'Надя, милая, простите!' сказалъ и залился слезами. 'Не меня просите, — его', сказала я, указывая на учителя. Онъ живо отеръ слезы. 'Простите меня, Петръ ?едоровичъ', сказалъ онъ такимъ честнымъ и задушевнымъ голосомъ, что учитель его обнялъ и извинился въ свою очередь…. А въ другой разъ, — мы гораздо еще моложе были въ ту пору, — онъ отыскалъ какъ-то на берегу Семи, въ камышахъ, дикихъ утятъ. Съ восторгомъ разказывалъ онъ мн?, что птенчики уже оперились, кормятся сами и скоро начнутъ плавать. 'Ахъ, Андрюша, какъ хорошо бы перенести ихъ въ нашъ маленькій прудъ: мы бы ходили кормить ихъ каждый день хл?бомъ, они бы знали насъ и сд?лались бы ручными.' — 'Хорошо, Надя', отв?чалъ онъ, 'я ихъ завтра вамъ принесу'. И на другой день, чуть св?тъ, онъ отправился на р?ку, пробрался въ камыши, отыскалъ утятъ и, осторожно забравъ ихъ, уложилъ въ себ? за куртку. Но, пробираясь назадъ, онъ поскользнулся и упалъ въ воду, а м?сто было глубоко, и онъ утонулъ бы, еслибы не усп?лъ удержаться за какую-то вербу. И два часа пробылъ онъ въ вод?, кочен?я отъ утренняго холода, замиравшею рукой удерживаясь за спасительную лозу, думая только объ одномъ — принести мн? въ ц?лости свою находку. Какой-то про?зжавшій лугомъ крестьянинъ вытащилъ, наконецъ, его и привезъ домой въ сильн?йшей лихорадк?. Онъ н?сколько дней лежалъ больной въ постели и терп?ливо все это время принималъ скверныя микстуры Карла Ивановича, переносилъ брань Настасьи Савельевны и Француза-гувернера. Когда мы увид?лись съ нимъ посл? этого, онъ сказалъ мн?, что вс? они ужасно надо?ли ему своими поученіями, 'а все же я сд?лалъ то, что вы хот?ли, Надя, и всегда буду д?лать….'
'Сколько бывало такихъ случаевъ, вспоминала я, въ которыхъ сказывалась безграничная н?жность этого пылкаго мальчика ко мн?. И все тотъ же остался онъ! На чужой сторон?, когда, предоставленный самому себ?, онъ мучительно отыскивалъ себ? дорогу среди холодной, безучастной въ нему толпы, его тоска и отчаяніе разр?шались облегчающими слезами предъ портретомъ той же д?вочки, которой онъ когда-то пов?рялъ свои печали, предъ 'божествомъ' своего д?тства. Онъ вернулся сюда, полный предуб?жденій и злобы къ людямъ, 'отказывающимъ ему въ его м?ст? на солнц?', но его ожесточенная, очерств?лая душа просила снисхожденія къ себ? все у той же 'подруги д?тства', которую ничто не могло заставить его разлюбить. И душа его, скованная жизненнымъ холодомъ, — я твердо в?рила этому, — она отогр?лась бы и разцв?ла опять, какъ цв?токъ на солнц?, подъ вліяніемъ женскаго, тихаго, примирительнаго участія….
'И снова, и опять возвращалась я все въ одной и той же мысли. Что же требовалъ онъ, наконецъ, отъ меня такого ужаснаго, за что сочли нужнымъ безжалостно выгнать его отсюда, лишить именно того, что, можетъ-быть, единственно могло бы спасти его отъ ожидающихъ б?дъ, отъ его собственной, необузданной природы? И въ т? минуты, — я могу признаться въ этомъ теперь, наканун? смерти, — я бы, кажется, отдала полжизни, чтобъ увид?ть его на одно мгновеніе, чтобъ усп?ть только сказать ему: 'Успокойся, б?дное, измученное сердце, я не забуду тебя, хотя бы весь міръ вооружился на меня за это!…
'Разс?ялись тучи, небо запылало іюльскимъ зноемъ, въ лугахъ уже звен?ли косы, и звонкія п?сни доносились оттуда и будили меня каждое утро. Давно-ли милая, знакомая картина? — теперь я уныло гляд?ла на нее изъ моего окна. Не стало уже у меня откликовъ на эти широкіе беззаботные звуки. Я предпочитала теперь бродить въ невозмутимомъ затишь? сада, по пустыннымъ аллеямъ, въ полдень или подъ вечеръ, когда стихало всякое людское движеніе, и ничто вокругъ меня, ни шелестъ в?твей, ни щебетъ замолкнувшихъ птицъ, не м?шало мн? 'все думать, думать объ одномъ….' Невыносимая тоска овлад?вала мной иногда во время этихъ одинокихъ прогулокъ, и, прислонясь въ дереву, я подолгу плакала, ломая себ? руки, спрашивая себя: какъ вырвать изъ сердца эту точившую меня ядовитую тоску. 'Обошелъ меня, приворотнаго зелья подсыпалъ мн? недобрый челов?къ,'- часто вспоминались мн? при этомъ слова какого-то разсказа моей Кати…. Но
'- Не хочешь-ли сегодня верхомъ на с?нокосъ? спросилъ меня однажды батюшка, вставая изъ-за стола.
