– В таких случаях надо сразу говорить – клевета, товарищ начальник! – деловым тоном произнес Крячко. – Ты, Петр, в следующий раз обязательно попробуй…
– Не учи отца… – сквозь зубы проговорил Орлов, бросая на Крячко гневный взгляд. – И вообще закрой- ка рот, пока мы о серьезных делах говорим! Лучше послушай! Давай дальше, Лева!..
– Так вот, охранник Старцев, оказывается, уже не впервые пропускал в служебные помещения клуба некоего Влада, дружка Елены Липатовой. Не за красивые глаза, конечно. За небольшую мзду. На этой почве они уже почти стали друзьями. Судя по заверениям девушек, этот Влад проходил за кулисы, как к себе домой. На него никто и внимания особого не обращал. Ради справедливости надо признать, что он своими привилегиями не злоупотреблял. Появлялся не слишком часто и особенно никому не докучал. Девушки рассказывали – зайдет, поговорит со своей пассией, то есть с Липатовой, и уходит. Иногда задерживался, но не более получаса. Иногда приезжал под утро, когда клуб закрывался, чтобы забрать Липатову. В последний раз приходил именно он, Влад. Ничего особенного в его поведении никто не заметил. Он поговорил с Липатовой, и они куда-то отошли – якобы на минутку. Больше его никто не видел. Судя по всему, он вышел через запасной выход в дальнем конце коридора, которым редко пользовались. Обычно он заперт на засов. В ту ночь обнаружилось, что дверь открыта.
– А снаружи его никто не видел? – спросил Орлов. – Когда он выходил?
– Через тот выход попадаешь сразу в темный переулок, – пояснил Гуров. – К тому же была поздняя ночь. Видимо, он сразу сел в машину и уехал.
– У него была машина? – с интересом спросил Крячко.
– В том-то и дело! – с энтузиазмом сказал Гуров. – Синяя «девятка» с красной «кляксой» на капоте. Ее видели некоторые девушки. Правда, говорят, Влад старался всегда поставить машину подальше от клуба, но тем не менее ее видели. И самое интересное, что по показаниям стриптизерш удалось с большой долей вероятности восстановить ее номер. Вернее, три-четыре варианта номера. Сейчас эти варианты проверяются. Мне должны сообщить, как только что-то прояснится.
– Это уже серьезно, – одобрительно сказал генерал. – А что по поводу личности этого Влада? Какие- нибудь детали удалось выяснить?
– Ну что – молодой, симпатичный, приятный в общении, – перечислил Гуров. – Липатова представляла его подругам как бизнесмена. Правда, характер бизнеса не проясняла. Возможно, и сама не очень была в курсе. Никаких иных подробностей его биографии не известно. Вообще, насколько я понимаю, тип довольно скользкий. Но видели этого Влада многие, поэтому нарисовать словесный портрет не составило труда. Сегодня его размножат и доведут до всеобщего сведения. Вот, пожалуй, и все. Как только получится с машиной, найдем хозяина и хорошенько с ним потолкуем. Если принять во внимание тот факт, что началось все с компьютера, похищенного у Белинкова, думаю, здесь мы имеем прямой выход на банду «гуманистов». Или тех, кто с ней связан. Думаю, мы подошли к ним совсем близко. Полагаю, дело обстояло следующим образом – после моего визита Липатова позвонила своему любовнику и все ему рассказала. Он понял, что запахло жареным, и немедленно ликвидировал ее, обрубив, таким образом, единственную нить, выводящую непосредственно на него. Конечно, он не мог не понимать, что будет под подозрением в первую очередь, но оставлять Липатову в живых было для него еще опаснее.
– Ничего себе, «гуманисты»! – негромко заметил Крячко, покрутив головой. – Не приведи господь такого в переулке встретить…
– Та-ак! – звучно сказал Орлов, обводя обоих оперативников грозным взглядом. – Это уже на что-то похоже. Это вам не сломанный кактус. А то мне Булгин этим кактусом все уши прожужжал… Так, значит, я на вас надеюсь, мужики, – смотрите, не подведите!
– Как можно, ваше превосходительство? – смиренно пробормотал Крячко. – Живота не пощадим.
– Ты мне про свой живот не говори! – отмахнулся от него генерал. – Знаю я про твой живот! От пива такой живот получается. Ты бы лучше с Левы пример брал – всегда подтянут, наглажен.
– Да при чем тут?.. – обиженно отозвался Крячко. – Я же в переносном смысле. Как говорится, заверяя в неизменной преданности.
