Типы прошлаго
Романъ [1]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Moge doch Mancher, in seinen Sunden,
Hievon die Nutganwendung finden.
I
Это было восемнадцать л?тъ тому назадъ. Я жилъ тогда въ Москв?, служилъ довольно прилежно, еще прилежн?е губилъ время 'на разныя забавы' и велъ вообще, если не веселую, то весьма разс?янную, чтобы не сказать безтолковую, жизнь. Пора была такая, — 1849 годъ! 'Разбейтесь силы, вы не нужны!' говорилось въ одномъ, разум?ется не печатномъ, стихотвореніи той эпохи. И, д?йствительно, что было д?лать тогда съ своими силами, куда было д?ть свою молодость?…
Москва въ то время доживала свои посл?дніе беззаботные годы. Жел?зная дорога еще не соединяла ее съ Петербургомъ. Круговоротъ петербургскаго тщеславія и приманки заграничной жизни не усп?ли еще обезлюдить ее и изм?нить старинную физіономію московскаго общества. Не мало еще 'тузовъ жило и умирало въ Москв?', не мало еще оставалось тамъ 'дверей, открытыхъ для званыхъ и незваныхъ'. Все такъ же гостепріимно и таровато, какъ и во времена Фамусова, жили въ Москв?, сладко пили и ?ли, давали шумные праздники, все такъ же плели сплетни, т? 'милыя' сплетни, по которымъ вздыхалъ Москвичъ Лермонтовъ, перенесенный въ казенный, не болтливый Петербургъ; все также усердно 'спорили и расходились' въ Англійскомъ клуб?, проигрывались и закладывали им?нія въ Опекунскій сов?тъ. Попрежнему, наконецъ, на?зжали по зимамъ въ Москву, 'изъ гвардіи, иные отъ Двора', искатели богатыхъ нев?стъ, пл?няли тамошнихъ красавицъ своею ловкостью, зв?здани или вензелями и увозили ихъ на берега Невы. Но, в?рная своимъ преданіямъ, не оскуд?вала ими Б?локаменная, и на см?ну отбывшимъ прибывали, по первопутью, все новыя и новыя красавицы и нев?сты изъ близкихъ и далекихъ странъ обширнаго нашего отечества…
Въ числ? моихъ близкихъ знакомыхъ былъ н?кто Крусановъ, который въ этимъ новоприбывшимъ питалъ особеннаго рода н?жность. Это было съ его стороны совершенно безкорыстное чувство. Крусановъ былъ, какъ говорится, обезпеченъ по части сердечной. Онъ любилъ и былъ любимъ и терп?ливо ждалъ смерти стараго брюзги-мужа, страдавшаго одышкой, для соединенія, на законномъ основаніи, судьбы своей съ судьбой любимаго предмета. Для провинціальныхъ дебютантовъ въ московскомъ св?т? онъ исправлялъ должность добрыхъ волшебницъ д?тскихъ сказокъ. На бал?, въ пестрой толп?, его привычный взглядъ всегда останавливался на какой-нибудь св?женькой д?вочк?, съ деревенскими красками на кругленькомъ личик?, съ невинными и слегка испуганными глазами и блуждающею на устахъ робкою, немножко глупою улыбкой.
