'Но это былъ не батюшка, Фрейманъ. Онъ посп?шно сб?жалъ на крикъ Сарры, съ испугомъ спрашивая, что случилось?
'Сарра насказала ему ц?лую гору страховъ.
'Онъ выслушалъ ее и засм?ялся.
'- Какіе это разбойники, сударыня, помилуйте! это просто изъ луговъ кто-нибудь до нашихъ вишень добирался. Я вотъ сейчасъ пойду дать нагоняя сторожу; онъ, в?рно, спать завалился, а въ грунтовый сарай, пожалуй, не трудно забраться.
'Сарра тотчасъ же и примолкла; ей стало стыдно своего крика, и она прошла въ себ? съ виноватымъ лицомъ, какъ всегда бывало это съ нею въ подобныхъ случаяхъ.
'Но эта новая встр?ча съ Кирилинымъ не обошлась мн? такъ дешево, какъ первая.
'На другой день за столомъ батюшка обратился въ Сарр? съ вопросомъ:
'- Мн? говорили, васъ вчера ночью кто-то испугалъ въ саду, сударыня. Какъ это было? Потрудитесь разсказать.
'Б?дная missy сконфузилась и начала извиняться, говоря, что д?йствительно она, можетъ-быть, напрасно испугалась, но что она положительно вид?ла, какъ кто-то мимо нея проб?жалъ за липами, какъ будто гнался за Надей…
'- А ты, Надя, не видала… этого разбойника? договорилъ батюшка, остановивъ на мгновеніе на мн? свои строго проницательные глаза. Я поняла, что онъ хот?лъ сказать. Я лгать не ум?ла, да и укололъ глубоко меня его вопросъ.
'- Разбойника я никакого не видала, см?ло отв?чала я
'Онъ понялъ въ свою очередь, и на его лиц? промелькнуло выраженіе, котораго я никогда не забуду, и которое никогда еще на моей памяти не искажало его благородныя черты: какое-то безумное отчаяніе и дикая жажда мести… Но быстр?е вспыхнувшей зарницы потухли глаза его, и онъ, съ полуусм?шкой, все т?мъ же своимъ невозмутимымъ тономъ сказалъ Сарр?:
'- Я вел?лъ нарядить трехъ надежныхъ людей сторожами въ садъ и, если кого поймаютъ, привести ко мн?. Я съ виноватымъ справлюсь!
'Я уб?жала посл? об?да въ себ? въ спальню и, запершись одна, долго плакала какъ безумная. Подъ предлогомъ головной боли, я не сошла въ чаю, выпроводила отъ себя Сарру и, дождавшись, когда смерклось, отправилась внизъ, въ Настась? Савельевн?.
'Она собиралась уже спать ложиться и чрезвычайно встревожилась моимъ пос?щеніемъ.
'Я не дала ей слова выговорить.
'- Настасья Савельевна, время дорого, не теряйтесь, не плачьте, д?йствовать надо!.. Сынъ вашъ губитъ себя. Вчера онъ пробрался въ садъ, ночью, остановилъ меня въ алле?. Его вид?ла миссъ Мэкдефъ, она его не узнала, но объ этомъ батюшка знаетъ, онъ догадался, кто это былъ… батюшка вел?лъ нарядить людей… его поймаютъ, приведутъ въ нему… Страшно подумать, что можетъ случиться…
'- Іисусе Христе, убьетъ онъ его, убьетъ! вскрикнула Настасья Савельевна, падая въ кресло.
'- Вы должны съ нимъ увидаться, предварить его; сегодня же, не теряя времени, постарайтесь его найти, скажите…
'- Разв? онъ меня послушаетъ, барышня! возразила она, ломая себ? руки и качая головой такъ, какъ будто она не держалась у нея на плечахъ.
'- Скажите ему отъ меня, что если онъ меня д?йствительно любитъ, онъ долженъ беречь и себя, и меня…
'- Матушка барышня, какъ же это я скажу ему? заикаясь промолвила Настасья Савельевна.
'- Такъ и скажите! нетерп?ливо приказывала я ей, — скажите, что я его не забуду, что я всегда буду для него прежняя подруга д?тства, — помните мои слова, — что его участь дорога мн?… Но чтобъ онъ не старался вид?ться со мной… Это невозможно теперь… Онъ только даромъ играетъ своею жизнью… А я этого не хочу! Слышите, скажите ему, я этого не хочу!..
'Она гляд?ла на меня взглядомъ, отуп?вшимъ отъ изумленія и страха…
'- Да ступайте же, не теряйте времени, мн? нельзя оставаться у васъ долго: зам?титъ Сарра, батюшка узнаетъ, начнутъ подозр?вать и меня, и васъ…
'Она вскочила съ м?ста въ новомъ перепуг? отъ этихъ словъ.
'- Господи, Творецъ милосердый! заголосила она, мечась во вс? стороны:- вс?хъ-то онъ запутаетъ, вс?хъ погубитъ! И умомъ в?дь не прикинешь, съ какой стороны подойти-то съ нему!
