вами по новому.» Полуботок заметил ему неприличие такого поведения, при чтении указа. «Я вам указ,» закричал Вельяминов. Старшины замолчали; но немедленно послана была жалоба Государю на Вельяминова, зато, что он хочет непременно на каждом универсале подписываться, и зато, что он вздумал переменять слог в письме Малороссийском, которому народ и урядники привыкли давно. Вельяминов жаловался, что Полуботок обнародывает универсалы, не советуясь с ним, и не доставляет списков о козаках.
Государь приказал Полуботку, Чарнышу и Савичу явиться в Петербург. А Малороссийской Коллегии предоставить право избрать на их места других чиновников. Еще не выезжая из Глухова, Полуботок обратился к Государыне с третьею просьбою об избрании Гетмана и с разными представлениями в Сенат и к Государю. С этими поручениями поехали Наказные Полковники: Стародубский — Петр Корецкий, и Переяславский— Иван Данилович, Бунчуковый товарищ Дмитрий Володьковский, Судья Григорий Грабьянка и войсковый Канцелярист Ханенко.
Государь говорил, что в договоре Хмельницкого предоставлено Российскому Воеводе чинить расправу в Малороссийских городах, когда недовольные козацким судом пожелают перенесть к нему свои дела. Полуботок отвечал письменно, что такой статьи нет в договоре Хмельницкого, что об этом был только словесный разговор с Боярами, что Хмельницкий во-первых сказал так: «В начале изволь Твое Царское Величество подтвердить права и вольности наши войсковые, как из веков бывало в войске Запорожском, что своими правами суживалися и вольности свои имели в доходах и судах, чтобы «ни Воевода, ни Боярин, ни Стольник в суды войсковые не вступалися, но от Старейшин своих, чтоб товарищетво сужены были; где три человека козака, там два третьего должны судить. Не только родитель Твой» — писал Полуботок—«но и Ты, Государь, собственноручно утвердил сию статью, при избрании покойного Гетмана Скоропадского, обещая цело, свято и ненарушимо содержать постановленный с Хмельницким договор.»
Государь отвечал:
«Как всем известно, что, со времен Богдана Хмельницкого даже до Скоропадского, все Гетманы явились изменниками, и какое бедствие от того терпело наше Государство, особливо Малая Россия; то и надлежит приискать в Гетманы весьма верного и известного человека, о чем имеем мы непрестанное старание; а пока оный найдется, для пользы вашего края определено правительство, которому велено действовать по данной инструкции. И так до Гетманского избрания не будет остановки в делах, почему о сем деле докучать не надлежит.»
«Августа 3-го Полуботок, Чарныш и Савич приехали в Петербург, остановились у Троицкой пристани, подле кофейного дому; крепкая стража обняла их дом. Потом явились они к Государю, и, бросясь пред Ним на колени, молили о пощаде Украйны, угнетенной Вельяминовым. Меньшиков присутствовал, — он раздражил Петра. Петр прогнал их, назвал изменниками и вероломцами. Они переехали в дом Батурлина.
Августа 4-го они были у Великого Канцлера.
Августа 5-го были в Сенате; было предоставлено Малороссиянам доставлять постояльцам своим провиант мерою или весом, как им выгоднее; козаки, находившиеся при постройке крепости Св. Креста, были увольнены от постоя; прощены были штрафные деньги за передержательство беглых Русских людей.
Августа 6-го они являлись к Государю на острове Котлине. Возвратясь, были на похоронах Князя Григория Федоровича Долгорукова, Петра Ивановича Бутурлина и Царицы Параскевии Федоровны.
Августа 26-го подали донесение в Сенат.
Августа 27-го челобитную на Вельяминова.
Августа 28-го просьбу к Головкину о ненарушимости прав и вольностей Малороссии.
Августа 29-го были приглашены в Сенат.
Сентября 2-го Полуботка призывали в крепость, в Тайную Канцелярию.
Сентября 15-го Государь был в Коллегии Иностранных дел, где ему подали они челобитную.
Сентября 18-го Государь уехал на Котлин.
Сентября 22-го они поднесли челобитную Императрице.
Октября 1-го виделись с Государем в Коллегии Иностранных дел.
Октября 14-го просили о своих делах Князя Василия Лукича Долгорукого.
Октября 18-го праздновали у Меньшикова день Калишской победы.
С тех пор посещали Головкина, Меньшикова, Апраксина, Долгорукого, Ягужинского, Толстого и Дивиера. Везде искали ходатайства, нигде не находили его. Дело длилось, разрешения не было. Полуботок устал, явился к Государю и произнес следующую речь (?).
«Вижу, Государь, и понимаю какого источника Ты почерпнул злость тую, которая не сродна сердцу Твоему и не прилична характеру Помазанника Божия. Правота и кротость, суд и милость — «суть единственное достоинство всех Монархов мира сего. И. законы, управляющие всем вообще человечеством и охраняющие его от зол, суть точное зерцало Царям и Владыкам на их должность; и они первые блюстители и хранители их должны быть. Откуда же происходит, о Государь, что Ты терзаешь нас единою властию своею и повергаешь в вечное заключение, присвоив в казну имение наше? Вина, на нас возводимая, есть одна должность наша и должность священная, во всех народах такою чтимая; а отнюдь не законопреступная и осуждению повинная. Мы просили и просим от лица народа своего о пощаде отечества нашего, неправедно гонимого и без жалости разоряемого; просим о возстановлении прав наших и преимуществ, торжественными договорами утвержденных, которые и Ты, Государь, несколько раз подтвердил; народ наш, бывши единоплеменен и единоверен Твоему, усилил и возвеличил Царство Твое добровольным соединением с ним, в такое время, когда в нем еще все младенчествовало и выходило из хаоса смутных времен и почти из самого ничтожества. И за сие одно не довлело бы ему потерять у Вас мзду свою; но мы с народом своим не переставали, сверх того, знатно помогать Вам во всех воинских ополчениях и приобретениях Ваших. И, не говоря о Смоленщине, одна Шведская война доказывает безпримерное усердие наше к Тебе и к России. Ибо всем известно, что мы целую половину армии Шведской погубили, в земле своей и в жилищах наших, не вдаваясь ни в какие льщения и искушения и сделав Тебя могущим пересилить удивительное мужество и отчаянную храбрость Шведов. Но зато приобрели себе одно поношение и озлобление; а вместо благодарности и воздаяния, повержены в самое неключимое рабство; платим дань поносную и несносную и заставлены рыть линии и каналы, и осушать непроходимые болота,
