Так?!
– Ну вы скажете тоже. – Людмила попыталась улыбнуться, но у нее это получилось плохо. – Они ходили в рестораны, в казино... Да мало ли что...
– Обычное времяпрепровождение среднего слоя. Или верхнего среднего? Как правильно?
– Верхнего, – робко ответила Людмила и попросила: – Не надо на меня кричать, я ведь все говорю, что знаю. Ничего не скрываю.
– Не волнуйтесь тогда, если правду говорите, – назидательно произнес Гуров. – Они куда-нибудь ездили вместе?
– По делам. В Лондон. В Женеву. – Людмила задумалась и неуверенно добавила: – Кажется, еще в Гамбург. Я не помню точно. Но кажется, и Гамбург тоже был.
– По ленинским местам то есть катались, – усмехнулся Гуров. – Как пионеры из кружка революционной славы.
– Что? – Девушка не поняла иронии, поморщила лобик и уверенно ответила: – Нет. Их бизнес интересовал и развлечения, конечно же. А почему вы сказали про ленинские места?
– Неважно. – Гуров погладил Людмилу по плечу, она тут же выпрямилась и улыбнулась.
– Вы больше не сердитесь на меня? – спросила она.
– Да я и не начинал.
Гуров прошелся по кабинету, разминаясь после короткого допроса. Покачавшись на каблуках, он повернулся к секретарше.
– Продолжим, Людочка. Так на месте ваш братец или как?
– Мне сказали, он еще не приехал.
– Он в Москве или уже по сталинским местам умотал? В Гагры, например. Или в Батуми?
– Глеб говорит, что там небезопасно, – возразила Людмила. – А почему Гагры – сталинские места? А, поняла, там Сталин любил отдыхать?
– Ну, почти. Не будем углубляться. Имя-отчество и фамилия?.. – Гуров снова достал блокнот, бросил его на стол и, перелистав, нашел чистую страницу.
– Моя? – настороженно спросила Людмила. – А з-зачем вам?
– Пока мне нужна фамилия брата! Вашу я спрошу потом. И вы мне ее назовете.
– Гуринович Глеб Андреевич, – обреченно ответила Людмила.
Стас резко обернулся. У него за спиной стояли два молодых парня, приблизительно шестнадцати- семнадцати лет, одетых в короткие черные курточки и в черные брюки. На бритых головах плотно сидели черные вязаные шапочки.
– Вам что, ребята? – Крячко распрямился, с сожалением поглядывая на увиденный им только сейчас окурок, лежащий в кустах, куда был выброшен мужчиной из синей «БМВ».
Самое смешное, что эти два бандитоподобных пацана из местной деревенской тусовки оказались правы: он действительно собирал здесь бычки.
Поднимать при них окурок Стас не решился, и вовсе не потому, что был смущен глупыми словами малолеток. Эти парнишки, судя по их не шибко умным рожам, были настроены агрессивно, и при небольшой возне, могущей возникнуть прямо сейчас, ценный вещдок пострадал бы. Вещдок – это все тот же пресловутый бычок.
– Нам-то ничего, папаша. – Ближайший из парней, немного ниже ростом, чем его товарищ, подошел ближе и нагло осмотрел Стаса. – Да вот ты, похоже, не знаешь, что здесь только мы можем шариться, да еще те, кому мы разрешаем. Понял, да?
– Идите, ребята, отсюда, – добродушно предложил им Стас, – не мешайте мне. А то придется нашлепать вам задницы. А мамочки поставят вас в угол.
– Я не понял. – Парень шагнул вперед и выдернул из кармана телескопическую дубинку, славное изобретение израильской полиции, распространившееся уже почти по всему миру.
– Да ну его, Хряпа, на хер, не связывайся, – пробормотал второй парень, более осторожный. – Он какая-то шишка столичная, видел его тачку?
