Марина из Алого Рога

— Да-съ; грудь у меня слабая, чахоткой врачи пугали… Впрочемъ, промолвилъ онъ, стараясь улыбнуться какъ можно добродушн?е, — самого-то меня пугала не физическая, а такъ-сказать, духовная смерть…

— Что же такъ? участливо обернулся на него Завалевскій.

— Да изволите вид?ть-съ, заговорилъ опять Левіа?ановъ, придавая тону своихъ словъ отт?нокъ наивности и добродушія, — у насъ въ Россіи, Богъ уже знаетъ какъ это д?лается, но какое бы занятіе ни выпало на долю челов?ку, — будь онъ ученый или сапожникъ, — онъ непрем?нно, по истеченіи н?сколькихъ л?тъ, обращается въ чиновника… Ну-съ, такъ вотъ мн? сапожникомъ подол?е хот?лось оставаться!.. Я и удалился.

Графъ и Дина засм?ялись оба: очень не глупымъ челов?комъ показался имъ обоимъ этотъ нев?домый господинъ.

— И вы навсегда отказались отъ учебной д?ятельности? какъ бы удивился Завалевскій.

'Клюетъ! самодовольно сказалъ себ? Левіа?ановъ:- страхъ не любитъ чиновниковъ все это аристократство, я зналъ!'…

— Ничего про себя не могу сказать въ эту минуту, отв?чалъ онъ громко: — потому я весь еще подъ впечатл?ніемъ счастливаго для меня помышленія, что я изъ казенной колеи выбился…

— И что же вы думаете д?лать? спросила его въ свою очередь Дина.

— Я-съ… въ Одессу пробираюсь… оттуда хот?лось бы моремъ — ко Святымъ м?стамъ… На востокъ вообще! посп?шилъ онъ примолвить, поймавъ налету быстрый, проницательный взглядъ, кинутый ему княгинею… 'Не ханжа!' принялъ онъ тотчасъ же къ св?д?нію.

— Отчего же именно на востокъ? улыбалась она между т?мъ.

— Какъ это вамъ сказать-съ! началъ педагогъ ощупью, ловя поперем?нно на лиц? графа и Дины впечатл?ніе, какое производили его слова:- я выраженіе востокъ понимаю очень широко… хот?лось бы познакомиться съ единокровными намъ племенами… къ славянству поближе присмотр?ться…

— Для педагогическихъ ц?лей? продолжала усм?хаться княгиня.

— Ну, конечно! поддакнулъ онъ и разсм?ялся ей подстать:- тамъ, разум?ется, учиться нечему, но…

— Едва-ли такъ! сказалъ неожиданно для него графъ: — у чеховъ, наприм?ръ, мы многому, пожалуй, могли бы на учиться.

— 'Съ придурью этой московскою, значитъ, баринъ!' тотчасъ же р?шилъ про себя Левіа?ановъ. — Дда-съ, съ важностью возгласилъ онъ громко, — серьезное образованіе-съ… Это уже никакъ отнять у нихъ нельзя-съ!… И зат?мъ, — что для нашего брата, россіянина, особенно поучительно, — цивилизація, такъ- сказать, сплошная-съ; не съ верху, а отъ корня идетъ-съ, — о чемъ хлопочутъ такъ наши почтенные славянофилы… которые, конечно, — онъ жалостливою гримасой объяснилъ княгин? невысокое мн?ніе свое о славянофилахъ, — и немедленно зат?мъ обернувшись въ Завалевскому:- но Хомяковъ, наприм?ръ, сказалъ онъ… и пріостановился на мигъ:- 'а чортъ ихъ молъ впрочемъ знаетъ, не почитается-ли у нихъ Хомяковъ краснымъ!' — нельзя игнорировать-съ такую капитальную, все-таки штуку, какъ Хомяковъ! договорилъ онъ наконецъ.

— 'Сплошная цивилизація!' повторилъ т?мъ временемъ слова его графъ:- это вами в?рно зам?чено… Проваловъ н?тъ между общественными слоями, — сл?довательно, розни м?ста н?тъ, коллективность политическихъ, соціальныхъ интересовъ.

— А у насъ, подхватывая на-лету его мысль и начиная развивать ее по-своему, залопоталъ Левіа?ановъ, — у насъ явленіе противоположнаго свойства. У насъ внизу безграмотная, темная масса, сверху искусственная, такъ-сказать, интеллигенція.

— Умственный пролетаріатъ! проронила княгиня.

— Именно такъ-съ, именно! Умственный пролетаріатъ… Элементъ опасный! примолвилъ онъ съ р?шительностью, съ лишкомъ большою р?шительностью!

