Но я между т?мъ усп?лъ зам?тить, что она улыбалась, или старалась улыбнуться любезностямъ своего кавалера, и что даже въ этой улыбк? было что-то невыразимо манящее, чему непоб?димымъ опроверженіемъ, казалось, служили ея безучастные и безнадежные глаза.
'На душ? у этой Изиды что-то не ладно, или я совс?мъ уже плохой физіономистъ', подумалъ я.
А между т?мъ она производила на св?тскую толпу самое выгодное впечатл?ніе. Эффектъ былъ всеобщій.
— Mais c'est une reine? торжественно изъяснялъ свое мн?ніе князь Никодимъ Ларіоновичъ: — она отъ Гомеровыхъ боговъ въ прямомъ кол?н? происходитъ!
И по этому случаю маленькій сановникъ приподнялся даже на каблучкахъ своихъ, точно будто въ эту минуту чувствовалъ себя самъ и королемъ, и Гомеровымъ богомъ.
— Quelle distinction! удивлялась хозяйка дома, княгиня Мар?а Львовна.
— За mere est une princesse Kourliatef, — объясняла ей дочь ея Сашенька, прозванная Церерой за мучную б?лизну ея блистательныхъ плечъ, Сашенька, для которой идеалъ жизни представлялся ч?мъ-то въ вид? безконечно-длинной галлереи, съ т?снымъ рядомъ каріатидъ по об?имъ сторонамъ ея; каріатиды вс? безъ исключенія графы и князья; они ровно ничего не говорятъ ей, а только улыбаются, и она также ничего не говоритъ имъ, а только улыбается направо и нал?во, да несетъ высоко свои великол?пныя плечи, и все идетъ, идетъ и улыбается своимъ милымъ каріатидамъ до самой смерти.
— Па маль, па маль, ме ла Катинка э плю пиканъ, отзывалась прі?зжая изъ Воронежа Крезъ-старуха, добродушно кивая единственной насл?дниц? своей и племянниц?, молоденькой и еще жиденькой особ?, съ см?лымъ и возбудительнымъ монгольскимъ личикомъ, въ которомъ выражалась несокрушимая ув?ренность въ будущіе усп?хи на вс?хъ поприщахъ земнаго счастья.
— C'est une autre Bettina pour un autre Gothe, говорила въ то же время пронзительнымъ и картавымъ голосомъ Эвелина Конрадовна Ятаганова, рожденная Ванкухенъ, обращаясь къ своей сос?дк?, Елизавет? Григорьевн? Границиной, не молодой и миловидной женщин?, въ очкахъ, съ поблеклыми, но тончайшими, породисто-благородными чертами лица, которая въ эту минуту высыпала на руку табакъ изъ золотаго рожка, къ великому скандалу сид?вшей тутъ же супруги Тайнаго сов?тника Подтяжкина, переведеннаго недавно изъ Петербурга сенаторомъ въ Москву.
— Вы скажите мн? прежде, бываютъ-ли счастливы Беттины? отв?чала Елизавета Григорьевна, медленно нюхая свой табакъ и съ задумчивымъ участіемъ глядя на д?вушку, которая обращала на себя всеобщее вниманіе.
Но Эвелина Конрадовна, не слушая ея, продолжала восхищаться и картавить.
— Въ ней блескъ Алябьевой и прелесть Гончаровой, восклицала она нарасп?въ во всеуслышаніе, откидываясь бокомъ на спинку кресла и обдергивая об?ими руками свое хрустящее шелковое платье такъ, какъ будто питала въ нему насл?дственную вражду. Взгляни на нее мой б?дный Языковъ, онъ написалъ бы ей дивные стихи въ род? т?хъ, помните, которые онъ меня еще просилъ исправить:
Кадриль кончилась. Видимо мл?ющій кирасиръ отвелъ свою даму на м?сто, но не покидалъ ея и пожиралъ глазами, стоя и наклонивъ къ ней свою гладко обстриженную и лоснящуюся гвардейскую голову.
— Это, сударь мой, тридцатью тысячами дохода пахнетъ, пояснялъ мн? безпощадный Крусановъ, набравшійся т?мъ временемъ новыхъ справокъ;- безвы?здно въ деревн? живутъ, отецъ дока въ хозяйств? и скупердяй страшный.
