оставаться in Statu guo ad praeteritum, за исключением Иезуитов, подавших повод ко всему замешательству.
5. От Князя Вишневецкого, как виновника второй войны, отнято будет звание Коронного Гетмана. Иначе козаки ни жить с ним вместе, ни пустить в Украйну, не могут.
6. Приведение Коммисии к окончанию и составление регистра постоянному Козачему войску отлагается до весны, на Духов день, так как его теперь, по причине недостатка предметов продовольствия, совершенно быть не может.
7. Коммиссия будет составлена из двух только Коммиссаров,
8. Во время оной, Чаплинский имеет быть выдан Хмельницкому, который с сим непременным условием обещается возвратить свободу пленникам.
9 До того времени Коронные и Литовские войска не будут вступать в пределы Киевского Воеводства, с одной стороны по Горинь и Припеть, а со стороны Воеводств Подольского и Брацлавского по Каменец- Подолск.
10. Запорожские войска так же не будут переходити означенных рек.
Коммиссары не хотели принять пунктов; они требовали, чтоб коронные войска могли подвинуться по Бар, по Брацлав и по Винницу. Долго Николай Кисель, Зелинский и Смяровский уговаривали Хмельницкого дать согласие. Хмельницкий, выхватив статьи, привезенные из Варшавы, перечеркнул разом все, и объявил Панам, чтоб они ехали в Варшаву с донесением Сейму о немедленном начатии неприятельских действий. Послы принуждены были уступить его требованиям.
Теперь им хотелось выручить пленников. Николай Кисель, Смяровкий и ксендз Лентовский пошли к Обозному Чарноте, предлагали ему подарки, чтоб походатайствовал у Гетмана. Чарнота отвечал: «не пойду, потому что я болен. Гетман придет сюда ко мне. Но я не советовал и не советую ему выпускать птиц из клетки; и еслиб я был здоров, то не знаю, каким образом и вы сами вышли бы отсюда.»
Воевода предлагал Гетману 24000 злотых (50,000 руб) окупу за пленных. Гетман отказал. 27 числа Коммиссары начали приготовляться в обратный путь; они просили Гетмана приехать к ним проститься; но он не приехал, а пригласил их к себе. У Воеводы случился припадок подагры соединенный с хирагрою; не смотря на это, его привезли в санях. Хмельницкий отдал им пункты, им подписанные, и два письма, к Королю и Канцлеру; последнему коня своего в подарок. Уже он хотел проститься с Комиссарами, когда им вздумалось еще сделать попытку об освобождении пленников. Конецпольский, Гроздицкий, Чарнецкий, Лончинский и Потоцкий стояли в цепях. Гетман обратился к последнему и сказал: «я хочу тебя удержать здесь для того, что если посланные мною козаки завладеют Баром, то посадить тебя на кол перед городом, а брата твоего на другой кол, в самом городе, и чтоб вы смотрели друг на друга.» Полковники провели Комиссаров к повозкам, и они отправились почти без слуг, которые все, а между ними даже и Польки Панны перешли к козакам.
Угощенье Послам было однакож блестящее. Сама Гетманша, по словам летописей, и Польских и наших, набивала для них и для Гетмана трубки, украшенные драгоценными каменьями, а горелку пили из золотых чаш.
Других переговоров с Поляками впрочем и не должно было ожидать от Хмельницкого; дерзкие статьи, присланные Сеймом, были приличнее победителям, нежели побежденным; в особенности в ту минуту, когда Послы всех соседних держав привезли ему дары и поздравления.