'- Повторите ему то, что слышали отъ меня: онъ долженъ будетъ послушаться… А не то, скажите ему, что и я отъ него откажусь, какъ вс?…
'- Скажу, барышня вы моя драгоц?нная, скажу, говорила она, кидаясь ц?ловать мои руки, — по?ду немедля, отыщу его. Дай вамъ Богъ много л?тъ и счастья за то, что не оставляете его своимъ вниманіемъ. Д?йствительно, вс?ми-то покинутъ, вс?ми презр?нъ…
'Она принялась плакать.
'- Съ Богомъ, голубушка моя, съ Богомъ! торопила я ее:- по?зжайте и, какъ бы поздно вы ни вернулись, заходите во мн?, я буду ждать васъ.
'Я вернулась къ себ?, а она отправилась въ Новоселки. Настала ночь; часы б?жали одинъ за другимъ, а ея все еще было. Я не ложилась, погасила св?чи и сид?ла у открытаго окна, безц?льно глядя въ глубокую темь аллей. Необычные, тяжелые шаги раздавались то въ одной, то въ другой сторон? сада: это были дозорные, наряженные по батюшкиному приказанію… 'Пришли, сторожатъ', говорила я себ? презрительно и горько, 'берегутъ меня отъ искусителя, какъ пл?нную царевну… Это отецъ мой вздумалъ на старости л?тъ разыграть со мной сцену изъ старинной свазки… А онъ, неустрашимый рыцарь мой, сейчасъ вотъ влетитъ во мн? въ окно на крылатомъ кон?… И см?шно, и гадко!..'
'И я засм?ялась громко такимъ злымъ см?хомъ, что сама вздрогнула, услыхавъ его. Это былъ отголосокъ другаго, слишкомъ знакомаго мн? см?ха, того, что первый, какъ дальній грохотъ наступающей бури, смутилъ зав?тную тишь моего неба. 'Давно-ли, давно-ли', заскребло вдругъ у меня въ какомъ-то глухомъ уголку сердца, 'ничего этого не знала я, ни этихъ замираній, какъ будто предъ смертью, ни этихъ постыдныхъ чувствъ… Такъ незлобиво было у меня на душ?, такъ св?тло гляд?ла я въ будущее, ни одной тучки не черн?ло на чистой лазури, — будущее, это было неизм?нное продолженіе все того же безмятежнаго моего счастія. Какъ прозрачная глубина нашей Семи, должно было оно, казалось, вынести меня до гроба все тою же, безупречною, гордою, счастливою!…Отецъ мой, Владиміръ, — я поровну д?лила сердце между ними, и за ними кончался міръ для меня. Давно-ли, давно-ли это было?… А теперь, Боже мой, Боже! Зазвучалъ этотъ см?хъ, заговорили т? смущающіе звуки, блеснули темнымъ пламенемъ глаза, полные мольбы и страданія, и я… Страшно подумать, какъ на врага глядитъ теперь на меня отецъ мой, н?когда боготворимый мною отецъ… Владиміръ!.. 'Но отчего же', спрашивала я себя съ отчаяніемъ, 'не могу я, не могу никакими силами вызвать снова на память милыя черты дорогаго лица? Еслибы, кажется, хоть на одинъ мигъ воскресъ предо мной его честный, дов?рчивый взглядъ, я бы ожила опять въ прежней жизни, и, какъ утренній туманъ подъ полуденными лучами, разс?ялись бы околдовавшія меня темныя чары. Но милыя черты точно ушли отъ меня въ какую-то недостижимую даль, и тщетно зову я ихъ оттуда, въ отраду себ? и спасеніе. Что-то безлицое и безмолвное возникаетъ вм?сто ихъ передо мной, — а между т?мъ рядомъ, какъ живой, непрощенный, торжествующій и мрачный, стоитъ другой, неотступный образъ… И каждый изгибъ, каждая складка его повторяетъ мн? его слова, а слова эти, они и такъ уже, какъ отравленный напитокъ, льются мн? въ грудь и жгутъ ее каждый день, каждый часъ. Какими же с?тями опуталъ меня этотъ челов?къ? Ч?мъ усп?лъ онъ зац?пить за вс? мои живыя струны и затянуть ихъ въ своей безжалостной рук??… Боже мой! Неужели это любовь?' съ ужасомъ подумала я. 'Эта грызущая боль, этотъ мятежный строй мыслей и чувствъ, эта непрерывная, невыносимая тоска, — такъ это все называется любовью!…'
'- Евстигней! раздалось вдругъ изъ самой глубины сада.
'И на дорожк? подо мной живо затормошился кто-то…
'- Держи! кричали ему.
'Я вскочила съ м?ста… и снова упала…
'Евстигней кинулся на голосъ… Что-то невидимое, но слишкомъ понятное для меня, происходило въ саду. Крики, людской топотъ, внезапный шелестъ раздвигаемыхъ кустовъ, слышались среди непроницаемой ночи. Противъ оконъ моихъ, въ темныхъ окнахъ батюшки показался, заходилъ св?тъ… 'Онъ услышалъ, онъ
