выскользнувшие у них из-под ног и попавшие по заборчику.
— Ага, — сказал Сергей, — снайпер балуется.
— Е… твою мать, — выругался Илья. — Втопим?
— Ага.
Рекорд они, конечно, не поставили, но бразильская система все-таки заметно улучшает спортивные результаты. Снайпер засмотрелся на это представление и больше бегунов не беспокоил. Добежав до поляков, Сергей и Илья остановились, согнувшись пополам, упершись ладонями в колени и переводя дух. Легкие горели, похожие на топку паровоза, при каждом вздохе-выдохе из них вырывался горячий воздух, обжигая рот.
— Бросать курить надо, — сказал Сергей, немного отдышавшись, — совсем бегать разучился. Дыхалка никакая.
— Ага, — согласился Илья.
Лицо Збигнева отражало целую гамму чувств.
— Я, конечно, знал, что русские безбашенные, но теперь убедился окончательно, — сказал он.
Без дальнейших препирательств он вытащил из багажника своей машины картонный ящик с литровыми бутылками виски, распечатал его, показывая, что все бутылки на месте. И откуда у него были с собой такие запасы? Видимо на всю их компанию, на всех техников, что обслуживали тарелку, видеоинженеров и корреспондентов и операторов, которые сейчас где-то снимали сюжет. Сергей почувствовал некоторые угрызения совести. Он ведь оставил без горючего коллег, но те вообще-то могли пополнить свои запасы в магазине. Вопрос теперь — что со всем этим богатством делать? Бутылку-другую можно подарить Игорю.
— Ох, мы тут сопьемся, — простонал Громов.
— Хм, посмотрим, — сказал Илья.
Приехав в гостиницу, они положили ящик в комнате Ильи в уголке, там же, где лежала аппаратура.
Как-то под вечер, когда Игорь сказал, что заболел и слезно просил выделить ему денек на отдых, Сергей предложил Илье самостоятельно куда-нибудь съездить. Благо машину Игорь им мог дать. Было видно, что делает он это с неохотой, боится, что ее могут расколотить, а за рулем будет уже не он и на такие случаи страховка не распространяется. Скрепя сердце, он все-таки согласился, да и то лишь после того, как Сергей сказал, что, дескать, если он за свою машину переживает, то они могут арендовать другую, в отеле. Игорь, видимо, подумал, что это будет не по-товарищески, а по-жлобски.
— Тебе лекарства какие-нибудь нужны? — спросил Громов у Игоря.
— Все есть.
— Тогда выздоравливай. Если подольше проболеешь, то у нас небольшой запас сюжетов есть, так что выпутаемся.
— Надеюсь, что мне дня хватит.
Они вышли из номера Игоря.
— Куда поедем-то? — спросил Илья.
— Давай в Иерусалим что ли сгоняем, — сказал Сергей, перелистывая странички фривольного журнальчика, который ему подбросили под дверь номера. В журнальчике были напечатаны фотографии девушек, их телефоны, адреса, по которым они принимают посетителей и такса за прием. В самом начале журнала сообщалось, что наибольшей популярностью сейчас пользуются девушки из Бразилии.
— И что мы там будем делать? — настороженно спросил Илья, косясь на журнальчик.
— Поедем — посмотрим на митинг какой-нибудь, — сказал Сергей, выбрасывая журнальчик в мусорную корзину, — может чего поснимаем. Вдруг Игорь и вправду не день, а побольше будет болеть. Митинги эти каждый день идут. Мы вполне его можем выдать в любое время, когда настанут трудные времена и сюжеты закончатся.
— О'кей, — сказал Илья.
Он иногда давал ценные указания, сверяясь с картой, но где-то они свернули не туда, куда нужно, потом запутались окончательно. Уже давно стемнело, за окном проплывали унылые пейзажи, наконец фары осветили баррикаду, сложенную из мешков, набитых песком. Мешки были высокими, выше человеческого роста, чтобы за ними, в случае обстрела можно было укрываться. Сложены они были по обе стороны дороги, а саму дорогу преграждал опущенный шлагбаум.
— Куда-то мы не туда заехали, — предположил Сергей.
— Может, мы уже в Ливане? — не очень весело пошутил Илья.
Вообще-то Ливан находился в совершенно другой стороне, чем та, куда они отправились.
— Вот сейчас и выясним, — сказал Сергей, он подумывал развернуться и нажать на газ.
За баррикадой угадывались очертания большого двухэтажного дома, явно не жилого, а административного. Из-за баррикады, прикрывая ладонью глаза от света фар, вышел солдат. На плече у него висело автоматическое ружье, и он был в израильской форме. Солдат подошел к машине, положил левую руку на стойку, чуть нагнулся к открытому водительскому окну.
— Мы журналисты из России, — сказал Громов, — хотели до Иерусалима доехать, вот заблудились немного.
— До Иерусалима? — переспросил удивленно солдат.
Обернувшись к баррикаде, он что-то прокричал на иврите, заливаясь смехом. Сергей не понимал, чего он сказал такого смешного. Тут из-за баррикады вышел еще один солдат, он тоже смеялся.
— Да ребята, сильно вы заблудились, — сообщил первый солдат, отчего-то сразу поверив в сказанное, видимо решив, что будь у пассажиров злые намерения, они могли придумать нечто более правдивое.
— Вон там, — он махнул в сторону темноты за баррикадой, — Раммала, а вот это, — и он показал на баррикаду, — «переход на Палестинскую территорию».
Сергей читал про этот блок-пост. За баррикадой, наверняка, сидел снайпер. А еще здесь искали у тех, кто выходил с палестинской территории, пояса шахидов. Но смертники, обычно, рыли подземные туннели и по ним выбирались из Раммалы.
— Ого! — сказал Громов, присвистнув.
Вообще-то он не знал сколько от Иерусалима до Раммалы, но видимо неблизко. Надлежало прикинуть, можно ли здесь что-то снимать. У него ведь была аккредитация.
Солдат тем временем, увидел, что на заднем сидении машины лежит видеокамера.
— Снимать здесь можно только с особого разрешения, — сообщил он. — Аккредитация такого права не дает.
— Ясно, — сказал Сергей, — покажите, как отсюда выбираться?
— Куда вам надо? В Иерусалим?
— Сколько дорога туда займет?
— Как ехать будете. Километров шестьдесят надо проехать.
Но, поплутав в дороге, Громов ехать в Иерусалим передумал. Ведь еще возвращаться придется, а до Хайфы страшно подумать сколько ехать. К тому же, пока они доедут до Иерусалима все митинги там закончатся, а их участники разойдутся по домам.
— Тогда мы обратно в Хайфу поедем.
— Туда дальше, — сказал солдат.
— Что поделаешь? — развел руками Сергей.
— Карта есть? — спросил солдат.
— Да, — Сергей протянул солдату карту и тот показал нужный маршрут.
В гостиницу они вернулись под утро, когда уже занимался рассвет, завалились спать и проспали до обеда. Им повезло, никто их не беспокоил, и Москва нового сюжета не требовала. Но подобные эксперименты с поездками по стране в одиночку, Сергей решил больше не повторять.
Громов вошел в ритм, как рабочий, поставленный на конвейер. Все его действия были отработаны до автоматизма, а сам он стал составной частью конвейера, одной из его шестеренок. Сергей поставил на
