближенных к царю, или особо приближенных. Сыграла ассоциация. Кузнецов тут, похоже, царствовал, но не правил. Правил тут «серый кардинал» Саенко. Нет, не в рамках официального Реабилитационного центра, а в рамках их совместного подпольного бизнеса.
Картина представилась вполне реальной. Либо сыграли роль наклонности Эдуарда Аркадьевича, либо его было чем шантажировать, но под его крышей и с его ведома тут организовали подпольный хирургический кабинет и занялись продажей органов. И во главе этого бизнеса стоит именно Саенко. Кузнецов – только ширма, которой отстегивают приличный процент, а рулит длинный с помощью Казанцева. И еще тот, кто органы по ночам изымает, – хирург. Кто-то из присутствующих? Гуров впервые видел морщинистого типа в темных очках, но он мог быть тут гостем и не иметь к центру никакого отношения.
Гуров в очередной раз продемонстрировал ловкость рук. С вожделением завзятого выпивохи он лихо поднял рюмку и сделал вид, что опрокинул содержимое в рот. На самом деле он не разжимал губ, и водка лишь коснулась их. Чуть поморщившись, Гуров быстро поставил рюмку на стол так, чтобы она была не видна главврачу, вытер салфеткой губы и тут же схватился за стакан сока, запить. Сидевший рядом Казанцев хмыкнул, оценив маневр Андреича. Кажется, это заметил и Саенко, но промолчал.
Значит, Кузнецов запойный, а Саенко ему потакает. Именно потакает, а не терпит. Значит, главврач от длинного зависит, а не наоборот. К чему приводят запои, точнее, к чему они могут привести? К устранению Кузнецова как партнера, как свидетеля. Именно физическому устранению. На хрена Саенко такой балласт? Вот то-то и оно. Значит, будет замена, потому что Саенко при любых раскладах не врач. Скорее бывший оперативник. Или из МВД, или из ФСБ. Кто заменит Кузнецова, когда он сляжет от инсульта или умрет во сне с диагнозом «ишемическая болезнь сердца»? Кандидатура должна быть.
Как Гурову не хватало тут парочки толковых помощников! Причем не третьеразрядных, а таких, как Стас Крячко. Установленная аппаратура видеонаблюдения во вновь снятой квартире с окнами на Четвертую городскую больницу почти ничего не дала. Однажды удалось зафиксировать входившего туда Саенко, но это до такой степени косвенная улика, что ее ни к какому делу не пришьешь. Наверное, он лично поддерживает контакт с патологоанатомом из этой больницы, который покрывает факты того, что иногда тела пострадавших уже поступают со следами вскрытия. Сама фигура патологоанатома Гурова не особенно интересовала, потому что его фамилия указана на акте вскрытия Алексея Федорова. Тут все понятно, и никуда он не денется, когда начнется официальное следствие. Но возможно, что в стенах этой больницы есть человек, который готов занять место Кузнецова в Реабилитационном центре. Хорошо было бы узнать, кто это; тогда бы вскрылся уровень связей Саенко, выяснилось, на каком уровне его тут поддерживают. Или кто истинный хозяин этого бизнеса. И в Саратове ли он находится. А может, он из Москвы, а тут есть его ставленник, смотрящий? Может, это и есть сам Саенко? Может, может, может…
Итак, остальные. Кто из них мог быть ночным хирургом? Будет ли тело и в какое время, прогнозировать нельзя, поэтому специалисту дежурить придется всю ночь. В принципе, можно и поспать. Но Гуров хорошо знал, что женщина, которая провела ночь не в домашних условиях, утром будет выглядеть «не очень», а все дамы были ухоженными каждое утро. Привлекать несколько человек? Глупо! Столько свидетелей, столько причастных – исключено. Хирург по-любому должен быть один. Либо морщинистый, либо Лев его еще ни разу не видел. Мог быть и морщинистый, ведь Гурову теперь доверяют.
Незаметно приглядываясь к морщинистому, которого тут называли Матвеичем, Гуров пытался составить его психологический портрет. Человек по натуре желчный, с каким-то грузом на душе. Вряд ли женатый, или жена за ним совсем не ухаживает. Весь он какой-то несвежий, мятый. Вон и воротник рубашки грязный, дня три он ее уже носит. Наверняка человек завистливый. Мог быть Матвеич этим подпольным хирургом? Мог, но его официальный тут статус не ясен. Присутствующие ведь его знают и видят не впервые. А почему Гурова пригласили? Потому что наконец стали доверять полностью.
И в этом сыщик ошибся. Точнее, он всегда оставлял толику сомнения, но чтобы вот так откровенно попасть на новую проверку…