– Ладно, кончай треп! – приказал генерал и обратился к Гурову: – А по оружию что? Ведь чуть не забыл. Слона, можно сказать, не приметил… Раз было убийство, значит, было и оружие – я правильно мыслю? А откуда взялось? Что за источник?
– Само собой, было оружие, – кивнул Гуров. – Только тут информации маловато. Предположительно, стреляли из импортного пистолета с глушителем – возможно, из «Вальтера». Эксперты сейчас работают. Но я не думаю, что это оружие где-то уже засветилось – поскольку контакты «гуманистов» с остальным преступным миром до сих пор не прослеживались. Скорее всего это оружие – какая-то случайная контрабанда. Так что здесь мы вряд ли на что-то определенное можем рассчитывать.
– Не прослеживались – еще не значит, что их нет, – возразил Орлов. – Могут быть любые сюрпризы.
– В жизни всякое случается, – сказал Гуров. – В том числе и сюрпризы. Но в основном – неприятные.
– Не каркай! – строго заметил генерал. – А то у тебя глаз плохой – я это давно замечаю.
– Это не глаз. Это мир такой… – улыбнулся Гуров и неопределенно махнул рукой. – Несовершенный.
– Ну, это ты загнул, – уже другим тоном сказал Орлов, подмигивая Крячко. – Вон хоть Стаса спроси. Он тебе скажет, что мир с каждым днем становится все лучше и лучше. И если бы не начальство, так вообще жизнь такая была бы – лучше и не надо!
– Ну, в общих чертах все правильно, – скалясь во весь рот, ответил Крячко. – Только мы сами еще не потеряли надежды в начальство выйти. Вот выйдем, тогда действительно – такая жизнь пойдет! – он мечтательно зажмурил глаза.
– Много ты понимаешь! – презрительно буркнул Орлов. – Вам-то сейчас все трын-трава. Знай, лови своих бандюганов и в ус не дуй. А мне – то у мэра красней, то у министра… Это со стороны у генералов жизнь хорошая, а на деле…
– Ничего себе! – возмущенно вытаращил глаза Крячко. – У генералов, оказывается, жизнь плохая! Нам позавидовал – видишь ли, бандюганов мы ловим в свое удовольствие! Вроде как бабочек на лугу.
– Ну, пока что так и получается, – невозмутимо заметил Орлов. – Именно бабочек. Именно на лугу. Где результаты – покажите! Получается, что результаты пока только у преступников. А у вас что? Сломанный кактус? – он повелительным жестом выставил перед Крячко широкую ладонь и закончил категорически: – Короче, прекращайте дебаты! Идите работайте – доказывайте обратное! А мне ехать пора – перед начальством перспективы обрисовывать…
Продолжать дебаты Крячко уже не решился и, лишь когда они с Гуровым вернулись к себе в кабинет, задумчиво проговорил:
– У меня такое предчувствие, что этот кактус тебе, Лева, уже никогда не забудут! С этим надо что-то делать, а то про нас анекдоты начнут складывать. Может, когда поймаем этого Влада, то попросим взять на себя кактус? Ему все равно терять нечего. А мы за него, типа, словечко перед судом пообещаем замолвить…
– Ты, Стас, меня удивляешь, – засмеялся Гуров. – С твоим-то характером какого-то кактуса испугался. Сам должен понимать, что анекдоты только про великих людей складывают. А за этого говнюка, который девчонку убил, я даже мысленно никаких слов говорить не хочу. Ей бы жить да жить… Связалась с этакой мразью! – Гуров стукнул кулаком по столу. – Вообще все силы приложу, чтобы это осиное гнездо прикрыли. В нерабочее время следить за ними буду, к начальству любому пойду, в газеты писать буду! Да что угодно…
– Не кипятись, Лева! – грустно сказал Крячко. – Сам понимаешь, что не в этом дело. Ну закроют эту «Камиллу»… Тут же напротив откроется какая-нибудь «Анжелика». И эти красотки, за которых у тебя так болит душа, с радостью помчатся туда, потому что работать у станка и на стройке они не станут ни за какие коврижки. И мужиков себе среди студентов или работяг они искать не будут. А найдут такого же – с долларами в бумажнике и с пушкой за пазухой. Они же как бабочки на огонь… Тьфу ты! То кактус, то теперь бабочки привязались! Знаешь, пойдем лучше перекусим, да заодно и пива выпьем! По кружечке…
Неизвестно, как в конце концов отреагировал бы на это предложение Гуров. На его лице отразились следы какой-то внутренней борьбы. Он задумался. Но в этот момент зазвонил телефон. Гуров проворно снял