Дина закусила слегка свою нижнюю губу, повела на него избока взглядомъ и спросила только:

— Вы находите?

Онъ тревожно взглянулъ на нее, — ч?мъ-то подозрительнымъ отдался въ его ух? этотъ простой, короткій вопросъ.

— Бьетъ-съ въ глаза! какъ бы очень сожал?я объ этомъ, умильно взглянулъ онъ на нее:- у насъ среднихъ людей вовсе н?тъ, обратился онъ къ графу, — и всл?дствіе сего страшн?йшій провалъ, какъ вы отлично изволили выразиться, между стихійною народною массой и высшеобразованными людьми, которые, въ свою очередь, всл?дствіе избытка предложенія и б?дности спроса, не находятъ соотв?тствующихъ своему образованію занятій-съ.

— А вы находите, что у насъ слишкомъ много образованныхъ людей? прервалъ его вдругъ чей-то, раздавшійся за ними, р?зкій по звуку и по выраженію голосъ.

Вс? обернулись.

— Это пріятель мой, князь ІІужбольскій, не могъ не засм?яться графъ, и вопросительно вм?ст? съ т?мъ взглянулъ на 'педагога': а тебя, же, молъ какъ назвать?

— Левіа?ановъ, Евпсихій Доро?еичъ, представился тотъ:- имя не совс?мъ обычное, началъ было онъ съ н?сколько кислою усм?шкой…

— Вотъ вы сейчасъ про провалъ говорили, не далъ ему досказать Пужбольскій, обращаясь къ нему, словно они в?къ были знакомы и сто разъ уже спорили объ этомъ предмет?,- а ч?мъ вы, позвольте васъ спросить… comment le comblerez-vous… какъ вы его закидать будете, этотъ оврагъ?

— Да вотъ-съ уже одно изъ ближайшихъ къ тому средствъ, — образовательное заведеніе, какое предполагаетъ графъ, отв?чалъ учитель, спрашивая себя въ то же время: это еще что за новое чучело?

— Въ самомъ д?л?! завизжалъ пламенный и раздраженный въ эту минуту противъ всего св?та князь: — а вотъ въ его мысли — онъ кивнулъ на Завалевскаго, — его заведеніе должно готовить энтузіастовъ, борцовъ за русскую правду, за русскій идеалъ… И если это должно осуществиться, знаете ли противъ кого итти, кто Юліаны Отступники, съ к?мъ придется воевать на смерть этимъ его будущимъ борцамъ?… Это вотъ тотъ самый 'избытокъ' soi-disant образованныхъ у насъ людей.

Княгиня Солнцева какимъ-то мимолетнымъ ироническимъ взглядомъ покосилась на Пужбольскаго.

— Вы совершенно правы, зам?тилъ ему, подлаживаясь подъ этотъ взглядъ, Левіа?ановъ, — если мы подъ 'образованными нашими людьми' будемъ разум?ть исключительно какихъ-то отъявленныхъ Базаровыхъ.

— Отъявленныхъ! повторилъ князь:- mais je vous demande mille pardons, почтенн?йшій Левіа?анъ Доро?еичъ! немилосердно коверкалъ онъ въ пылу негодованія… Наши Базаровы давно перестали лягушекъ р?зать и на половину сидятъ теперь въ зв?здахъ и толстыхъ эполетахъ… Такъ какіе же у насъ 'отъявленные', — у насъ теперь одни благонам?ренные Базаровы остались, mon tres-cher Доро?ей Левіа?ановичъ!… И вы себ? представьте теперь, какъ легко независимому мн?нію выступать съ ними въ бой, на публичную арену!… Съ одной стороны — Базаровъ въ зв?здахъ, который, если посм?ешь сомн?ваться въ его благонадежности, потребуетъ, чтобы теб? административнымъ порядкомъ глотку зажимали; съ другой — вся орда Базаровыхъ безъ зв?здъ, которая во вс? водосточныя трубы свои начинаетъ поливать гражданскія слезы и во вс? свои вороньи горла каркать, что ты мерзостн?йшій 'обскурантъ, врагъ реформъ, газета 'В?сть', донощикъ и шпіонъ, — excusez du peu!… А судьею надъ тобой сидитъ полишинель qu'on nomme le 'русское общественное мн?ніе', и чешетъ себ? въ затылк?: ишь ты, говоритъ, я было думалъ того… что оно ничего, хорошо даже, а по либеральному-то выходитъ, что это доносъ… Ну, такъ распинай!…

Пужбольскій на этомъ слов? поперхнулся и раскашлялся на весь садъ. Завалевскій разсм?ялся. Княгиня усм?халась прежнею, загадочною своею улыбкой. Левіа?анову начинало какъ-то казаться, что