росте их боевых возможностей.
И, в — третьих, в технической оснащенности ее.
Выработке этих требований во многом помогло участие Командующего и штаба ВДВ почти во всех крупных учениях, проводимых тогда Министром обороны и ГШ, а также командующими групп войск, военных округов и флотов.
Однако задачи становления разведки решались непросто. Командующий понимал наши трудности и постоянно помогал. Его решением была увеличена почти в два раза численность разведотдела, что дало возможность расширить и конкретизировать по нужным направлениям работу офицеров. Помог генштаб, который отдельной директивой определил порядок информационного обеспечения ВДВ. Теперь по заявкам штаба информационные службы и разведорганы ГРУ стали собирать и систематически выдавать нужную нам информацию. К середине 70-х годов мы уже были в состоянии выдать боевым частям десанта необходимый конкретный материал о местности, важнейших объектах, силах и средствах по их охране и обороне и в целом по всей инфраструктуре важнейших районов на главных ТВД.
Болезненнее решался вопрос о создании разведорганов центрального подчинения, а также о формировании новых частей и подразделений разведки в войсках.
Опыт многих учений подтверждал наши опасения о том, что мы в ряде случаев можем остаться без свежих разведданных, нужных для применения десанта. Дело в том, что при планировании разведки во фронте, да и в ГРУ, многие задачи в интересах десантов предполагалось решать как попутные в ходе выполнения основных, что фактически освобождало добывающие органы от ответственности за своевременное и полное их выполнение. Было очевидным и то, что оперативная разведка фронта, да и ГРУ не всегда способны выполнить в срок такие специфические задачи в интересах десанта, как во время выдать метеоданные по предполагаемому району десантирования, данные о состоянии объектов захвата, противодесантных резервов и другие сведения.
В памяти старших поколений еще были свежие неудачи воздушного десанта на Днепре в 1943 году, причиною которых явились устаревшие данные о противнике.
Все это подтверждало о необходимости наличия у Командующего ВДВ штатных органов специальной разведки, способных для добычи нужных сведений в интересах десантов.
Слабой оставалась и войсковая разведка. В дивизиях и полках все еще предполагалось основные задачи разведки решать силами нештатных подразделений, на вооружении которых были лишь войсковые бинокли.
Командующий вникал в наши дела, строго спрашивал за промахи и промедления, а главное с его помощью нам все же удалось сформировать и хорошо обустроить роту специальной разведки — росток будущего спецназа ВДВ, создать штатные разведроты в полках; в значительной мере усилить возможности дивизионных разведрот, а в батальонах связи — создать взвода радиоперехвата. По приказу Командующего на каждом курсе десантного училища один взвод курсантов стал обучаться по специальной программе разведчиков для укомплектования войск офицерами разведки, а в учебной дивизии была создана учебная рота, которая готовила младших командиров и младших специалистов разведки.
Для комплектования разведподразделений отбирались лучшие, физически развитые, с навыками знания иностранных языков, волевые и смекалистые десантники. Для подготовки разведчиков была разработана стройная система обучения и создана прекрасная по тем временам классная и полевая учебно-материальная база, позволявшая готовить разведорганы к разведывательно-боевым действиям в самых экстремальных условиях.
Зимой и летом все разведподразделения на 1–1,5 месяца выводились в подвижные лагеря, в ходе которых на различной местности и во всевозможных условиях совершенствовали разведывательную выучку, осваивали способы совершения диверсий и повышали физическую выносливость. За период лагерного сбора все подразделения проходили пешком, зимою на лыжах, не менее 500 километров. Каждый разведчик ежегодно совершал в 1,5 раза больше прыжков с парашютом, чем обычный десантник. Они первыми освоили десантирование внутри боевых машин. Но пожалуй особое внимание уделялось физической подготовке, в частности освоению специальных приемов единоборства. Со временем в подразделениях воспиталось не мало, прямо скажем, мастеров — виртуозов этого дела. Справедливости ради следует заметить, что разведчики-десантники явились родоначальниками спецприемов, которые сейчас осваиваются и пропагандируются разными там ОМОНами и СОБРами, ВИТЯЗЯМИ и др. Однако их показные выступления, транслируемые по телевизионным каналам, скажу не хвалясь, кажутся тенью по сравнению с теми, что могли делать разведчики ВДВ при Василии Филипповиче Маргелове.
