называют проливами и прыгают с балконов. И потом, все же как-то темновато получается. Пьяные речи, нечеткие ориентиры, поди туда, не знаю куда...
– Не скажи, – покачал головой Гуров. – Кое-какие жесткие рамки все происшедшее имеет. Во-первых, время. До того момента, как Перфилов расстался со своим другом Видюниным – а это было соответственно шестнадцатого сентября, ближе к вечеру, – он не испытывал никаких отрицательных эмоций. А уже в ночь на семнадцатое, если верить его признаниям, за ним уже началась охота. А не верить его признаниям трудно. Это его странное исчезновение, вскрытые замки... Итак, со временем мы вроде разобрались. Что-то серьезное произошло приблизительно между семнадцатью-восемнадцатью часами шестнадцатого и семью часами семнадцатого. Что-то около двенадцати часов. Теперь место. Видюнин назвал нам точное место – Берингов проезд. Конечно, это не конкретная точка, но все же достаточно определенная. Придется походить, посмотреть, как ты справедливо заметил. Что мы надеемся увидеть?
– Людей в черном?
– Не знаю, – пожал плечами Гуров. – Одно можно сказать уверенно. То, что увидел там Перфилов, достаточно необычно, потому что иначе с какой стати речь шла бы о сенсации?
– Может, ему вообще примерещилось? – спросил Крячко.
– Шутишь? – возмутился Гуров. – За ним же не зеленые человечки гоняются, не бесы! Что-то он видел, Стас! И я даже думаю, что он это «что-то» сфотографировал. Или пытался сфотографировать. Но его заметили. Как он только ноги унес, не понимаю! В таком состоянии...
– В таком состоянии только и уносят, – авторитетно заявил Крячко. – Организм сам ведет. На голом инстинкте. Зов прерий, так сказать. Только поэтому он ни хрена не помнит. У таких алкашей память начисто отказывает. То есть что-то такое он помнит, а дальше – провал. По-научному называется...
– Ты мне лекций не читай! – поморщился Гуров. – То, что этот засранец ничего не помнит, я и без тебя знаю... Вот компания подобралась! Один по балконам лазит, другой с них прыгает! А с виду взрослые люди. Высокооплачиваемые работники.
– Взрослым-то иной раз почище детей прыгать приходится! – заметил Крячко. – А под этим делом...
– Ладно, что выросло, то выросло, – сказал Гуров. – Тут с проездом Беринга еще одна закавыка. Нужно выяснить, кто там у Перфилова живет, какие такие знакомые. Не исключено, что эти люди могут знать, что произошло в ночь на семнадцатое.
Глава 9
– И все равно, хорошо вы устроились, ребята! – заключил следователь Балуев, выслушав доклад Гурова о том, что им удалось выяснить. – Подсунули мне какой-то свинарник, а чего ради? Я даже пожрать сегодня толком не успел. Все надеялся, что на квартире этого вашего Перфилова действительно что-то будет. Так вот – ни хрена там нет!
Они находились в кабинете Балуева втроем. За окном уже стемнело. Гуров то и дело с беспокойством посматривал на часы. Он ждал звонка.
– Что значит – ни хрена нет? – ревниво спросил Крячко. – А разгром?
Балуев странно посмотрел на него, потом зажег спичку, помотал ею в воздухе, прикурил и только потом спросил насмешливо:
– А ты-то откуда знаешь, что там за разгром?
– Так ты же сам звонил, Сергей Михалыч! – смущенно пробормотал Крячко. Про разгром он ляпнул, не подумав – должно быть, слишком устал сегодня.
– Я про разгром ничего не говорил, – невозмутимо заметил Балуев. – Я вам сказал, что в квартире, видимо, кто-то побывал, но ограбление, скорее всего, исключается. Потому что деньги и ценности на месте. Вот что я сказал.
– Однако в квартире Перфилова кто-то все-таки побывал? – спросил Гуров, больше для того, чтобы увести разговор от щекотливой темы.
– А вот этого я не знаю, – упрямо сказал Балуев. – Может, хозяин всегда так живет? Следов, во всяком случае, мы никаких не нашли. Ну разве что такая странная вещь. Перфилов – фотограф, верно? Так вот, у него дома мы не нашли ни одного фотоаппарата, как это вам нравится?
– Нам это совсем не нравится, – приободрившись, ответил Крячко. – Ты же слышал, Сергей Михалыч, что вся эта бодяга, возможно, вокруг фотоаппарата и вертится.