Не известно, с какими бумагами были Послы Царские: Василий Михайлов и Григорий Унковский; Они привезли Гетману шесть сороков соболей, Полковникам тридцать пар. С ними поехал известный нам уже в переговорах с Поляками Полковник Федор Весняк. Он представил Царю дар от Гетмана коня и Турецкий лук, и привез из Москвы Гетману еще три сорока соболей. Тогдаже возвращались из Польши послы Царские. Кн. Трубецкой и боярин Пушкин заехали к Хмельницкому, и пересказали ему, что Король, выслушав требования Царские насчет Смоленска, и схватясь за саблю рукой, сказал: «я саблею буду отвечать на требования Царя вашего «- а между тем они говорили, что приятно былоб видеть соединение Малороссии с Россиею, что Царь готов бы признать его владетельным, наследственным Князем Малороссии; что тогда он объявил войну Польше за Смоленск и Белоруссию. Гетман отвечал, что народ, им придводимый, есть народ вольный, все готовый умереть за свою вольность: характер этот в козаках врожденный и неудобный к насилию; не смотря на наружную простоту, Малороссияне разборчивы и проницательны, и умеют ценить свободу державы и народов; и потому Царю должно немедленно объявить войну Польше, по двум причинам, самым политическим: 1. чтоб народ Малороссийский узнал и уверился в усердии к нему народа Московского; 2.чтоб Козаки увидели мужество Москвитян, и переменили б мысли, которые получили об нем во времена самозванцев, смут и нашествия Поляков; а без того, заключил Хмельницкий, хотя бы я и согласился соединиться с Москвою, со стороны народа надежда будет тщетная.
Между тем Коммиссары Польские приехали в Варшаву. Они в Брусилове уже слышали, что Татары идут от Белой церкви, что козаки взяли направление к Звялу: почти у них в глазах 3000 козаков, под командою Тыши, разграбили острог, и перерезали всю шляхту и Евреев. Бояновский, Боровицкий и Суходольский уже имели стычку с нашими отрядами.
Король объявил посполитое рушенье на Козаков.
ГЛАВА ХV
Число войска Польского. Сборные места. Корпуса козацкие. Небольшая неудача Козаков. Книга Пастория. Збораж. Битва под Зборажем. Обложеиие Збоража. Соломенная армия. Лжи Пастория. Семдесят пять вылазок. Подвиги Небабы, Богуна. Король под Зборовым. Распоряжения Гетмана. Речь его. Битва Зборовская. Лжи Польских историков. Бегство Поляков. Голод в Збораже. Сдача Збоража. Мир. Условия. Приезд. Тимофея. Признание в любви. Прием Гетьмана в Киев. Гетман в Чигирине.
Местами сборными были назначены для Поляков Лоев, Слуцк и Збораж. Войска считали у них иные сто, иные триста тысячь. Хмельницкий умножил свое до семидесяти. В городах учреждена была милиция из старых козаков или товарищества и из молодых, которые должны были поступать на укомплектование полков регистровых. Мы отправились за Двину Марта первого; а один корпус под начальством Полковников Мартына Небабы и Антона Горкуши отправился к городу Лоеву, на Припети, чтоб удержать или по крайней мере затруднить поход войск Литовских; другой под командою Асаула Генерального Богуна и Полковников Данилы Нечая и Осипа Глуха отправился к Слуцку. Гетман дал им наставления удерживать неприятеля в его позициях, покуда возможно, а потом затруднять его в переправах чрез реки и в теснинах, и всегда отступать к главной армии, которая шла на Збораж.
У Острополь, при Звячеле, при Баре козаки были побиты; наконец сам Хмельницкий продвинулся к Зборажу. Его армия, по словам Польских летописцев, напоминала Гуннов и Тамерлана. Пасторий насчитал в нем тридцать Полковников и 300,000 воинов. Польским же войском, которое тот же Пасторий ставит только в девять тысяче рядовых, командовали: Фирлей, Конецпольский, Вишневецкий, Лянцкоронский и другие. Столько Магнатов на девять тысячь войска! Очевидно, что летописец Польский крепко уменьшил количество своих разбитых единоземцев.
Летописи не сходны насчет описания и даже насчет дней, в которые произошли знаменитые битвы Зборажская и Зборовская. Приближение Хмельницкого к Зборажу Конисский ставит Марта 25; битву