Служба в разведке была тяжелой, но на моей памяти никто и никогда не тяготился ей. Все слабые духом и телом отпадали в первые месяцы начального обучения.
В штабе ВДВ сложился крепкий коллектив грамотных, активных и преданных своему делу офицеров разведки. Небольшой по составу, но дружный разведотдел руководил боевой подготовкой подразделений войсковой и специальной разведки. Собирал и систематизировал нужную для боевого применения войск информацию. Иногда для уточнения и изучения возможных зон и объектов офицеры лично выезжали в спецкомандировки. Они же сопровождали разработки в НИИ и промышленное производство технических средств разведки. Разработали и издали военные разговорники на основных европейских и восточных языках. Находили время писать и издавать учебные пособия для офицеров. Первыми в Вооруженных Силах испытали в интересах ведения разведки мотодельтапланы и снегоходы. Разведотдел постоянно поддерживал тесную связь и взаимодействие с ГРУ ГШ МО СССР, разведкой видов ВС, групп войск, приграничных округов и флотов, а также с рядом НИИ МО.
Скупой на похвалу, Василий Филиппович не раз высказывал свое удовлетворение работой разведотдела.
Надо признать работа наша облегчалась тем, что куратором нашим был начальник штаба войск Павленко Павел Федосеевич. Когда-то кадровый разведчик, знавший разведку не понаслышке.
Итак, к концу 70-х годов нам удалось создать хотя еще недостаточные по количеству, но хорошо подготовленные органы специальной и войсковой разведки.
На следующем этапе предполагалось поднять возможности специальной и войсковой разведки и оснастить их техническими средствами. С согласия Василия Филипповича намечалось в 80-м году развернуть батальон «Спецназ» центрального подчинения, сформировать разведбаты в дивизиях и штатные взводы в парашютно-десантных батальонах. Эти преобразования предполагалось осуществить за счет перевода на скадрованный штат одного из ПДБ в каждой дивизии. По распоряжению Командующего уже были разработаны примерные штаты этих частей. Но, увы! С уходом из войск В.Ф. Маргелова эти начинания были приостановлены.
Решить их удалось значительно позднее моими приемниками.
Однако сложнее всего выполняла программа разработки и промышленного производства технических средств. Если работы по НИОКР решались в намеченные сроки, то промышленное производство нередко затягивалось или вообще срывалось. Заводам было невыгодно брать наши заказы, поскольку серия изделий была сравнительно небольшой. Поэтому мы нередко получали отказы, несмотря даже на строгие распоряжения Военно-промышленной комиссии при Совмине СССР. Особенно сложные отношения складывались с Министерством средств связи по разработке и производству малогабаритных электронных приборов разведки, а так же по созданию десантируемого приемного пункта для сбора данных с пилотируемых и беспилотных средств воздушной разведки фронта.
Часть этих средств приходилось делать в мастерских и на предприятиях некоторых НИИ, используя личные связи и авторитет Командующего.
Тем не менее, к 80-му году в интересах разведки ВДВ удалось разработать беспилотный десантируемый самолет-разведчик «Пчела», боевую разведывательную машину «Реостат» (совместно с артиллеристами), а так же серию мелких изделий.
Василий Филиппович одинаково относился к любому роду войск. Стрелки, артиллеристы, саперы и связисты — все для него были десантники, всех их любил по-отечески.
Но пожалуй, была и у него слабость. Слабостью этой было особое отношение к разведчикам. Этих ребят он любил за десантную удаль, молодцеватость, высокую выучку, за мужество и боевую доблесть. Может быть эти лихие парни напоминали ему молодость, боевые приключения и подвиги когда сам служил в разведке. Интересно было наблюдать за Василием Филипповичем на строевых смотрах, которые всегда
