этой бедой справиться. Да и можно ли с ней было справиться вообще?.. И вот в его кармане лежат тридцать тысяч империалов, полученных за один-единственный легкий бой. Тридцать тысяч – сумма примерно равная его прежнему годовому доходу. Дан был сейчас скорее даже растерян той удачей, что свалилась на него внезапно. Продолжая так размышлять, он залез под хлещущие струи горячего душа, пытаясь успокоить обманутые в ожидании тяжелого боя тело и разум. Раньше гораздо более тяжелые бои приносили ему несравнимо меньшие деньги. А ведь Ашер обещал ему, что это только начало. Как он только что сказал: «Я не обманываю тех, кто строит мое состояние»… Реззер вздрогнул от прикосновения к нагому телу. К нему прижалась, скрываясь за шумом водяных струй, забравшаяся в душевую кабинку Ли. А он, не утомленный боем, а лишь заведенный им, не в силах, да и не хотел противостоять соблазну, мгновенно ловя ее в свои объятия.
Еще через час они уже сидели в уютном зале маленького ресторанчика, куда Ли, требуя отметить победу, затащила Реззера. Дан в очередной раз пошел у нее на поводу, чувствуя, что он обязан ей этим успехом.
– Я хотел поговорить… – Он пытался подобрать слова, чтобы высказать то, что постоянно мучает его в последнее время. – Мне нужно… Понимаешь, я не вправе думать только о себе и решать…
– Ты не можешь оставить себя в покое. – Девушка коснулась пальчиком его губ, заставляя замолчать. – Ты вновь и вновь бередишь свои переживания. Я ведь уже говорила тебе, что не покушаюсь ни на твою жену, ни на твою дочь в твоем сердце. Мне ничего большего от тебя не надо. Просто иногда быть с тобой. Иногда заниматься с тобой сексом. Разве не о такой послушной и ненавязчивой девочке мечтает каждый мужчина, чтобы отвлечься от быта и семейной идиллии? Я не хочу причинять тебе никаких неудобств. Просто небольшое приключение.
Легкий ужин продолжался почти в тишине. Ли, похоже, была раздражена тем, что он вновь поднял неприятную для нее тему, а Дан чувствовал себя идиотом и не знал, о чем можно сейчас потрепаться. Девушка даже не притронулась к десерту, выпив лишь крошечную чашечку горького черного кофе.
– Не провожай, – поднялась она, остановив его попытку податься за ней, – на сегодня все. У меня был хороший вечер. Спасибо.
Такая же красивая и почти совсем чужая, она прошла сквозь стеклянные двери и исчезла в услужливо подскочившем гравитолете-такси.
– Удивительно, профессор. Я и не догадывался, что у нас существуют такие чудеса техники. – Челтон был искренне удивлен теми результатами, которых достиг лингво-интеллект всего за пару дней работы.
– Я рад, что нашлось хоть что-то, что не вызвало вашего сарказма и сомнений относительно нужности. – Эль Гаррудт не скрывал того, что действительно доволен произведенным на военных эффектом. – В этом случае эффект от применения оборудования очевиден и скор. Уверяю вас, и во многих других случаях польза от нашего оборудования огромна. Просто период ее проявления значительно больше или эффект не столь примитивно применим.
Они обсуждали результат работы лингвоинтеллекта, который был установлен в непосредственной близости от места содержания захваченных в плен аборигенов. Прибор собирал и анализировал всю информацию, выстраивая систему перевода с их диалекта.
– Это оборудование впервые хорошо зарекомендовало себя довольно давно, еще во время…
– Сэр! Патруль, совершающий обход внешнего периметра системы контроля доступа, атакован! – В беседу вклинился пехотинец, ворвавшийся в модуль.
– Черт! – Сержант выскочил вслед за ним. – А почему не было сигнала тревоги? Каковы потери?
– Сэр. Сигнал тревоги не был подан, потому что нападение ограничилось одним выстрелом. – Пехотинец почти бежал чуть впереди своего командира. – Обнаружить стрелявшего не удалось. Ранен Лизун.
– Серьезно?
– В руку, сэр. Стрела попала в незащищенную руку. Сейчас его тащат в лагерь. С минуты на минуту должны быть тут.
– Тащат? – Челтон прибавил шагу. – А почему его тащат, если стрела попала в руку?
– Сэр. Ранение легкое. Но он две минуты назад потерял сознание.
– Черт! Это что, яд? Мясника вызвали? – Сержант был мрачен, как грозовая туча.
– Так точно, сэр. Он уже на месте.
Челтон и сам уже увидел, что Мясник на месте. Мясником все бойцы называли полевого лекаря за его искусство, позволявшее ему делать любые операции и извлекать любые предметы из раненых, пользуясь буквально одним лишь спецназовским ножом. Сейчас лекарь, вооружившись автодиагностом, склонился над распластавшимся на земле пехотинцем.
– Что там?.. – Сержант замер в паре шагов позади, чтобы не мешать работе медика.
– Ничего не нахожу. Может, какой-то неизвестный яд. – Мясник торопливо гнал тесты по нескольким программам автодиагноста. – Хотя, погодите…
Он простучал пальцами по сенсорам прибора. Проверил что-то на мониторе. Еще раз подстроил прибор с клавиатуры.
– Странно.
– Что? Что тебе странно? – В голосе сержанта прозвучало раздраженное нетерпение.
– Так и есть. Простите, сэр, – Мясник оторвался от прибора, введя раненому какую-то сыворотку, – я искал немного в другом спектре. Но ничего. А это ранение у Лизуна даже к слабости не привело бы. А оказалось, что у него в крови неизвестный пока транквилизатор. Но транквилизатор точно. Не яд.
– То есть он просто спит сейчас? – Челтон почувствовал облегчение.
– Ну, можно и так сказать. – Медик собрал свой инвентарь. – Я кольнул ему стандартный набор стимуляторов и витаминов. Ну и саму рану Спасателем обработал. Скоро должен очухаться.
– Стрелу принесли? – Сержант повернулся к Гоблину, который был старшим дозора, и взял из его рук увесистый стержень с острым наконечником. – Странно это, А вы, значит, никого не видели?