– Да дерьмо это, а не машина! На свалке подобрал телегу, папаша? – Парень, обладающий звучным и гордым погонялом Хряпа, явно заговаривая зубы, осторожно приближался, поигрывая дубинкой в руке. Вторую руку он держал чуть назад, по-киношному вытянув пальцы в сторону. Когда так делает Джекки Чан, то, наверное, какой-то смысл это имеет. Когда так делает Хряпа, он просто выпендривается.
– Хряпа, не связывайся, он наверняка ментовой. Не зря же с нашим Тимофеичем под ручку ходил, – попытался урезонить своего напарника второй парень, но было уже поздно.
Хряпа сделал резкий пританцовывающий выпад вперед, замахиваясь дубинкой и намереваясь нанести удар по голове Стаса слева направо.
Крячко отскочил влево, прикрыл голову правой рукой, а левой сумел поймать левую руку противника и вывернуть ее назад.
Хряпа по инерции как бы провалился вперед, но, не просекая пока ситуацию, попробовал пнуть Стаса ногой и промахнулся.
Стас сильнее вывернул его руку.
– А-а-ао-оу! Бля-а-а! – заорал Хряпа, сгибаясь буквой 'г'. Не остановленная в замахе дубинка ударила его по ноге, она подкосилась, и Хряпа рухнул на одно колено.
Дубинка выпала из ослабевшей руки Хряпы и медленно покатилась к ногам Стаса.
– Стоять! – крикнул Стас второму парню, замедленно дернувшемуся на выручку своему товарищу. Тот замер. Постоял с секунду, потом медленно отошел на один шаг назад и зачем-то поднял руки вверх.
– Ну что, пацаны, будем решать, кто из нас круче, или вы и так все поняли? – Стас еще выше поднял заломанную назад руку, и Хряпа ответил ему жалобным скулежом.
– Извините, пожалуйста, дяденька, – зачастил второй парень, – просто вы его не так поняли. Он не хотел ничего... Извините, отпустите нас, пожалуйста...
– Замолчи. – Стас брезгливо оттолкнул Хряпу и подобрал выроненную им дубинку. – Самопал или фирма? – Стас осмотрел свой трофей, помахал им в воздухе и шагнул к присевшему на землю Хряпе. – Ну, воин, за каким хреном вы на меня решили наехать? Отвечай быстро, некогда мне тут с вами гундосить!
– Да вы на Жорика наехали, – жалобным голосом, но как-то злобно проныл Хряпа. – Вот мы и хотели...
– Это он вас послал? – удивился Стас. – Этот прыщ с портретами?
– Нет-нет, дяденька! – ответил второй парень, перетрусивший больше Хряпы. – Он просто рассказал, что участковый ему дела начал шить, ну а мы...
– А вы сами зашились, как я вижу. Опусти руки, придурок, стоишь, как пугало...
Стас еще раз взмахнул дубинкой, прислушался к ее свисту и приступил к допросу.
– Ваш Жорик рассказал, что вы тут видели какого-то милиционера, верно?
Хряпа никак не отреагировал на слова Крячко, а второй парнишка закивал:
– Ну, было такое, да.
– Ты слишком уж разговорчивый, – заметил Стас, – а твой бойкий дружок что-то таращится на меня, как солдат на вошь. Пускай он поговорит. Слышишь меня, Хряпа?
– Ну, допустим, – недовольно, что, впрочем, было абсолютно понятно, отозвался Хряпа и попытался встать с земли.
– Что «допустим»? – уточнил Стас.
– Допустим, слышу, – тихо ответил Хряпа.
– Нечего допускать, и так все ясно. – Крячко встал над Хряпой, не давая ему приподняться и не упуская из виду второго. Кто знает этих тихонь, еще улучит момент и бросится в атаку. – Ну так ты видел, Хряпа, этого милиционера? – повторил Крячко свой вопрос. – Или нет?
– Ну, видел, – пробурчал Хряпа.
– Ты прекращай бухтеть! – прикрикнул на него Стас. – Рассказывай подробно и четко. Кто, когда, как выглядел, во сколько уехал и в каком направлении!
– Да обычный это был мент, вроде гаишник, то есть гиббдун, как их сейчас называют, – немного