'Я согласилась.
'Сарра была въ восторг?; она давно не ?здила, поб?жала од?ваться, прыгая чрезъ ступени какъ д?вочка.
'Она, какъ всегда, по?хала впередъ съ батюшкой. Кавалеромъ моимъ былъ Фрейманъ. Подъ нимъ былъ Мушкетъ и покорно несъ свою красивую голову, чуя руку опытнаго всадника. Я вспомнила ту прогулку!.. Досадное какое-то чувство промелькнуло у меня:
'Я обрадовалась этому чувству, мн? хот?лось удержать его: мн? словно легче стало въ этотъ мигъ, будто что-то вырвало меня изъ темной неволи и выпустило опять, какъ ласточку, подъ синій куполъ неба…
'Мы въ?хали въ луга; они пестр?ли народомъ, и вотчина прив?тствовала батюшку, по обыкновенію, дружными, громкими криками. Эти крики, звяканье жел?за о точила, визгливый женскій см?хъ, да густой говоръ мужскихъ голосовъ, звонко разносившіеся на необъятномъ пространств? въ чистомъ вечернемъ воздух?,- все это пахнуло на меня неожиданною, давнишнею отрадой. Я почувствовала себя на мгновеніе прежнею, счастливою Надей, тою Надей, которую вы знали, Владиміръ…
'Батюшка остановился; его окружила толпа крестьянъ; онъ принялся толковать съ ними, подозвалъ Фреймана. Я осталась одна, позади, любуясь красками, движеніемъ степнаго раздолья, которое зеленымъ океаномъ разстилалось предо мной и сливалось гд?-то съ небомъ въ недосягаемой дали…
припомнилось мн?, и я вполголоса стала читать, покачиваясь на с?дл?:
'Вдругъ, ч?мъ-то испуганная, моя Леди дрогнула и отпрянула въ сторону. Я удержала ее, обернулась.
'Изъ-за высоко-наметанной копны показался челов?къ… Я его тотчасъ узнала: это былъ онъ Кирилинъ…
'Остриженные его волосы прикрывала крестьянская низенькая шляпа, армякъ накинутъ былъ на плечи.
'- Я васъ жду зд?сь каждый день, Надежда Павловна. Наконецъ-то!… проговорилъ онъ чуть слышно: онъ задыхался отъ волненія…
'Слет?ла какъ дымъ моя св?тлая минута; я была опять во власти этого челов?ка!…
'Не сдалась я сразу, — н?тъ; первымъ движеніемъ моимъ было хлестнуть лошадь, и она вынесла меня впередъ, далеко отъ него…
'Но роковая власть шептала мн? въ то же время: 'онъ рискуетъ для тебя жизнью, а ты б?жишь! …'
'Я дала вольтъ.
'Онъ стоялъ на томъ же м?ст?, скрестивъ руки, не отрывая взгляда отъ меня, на-виду у тысячи челов?къ, изъ которыхъ каждый могъ выдать его…
'Я приложила палецъ къ губамъ, кивнула ему и медленно про?хала въ трехъ шагахъ отъ него.
'Точно долгъ исполнила я свой какой-то… Я попала въ водоворотъ, и уже никакія силы земныя не могли спасти меня отъ бездны… Гд? были вы, ангелъ мой хранитель!…
'Кирилинъ скрылся. Его никто не зам?тилъ, и приключеніе мое прошло безъ посл?дствій.