— Извините, в?жливо произнесъ въ это время подл? насъ чей-то голосъ, показавшійся мн? знакомымъ. И курчавый морской офицеръ, слегла зад?въ меня локтемъ, быстро прошмыгнулъ мимо, направляясь въ сторону, гд? сид?ла бл?дная красавица.
— Боже мой! чуть не крикнулъ я на всю залу: — ты-ли это, Кемскій?
И предо мной внезапно предстали толпой вс? дорогія воспоминанія моей молодости и весеннія ночи въ Царскомъ Сел?, и старикъ Калиничъ, и первые стихи Мея, и слезы, капавшія противъ воли по щекамъ этого курчаваго моряка, когда
какъ н?когда Матюшкинъ, и мы вс?мъ курсомъ по?хали въ воскресный день провожать его въ Кронштадтъ.
Морякъ обернулся; радостное изумленіе выразилось на его лиц?; онъ пріостановился на мгновеніе, дружески махнулъ мн? рукой и жив?е прежняго покатилъ по тому же направленію.
— Ишь, какъ его туда тянетъ, что твой компасъ! см?ясь зам?тилъ Крусановъ:- кто это такой?
— Лицейскій мой товарищъ, Владиміръ Кемскій. Мы съ самаго выпуска не видались.
— Изъ Петербурга теперь, стало-быть?
— Не знаю. Мы разстались съ нимъ восемь л?тъ тому назадъ. Онъ пошелъ тогда вокругъ св?та, а зат?мъ, я слышалъ, перешелъ въ черноморскій флотъ.
— Хорошій флотъ! одобрительно промолвилъ Крусановъ и кивнулъ головой, съ видомъ знатока, хотя опричь московскихъ сплетенъ онъ ни о чемъ въ мір? не им?лъ никакого понятія.
— Они, видно, старинные знакомые, продолжалъ онъ громко сообщать мн? свои заключенія, — не изъ одной-ли губерніи, или даже родня? Гляди-ка, гляди, какъ онъ ее за руку ухватилъ, какъ пожимаетъ здорово; в?дь онъ ей вс? пальчики отдавитъ этимъ манеромъ, Лаперузъ-то твой, ей Богу! Te, те, те, да н?тъ-ли романа какого? Смотри, наша царевна словно просіяла.
Крусановъ былъ правъ. Внезапное появленіе Кемскаго, казалось, оживило этотъ мраморъ. Губы ея побагров?ли, легкій румянецъ проступилъ сквозь тонкую вожу лица. Даже глаза ея, эти н?мые глаза, казалось, хот?ли заговорить; но мн? вообразилось почему-то, что еслибы точно заговорили они, не радостью, а какимъ-то сокровеннымъ смущеніемъ отв?чалъ бы ея взглядъ на живой, говорящій взглядъ Кемскаго. Но загор?вшаяся искра погасла, едва сверкнувъ; глаза ея остались также равнодушны и безучастны.
Онъ с?лъ между т?мъ подл? нея, видимо отдавшись весь счастію нежданной встр?чи и не обращая никакого вниманія на окружающую ихъ толпу, на балъ, на св?тскія приличія. Онъ съ жаромъ ей что-то говорилъ, глядя ей прямо въ глаза и по временамъ сжимая свои густыя брови, будто доискиваясь чего-то въея лиц? и недоум?вая….
Она слушала, обернувшись къ нему и тихо улыбаясь на его р?чи, улыбаясь, но не весело, — казалось мн? опять.
Модный гвардеецъ, такъ изящно занимавшій ее разговоромъ до т?хъ поръ, изображалъ собой въ эту минуту н?что въ род? того, какъ еслибъ онъ на войн? внезапно наткнулся, въ пылу атаки, на засаду, съ грозящимъ ему изъ-за нея вдесятеро сильн?йшимъ непріятелемъ. Онъ, повидимому, нам?ренъ былъ отстоять свою позицію и до трехъ разъ принимался со всей высоты своей, м?рять взглядомъ Кемскаго, начиная съ кончика его сапоговъ и до темени. Но все это пропало даромъ. Морякъ мой, очевидно, не вид?лъ его, не подозр?валъ его присутствія. Кирасиръ улыбнулся, потянулъ внизъ свою прекрасные длинные усы и,