'Взгляни, братъ', бывало скажетъ онъ, издали указывая на нее, 'должно-быть изъ степной губерніи прибыла, сидитъ себ?, новичокъ-новичкомъ, и боязно-то ей, б?дненькой, и поплясать-то мочи н?тъ хочется, а хоть бы кто сжалился, подошелъ; непрем?нно надо ее въ ходъ пустить'. И черезъ пять минутъ онъ усп?лъ собрать о ней справки и д?йствительно пускаетъ ее въ ходъ все т?мъ же, не хитрымъ, но никогда не изм?нявшимъ ему способомъ. Подхватитъ перваго попавшагося ему знакомаго и пошепчетъ ему на ухо: 'въ углу направо, въ розовомъ плать?, на голов? ландыши, — видишь?' — 'Вижу; а что?' — 'Ничего', отв?чаетъ онъ небрежно, закладывая палецъ за жилетъ, — 'ничего, пятьсотъ душъ и дв?сти тысячъ денегъ!' Тотъ головой только мотнетъ: 'знаемъ, братъ, знаемъ, у тебя про вс?хъ одна п?сня, ты бы хоть цифру-то разочекъ сбавилъ'. — 'А я разв? тебя въ шею толкаю, жениться на ней прошу', говоритъ Крусановъ, пожимая плечами, — 'в?рь не в?рь, что мн? за д?ло!' И отвернется все такъ же равнодушно. Т?мъ не мен?е пущенная имъ утка уже облет?ла всю валу; глядишь, къ юной провинціалк? то и д?ло подводятъ танцоровъ. Толстая маменька, сидящая подл? нея, съ выцв?тшимъ изумрудомъ на брусничнаго отлива ше?, даже жмурится отъ сердечнаго умиленія, и подъ конецъ бала protegee Крусанова уже такъ ув?рена въ своемъ усп?х?, что прыгаетъ не въ тактъ въ мазурк? см?л?е лучшей варшавской балетчицы, и такъ лукаво надуваетъ губки, и закрывается букетомъ, и пускаетъ изъ-за него косые лучи взглядовъ на своего запыхавшагося кавалера, точно будто научилась она всему этому не у себя дома, въ Алатырскомъ у?зд?, а гд?-нибудь за р?шетчатымъ окномъ, подъ темнымъ небомъ Андалузіи. А тайный, нев?домый ея благод?тель, все время сл?дившій за ней изъ угла, съ очевидной гордостью у?зжаетъ съ вечера, на подобіе Тита Милосердаго, довольный своимъ днемъ. 'Что же, братецъ', говоритъ онъ, — 'я свое д?ло сд?лалъ, путь проложенъ, теперь сама она плыви уже какъ знаетъ….'
II
— Ну-ка, всев?дущій челов?къ, а это кто, и откуда? спросилъ я его однажды, на одномъ очень многолюдномъ бал?, указывая на высокую, черноволосую д?вушку, въ б?ломъ съ головы до ногъ, которая только что становилась въ кадриль съ однимъ, въ то время весьма моднымъ, гвардейскимъ кирасиромъ. — Теб? сегодня, видно, опять предстоитъ забота.
— Гд? она, гд?? живо спросилъ Крусановъ, наводя на нее свой лорнетъ. Взглянулъ и замолкъ. — Н?тъ, братъ, сказалъ онъ наконецъ, поворачиваясь во мн? съ презабавнымъ выраженіемъ досады, — это не по моей части!
— Это почему?
— Да потому что эта, милый мой, не съ родни моимъ степнушкамъ. Это, братецъ мой, Европа! Ты ее сейчасъ въ Петербургъ, въ Зимній дворецъ вези, такъ она и тамъ сама себя отрекомендуетъ.
Но Крусановъ уже дерзко пробирался за запов?дную грань кадрили, чтобы стать поближе къ незнакомой ему д?вушк?.
И, д?йствительно, она была поразительно хороша, хороша какою-то необычайною прелестью. Высокая, б?лая какъ чист?йшій мраморъ, съ идеально тонкими очертаніями головы и бюста, съ бл?дно голубыми, почти неподвижными глазами, въ которыхъ предстоявшіе предметы какъ будто не находили себ? отраженія, она походила на призракъ какой-то древней богини 'неотразимый и роковой….' Мн? въ жизни уже бол?е не случалось встр?чаться съ подобною красотой….
— Слыхалъ ты про Чемисарова? Богачъ, пом?щикъ, генералъ-лейтенантъ въ отставк?, въ 12 году еще отличился; такъ это его дочь. Недавно изъ деревни прі?хали сюда на зиму, доложилъ мн?, усп?вшій т?мъ временемъ все разузнать, Крусановъ.
— Какъ ты думаешь? спросилъ я его: — улыбается она когда-нибудь?
— Повидимому, способности не оказываетъ, отв?чалъ онъ, — царевна какая-то изъ соннаго царства. Пойду, поищу, н?тъ-ли тутъ какой-нибудь сиротки изъ Бузулука. Хороша эта, хороша, ни слова, только, воля твоя, душа въ ней не лежитъ.
