расстаться с самими жизнями, если это понадобится их родине.
– Впрочем, хватит болтовни, а то вы расслабились, как светские дамы в театре. Внимание!.. – Челтон изобразил свою коронную улыбку, смахивавшую больше на волчий оскал. – Ручеек! Живее шевелитесь, лентяи. А то я сам выбью из вас лень. Вперед!
Безмолвные фигуры ожили, быстро выстраиваясь в две шеренги. Это упражнение Челтон придумал сам, дав ему столь невинное название за некоторую схожесть с детской игрой. Точно так же крайняя пара бросалась между двумя рядами своих коллег. Только вместо детского смеха и сомкнутых над головой рук они должны были прорваться через пытающихся их остановить бойцов. Разрешались любые приемы, броски и удары, для выполнения которых требовалось только собственное тело. Пройти ручеек можно было лишь за счет скорости и быстроты реакции. Ни у кого не было явного преимущества: ни в технике ведения боя, ни в силовой подготовке. Ручеек приучал каждого бойца работать на пределе своих возможностей и не думать мозгами, в которых после нескольких пройденных пар не оставалось никаких мыслей, а руководствоваться интуицией тела, словно дикое животное. И пусть все собравшиеся тут не были включены в основной состав, не получили еще своих имен, обходясь лишь номерами, но любой из них уже стал настоящим воином.
– Двадцатый, ты двигаешься, словно сонная муха. С такой скоростью любой пехотинец уложит тебя первым же ударом. Ты что, оглох? – заорал сержант на одного из бойцов.
Тот старался изо всех сил, но Челтон был недоволен.
– Четырнадцатый, если ты будешь так же трахать портовую шлюху, она просто уснет. Двигайтесь, детишки. Вы считаете, что научиться бить пьяные рожи в барах – это верх мастерства?! Надеюсь, вы не забыли своего последнего увольнения? Вы не встречали еще настоящих противников. Не хватало еще, чтобы вам били морды во время увольнений.
В зал вошли несколько человек в формах старших офицеров. Челтон отрывисто гаркнул, и все вытянулись, приветствуя вошедших.
– Вольно! – кивнул один из них, майор Отдела Разведки и Контрразведки, с интересом осматривая замерших бойцов.
– Так это вы тот самый сержант Челтон, о котором мне уже все уши прожужжали? – спросил офицер, переводя изучающий взгляд на сержанта.
– Да, сэр, – коротко ответил Челтон, и лишь по движению губ можно было понять, что эта громада, застывшая перед майором, – живой человек.
– И вы настолько хороши, как о вас рассказывают? – уточнил офицер, глядя прямо в глаза сержанта, насколько позволяла разница в росте.
– Да, сэр, – повторил сержант, и взгляд его при этом оставался непроницаемо тупым.
– Хорошо. Когда закончите занятия, зайдите ко мне. Вернее, в кабинет командира, любезно предоставленный мне лейтенантом Пайтом.
– Да, сэр, – ответил Челтон и, дождавшись, когда офицеры выйдут, заорал: – Ну что рты разинули?! Считайте, что вам сегодня повезло! Все занятие проваляли дурака! Внимание! Поиграем в мячик! На первый-второй рассчитайсь!..
– Черт! В тесноте, да не в обиде, – зло сплюнул Сан-чес, только что плечом наткнувшись на спешившего куда-то зверя. Человека едва не откинуло в сторону, а само плечо теперь ощутимо ныло от столкновения.
– А ты смотри на это иначе, – успокоил его Реззер, – ведь он тебя и растоптать мог, а так он только просто задел.
– Быстрее бы уж начиналось, – проворчал Санчес, оглядываясь по сторонам. – В такие мишени не многие промажут. Думаю, после первого же боя этих здоровяков тут не останется.
– Их не дураки создавали, – покачал головой Реззер. – Да и из нас половина может не выдержать этот первый бой.
– Не каркай, – усмехнулся Санчес. – Вот Радугдт подошел к этому философски. Ему дали пушку, так он, как дитя малое, которое от соски оторваться не может, вылизывает свое орудие. Придет время, и все мы увидим, кто чего стоит и кто за чем стоит.
– Да, это время не за горами, – согласился Реззер. – Только вот еще бы узнать, против кого мы будем воевать.
– Дан, – тихонько зашептал Санчес, – я тут одну вещь услышал. Притом не от одного уже. Поговаривают, что наши хозяева взяли сторону Триона.
– И что? – спросил, не поняв друга, Реззер. – Ты мне объясняй все, я ведь не местный. И даже политикой никогда не интересовался.
– Наверное, у тебя была хорошая жизнь, – буркнул детина и вновь зашептал: – Понимаешь, вокруг слишком много мутантов. Ну, не рожденных то есть. А это значит только то, что мы союзники трионских генетиков. А с кем может собираться воевать Трион?
– С кем? – спросил Дан, ощущая неприятные предчувствия.
– С имперцами, тормоз, – усмехнулся Санчес.
– Черт! – воскликнул, не сдержавшись, Реззер. – Мы в заднице!
– Вот тут ты не ошибся…
– Мы покойники, – помрачнел Дан. – Если мы действительно окажемся один на один с Имперским Флотом, всех этих мутантов передавят, как тараканов.
– Главное, чтобы нас заодно не передавили, – махнул рукой Санчес. – Рановато нам еще пропадать- то…
– Сегодня и у нас, и, надеюсь, у всех вас запоминающийся и радостный день, – торжественно говорил затянутый в парадную форму старший курса, стоя перед затихшим строем курсантов. – Не все смогли выдержать тяготы, невзгоды и лишения. Это было тем сложнее, что все вы действующие офицеры Имперского Флота, которые имеют достаточно серьезный опыт за своими плечами. И тем не менее вы