– Это я слышал. Так что теперь прикажете – дело возбуждать по ограблению квартиры?
– Перфилова надо искать, – угрюмо сказал Гуров. – Его почему увели? Потому что все фотоаппараты, которые они нашли, были пустышкой. В понимании этих людей, конечно. Там не было того, что они ищут. А свой фотоаппарат, которым Перфилов по пьянке снимал, он где-то посеял. Вопрос только – где?
– Чепуха какая-то получается, – искренне сказал Балуев. – У нас убийство молодой женщины. Главный свидетель, а возможно, и подозреваемый где-то прячется, сказки оперативникам рассказывает. И мы тут сидим, эти сказки на полном серьезе обсуждаем.
– Вообще-то последнюю сказку нам не Перфилов рассказал, – заметил Крячко.
– Какая разница?! – вспылил Балуев. – Еще один пьяница! А вы подумали о том, что они могут быть в сговоре? И может так получиться, что никакого пьяного загула и в помине не было, а было хорошо спланированное преступление. А нас теперь водят за нос. У этого Видюнина алиби на момент убийства имеется?
– Да вот как раз имеется, – сказал Гуров. – Железное алиби. Он к тому времени уже в больнице лежал с переломом ноги.
– Это тоже могло быть запланировано, – отрезал Балуев. – Необязательно убийство совершали двое. А вот план они вполне могли разработать вместе.
– А мотив? – возразил Гуров. – С какого боку тут Перфилову выгода – не понимаю. Ему что – наследство светит? Или это жена опостылевшая? Да они в любой момент могли разбежаться, и все дела. Кстати, Перфилов совершенно спокойно делил свою любовь между несколькими дамами сразу и не видел в этом ничего необычного. Да и они, по-моему, тоже... Нет, здесь не бытовуха, Сергей Михалыч. Здесь вмешательство неких темных сил. Знаешь, как в древнегреческой трагедии...
– Мне своих местных трагедий хватает, – сказал Балуев. – Греческие мне без надобности. Вот еще одна головная боль – искать Перфилова. Это, кстати, ваша забота, ребята, – искать. Вот когда найдете, тогда и поговорим о «людях в черном», пропавших фотоаппаратах и прочей чертовщине. Когда главный свидетель у нас в руках будет. Заодно спросите, нет ли у него привычки носить с собой связку отмычек – так, на всякий случай...
– Значит, не устраивает тебя наша версия? – покладисто спросил Гуров. – Ну, цыплят по осени считают. Ты просто злишься, что мы тебя на этот обыск подписали, но мы действительно надеялись на результат. Тем более что в отношении самого Перфилова у нас прежде всего подозрения имелись. Теперь мы больше склоняемся к тому мнению, что Перфилов сам невольная жертва. И отрицательный результат в данном случае – тоже результат. В том смысле, что это мнение подтверждает.
– А по-моему, ничего он не подтверждает, кроме того, что у вашего Перфилова рыло непременно в пуху. И не зря он кочует по своим бабам. От безысходности это.
– Верно подмечено, – согласился Гуров. – Практически мы об одном и том же говорим, Сергей Михалыч.
– Только и разницы, что я реальные вещи имею в виду, а вы с Крячко воздушные замки строите... А что это ты все на часы посматриваешь? Сериал боишься пропустить?
– Жена должна звонить, – объяснил Гуров. – Она родственников обзванивает – насчет того, кто у Перфилова может быть в том районе.
– Ты и жену уже подключил? – недовольно проворчал Балуев. – Хорошенькая тайна следствия!
– А я разве тебе не говорил, Сергей Михалыч? – с невинным видом спросил Гуров. – Перфилов-то ведь мне дальним родственником приходится. По супруге. Вполне могу просить отстранить меня от дела. Имею все основания.
– Е-мое! А я-то думаю, что ты так стараешься? – покрутил головой Балуев. – Вот она, коррупция и семейственность! Я, пожалуй, сам буду просить, чтобы тебя отстранили. Ну, а если серьезно, что собираешься дальше делать? Я считаю, что Перфилова срочно в розыск объявлять надо. Иначе мы можем сесть в лужу. Наверняка у этого прохвоста не только в Москве родственники имеются. Вот заляжет он на дно в какой-нибудь Березовке или Сосновке – ищи его тогда!
