Уингейт выглядел расстроенным.
– Брюс рассказал, что вы довольно жестко обошлись с Ванессой.
– Моя работа – выиграть слушание о залоге. Но могу вас уверить, удовольствия мне это не доставило.
Генерал вздохнул:
– Я знаю, вы выполняли свои обязанности, но мне всегда больно, когда больно Ванессе. У вас есть дети, мистер Киркпатрик?
– Нет, – ответил Брендан. Выражение его липа не изменилось, но сердце заныло. Они с женой только начали говорить о детях незадолго до ее смерти.
– Дети – нечто удивительное, но они спутывают все ваши чувства. Каждый пустяк, который они делают, приносит вам или радость, или боль. Как ни печально, за долгие года Ванесса принесла мне мало радости. И все же я не могу видеть, как она страдает.
– Тогда я очень сожалею, но мне нужно сообщить, что вам придется давать показания.
– Наверняка в этом нет необходимости, после того как вы расправились с Карлом и Ванессой. Разве у судьи могут быть сомнения насчет их вменяемости? Он должен понять, что Ванесса чересчур иррациональна, чтобы ее можно было отпускать под залог.
– Генерал Уингейт, если я что и уяснил за многие годы моей работы, так это никогда не пытаться предсказать, как поведет себя судья в тех или иных обстоятельствах. Мне доводилось наблюдать в залах суда самые сумасбродные решения, так что наверняка я знаю только одно – всегда надо прикрыть свою задницу. Кроме того, я хочу, чтобы вы рассказали судье, почему вы привезли дочь в свой дом и что случилось, когда туда ворвался Райс. Еще я думаю, что вам необходимо опровергнуть предположения Райса насчет секретного Подразделения, которым вы якобы руководили, когда работали в агентстве по координации разведывательных данных.
Генерал повернулся к Макдермотту:
– Что скажешь, Брюс?
– Я согласен с Бренданом. В зале суда полно представителей прессы. Она записали каждое слово, произнесенное Райсом и вашей дочерью. Нам необходимо подорвать к ним доверие. Если вы не отреагируете на обвинения, пресса начнет недоумевать, почему это вы держите язык за зубами. Давайте покончим с этим дерьмом раз и навсегда.
Уингейт снова вздохнул:
– Ты прав. Мне просто не хочется стоять напротив собственной дочери и говорить веши, которые только укрепят ее уверенность, что я жажду разрушить ее жизнь.
– Я прекрасно вас понимаю и постараюсь, чтобы все прошло как можно безболезненнее, – заверил Киркпатрик.
– Полагаю, миссис Вергано не разделяет вашего отношения?
– Нет, сэр, думаю, что не разделяет.
Брендан Киркпатрик и генерал Уингейт прошли через двери в зал в окружении охранников. Сзади шел Брюс Макдермотт. Внезапно задние ряды залил свет телевизионных камер, а из коридора послышатся громкий шум. Затем двери захлопнулись, и генерал направился к месту для свидетеля: спина прямая, глаза смотрят вперед – как на параде. Когда он поравнялся с дочерью, то помедлил, чтобы послать ей печальную улыбку. Ванесса ответила взглядом, полным лютой ненависти. Улыбка сползла с лица генерала, он грустно покачал головой.
Как только судебный пристав принял у него присягу, генерал сел.
– Вы когда-нибудь были женаты? – спросил Киркпатрик после того, как задал генералу стандартные вопросы относительно его образования, военной карьеры и бизнеса.
– Да, на Шарлотте Келлер, прелестной женщине.
– Что с ней случилось?
Уингейт опустил глаза:
– Она погибла в автокатастрофе.
– Когда это произошло?
– В середине шестидесятых, когда Ванессе было всего тринадцать лет. Смерть матери очень сильно на нее подействовала.
– Вы говорите об обвиняемой, Ванессе Келлер?
– Да.
– Обвиняемая ваш единственный ребенок?
– Да.
– Как вы охарактеризуете ваши отношения с дочерью?
– До смерти се матери мы были очень близки. Затем ей взбрело в голову, что катастрофу, в которой погибла Шарлотта, подстроил я. Она была подростком, очень трудный возраст. Наши отношения стали напряженными. – Генерал взглянул на помощника прокурора. – Признаю, в этом много моей вины. Мы с Ванессой жили в Калифорнии, но работал я в Вашингтоне.
– Вы руководили агентством по координации разведывательных данных?
– Да. Мне следовало больше бывать дома, но я не мог, особенно когда началась война во Вьетнаме. Работы было выше головы.
– Случилось ли что-нибудь, что еще сильнее повлияло на ваши отношения с Ванессой?
Уингейт кивнул:
– В восемьдесят пятом году Ванесса видела, как Карл Райс убил конгрессмена Эрика Гласса. Ужасное было убийство, кровавое. Она пережила нервный срыв, и ее пришлось положить в больницу. Я нашел для нее прекрасный частный санаторий, где она находилась в идеальных условиях. Она же всячески пыталась избежать госпитализации, будучи уверенной, что это часть какого-то заговора против нее. – Уингейт помолчал и выпил глоток воды, прежде чем продолжить. – Мне было очень тяжело помещать дочь в психиатрическую клинику, мистер Киркпатрик, но пребывание в «Доме безмятежности» было абсолютно необходимо для поправки ее душевного здоровья. – Генерал опустил глаза. – После того как я поместил ее в клинику, она отказалась со мной разговаривать.
– Вы давно знаете Карла Райса?
– Насколько я помню, мы впервые встретились в моем доме в Калифорнии в шестьдесят девятом году. Это был как раз последний год учебы Ванессы в средней школе. Карл учился с ней в одном классе.
– Каким было ваше первое впечатление от мистера Райса?
– Мне он понравился. Он был умным, умел говорить, хорошо учился и был прекрасным спортсменом.
– Каким видом спорта занимался мистер Райс?
– Карате. Он занимался с юного возраста и очень преуспел, получив черный пояс.
– Вы знаете, что мистер Райс обвиняет вас в том, что вы руководили секретным армейским Подразделением, куда вы же завербовали его во время войны во Вьетнаме?
– Да.
– Знаете ли вы, что он утверждает, что данное Подразделение по вашему приказу совершало преступные действия, включая убийство?
– Да.
– Знаете ли вы, что мистер Райс показал, будто вы приказали ему пытать и убить конгрессмена Эрика Гласса с тем, чтобы отобрать у него документы, которые ваша дочь взяла из вашего сейфа в Калифорнии? Эти документы якобы могли доказать существование данного секретного Подразделения.
– Я слышал об этих показаниях.
– Вы приказали Карлу Райсу убить конгрессмена?
– Нет, разумеется, нет.
– Существовало ли когда-нибудь подобное тайное подразделение?
– Нет. Агентство по координации разведывательных данных занималось сбором разведывательной информации, поставляемой другими учреждениями, такими как ЦРУ и разведывательное управление министерства обороны. Устав нашего агентства не разрешал нам иметь собственных агентов.
