было известий, капитану британского военного корабля «Василиск» Морсби было приказано разыскать путешественника, живого или мертвого, и, если он жив, оказать ему помощь. Британский моряк ринулся на поиски Маклая. Бросив якорь напротив форта Виктория, Морсби сошел с корабля и прямо направился к больному. Капитан невольно остановился посреди комнаты. На белых подушках лицо Маклая казалось особенно страшным. Заросший бородой, с ввалившимися щеками, желтый и исхудавший, маленький человек, казалось, доживает последние часы. Морсби написал своему начальству, что он сделал все, чтобы разыскать Маклая, но вряд ли знаменитый русский теперь встанет с постели, настолько он болен.
Но воля и мужество «тамо-руса» и на этот раз победили. Он поправился настолько, что стал составлять план нового похода.
Из Амбоина Маклай направился в Тернанте, на остров Хальмахера, в город у подножья вулкана, некогда воспетого Камоэнсом. Здесь он собирал сведения о том, как племя альфуров смешивается с малайцами. Он дышал свежим, чистым воздухом садов города Манадо на Целебесе, у стен Новоамстердамского форта. Здесь, в одном из окраинных кварталов, жили чистейшие альфуры, не смешанные с малайцами и еще хранящие свои древние обычаи и язык. И Маклай снова вспоминал статью Бэра «О папуасах и альфурах».
Народы Океании разбросаны, как бусины разорванного ожерелья, но Маклай разыщет папуасов и на Филиппинах, и на Целебесе, и в джунглях какого-нибудь тропического полуострова, – он замкнет это ожерелье...
В СТРАНЕ ОРАНОВ
Мерно стучат колеса вагона, мчащего Маклая из Батавии в Бейтензорг. Эта первая железная дорога на Яве построена совсем недавно. Снова гостеприимный дворец Джеймса Лаудона, восхищение голландцев подвигом русского, бесконечные расспросы о скитаниях на берегу Папуа-Ковиай. И снова уединение в цветущем саду, шелест бумаги, чтение книг, которых так много в библиотеке Джеймса Лаудона. Теперь Маклая интересует исключительно Малайский полуостров. Но как проникнуть туда европейцу? Как сделать лучше, без промаха, наверняка? В дебрях Малакки, среди малайских племен, обитают неведомые оран- семанги и оран-сакаи. Кто они? Маклай несколько раз перечитал статью Логана в «Журнале Индийского архипелага», работы Ньюболта, Вайца, Ло и других исследователей. Никто из этих ученых не видел ни одного живого орана Малакки. Но тогда почему они пишут о таинственных народах и гадают о том, кто ораны – малайцы или негры? Гадать нечего! Он сам поедет на Малакку, углубится в леса и горы, найдет оранов, и только тогда можно будет говорить, кто они.
Маклай развертывает тяжелый атлас. Вот она, цель нового странствия. С Азиатского материка в океан вылез, как длинный язык, узкий Малайский полуостров. Он уперся своим острым концом в Сингапур, протянувшись как некий мост из Индокитая в Австралию. Кто знает, может быть, полинезийские народы прошли когда-нибудь по этому мосту к голубым просторам океана и Азия – прародина океанийцев?
Маклай не раз расспрашивал малайцев о лесных людях Малакки, но не мог добиться никаких ценных сведений. Все повторяли одно – что ораны дики, нелюдимы, живут в глухих сырых лесах, ведут кочевой образ жизни. Рассказывали, что ораны ростом настолько малы, что их можно назвать карликами. Они поражают врагов отравленными стрелами...
Маклай твердо решил ехать в Сингапур, а оттуда на Малакку. Но где взять средства? Он писал в Петербург, просил Императорское русское географическое общество устроить ему заем, но ответа не получил. Тогда Маклай занял полтораста фунтов стерлингов и с этой небольшой суммой пустился в дорогу.
Сингапур – Львиный город – в те времена был только еще скромным фортом Каннинг на небольшом острове. На холме стоял красный дом губернатора «Колонии Проливов и острова Сингапур» с бронзовым слоном у входа. Вокруг тянулись кварталы города – европейский, индийский, китайский, малайский. Вездесущие китайские купцы – «оран-твина» – покупали и продавали бамбук, кожи, саго, перец. В портовых складах лежали товары Суматры, Борнео, Австралии, Филиппин. Сюда привозили русский керосин, английский каменный уголь, китайский чай.
Маклаю не раз в жизни приходилось смело стучаться в двери дворцов и требовать настойчивого внимания к своим работам. Поэтому, прибыв в Сингапур, он поднялся на Губернаторский холм и велел доложить о себе сэру Эндрью Кларку. Маклай добился у английских властей того, что было необходимо: обратно он шел с бумагой на имя магараджи страны Джогор.
В сингапурской гостинице была смертная тоска. Надоедливые москиты раздражали Маклая. Стоит только углубиться в чтение или письмо, как в дверь стучится китайский коробейник, предлагая купить на счастье талисман – брелок из тигрового когтя. Тигры в Сингапуре нередкие гости: они иногда забегают на окраины города и переходят узкий болотистый пролив, отделяющий остров от Малакки. Из-за москитов спать приходится, как ребенку в колыбели, под кисеей. Ночью вся гостиница полна шороха и легкого треска. Это сотни мелких ящериц гекко вышли на охоту за москитами. Гекко умеют быстро бегать не только по потолкам и стенам, но даже по тусклым гостиничным зеркалам в рамах из потемневшей бронзы. Шорох ящериц был похож на ход сотен часов...
Прохладным ранним утром Маклай выходит на прогулку. Он идет мимо длинных китайских вывесок, свешивающихся над кирпичными тротуарами, мимо харчевен и лавок, чинных европейских магазинов на Кафедральном проспекте. Смоковницы и хлебные деревья, кусты ярких китайских роз, араукарии на холмах... Маклай проходит угрюмым китайским кладбищем, вступает в болотистый лес – через него пролегала дорога к порту. Солнце начинает пригревать черепичные кровли города. Легкая прохлада еще ощутима у моря. Здесь, в черте порта, над водой на тонких сваях поднимаются легкие жилища малайцев. Это пригородная деревня Тангонг-роо. Обитатели свайных построек вправе называть себя счастливыми: многие из туземцев не имеют и таких жилищ. Бездомные малайцы живут годами в крытых лодках. Плавучими убежищами покрыта вся гавань.
С морского берега, если встать лицом к югу, можно увидеть лазурные облака, поднимающиеся над проливом. Это не облака, а горы острова Суматры. Но не Суматра, знакомая по книгам с детства, сейчас влечет Маклая. Он думает о Малакке. Возвратившись с прогулки, он снова принимается за просмотр комплектов «Singapoor Chronicl». Ему так нужны материалы о Малакке и Джохоре!
Джохор, или Иохор, был когда-то могущественным малаккским государством и владел не только многими землями на материке, но и морскими островами. Но и в 1874 году Джохор включал в свои владения огромные малоизведанные области на Малакке. И вот Маклай входит в джохорский город Джохор-Бару. Это скорее большая деревня, чем город. Но в этой деревне есть дворец магараджи, склады перца, каучука, камфары, слоновой кости.
Магараджа джохорский, уже пожилой человек, побывавший в Европе и стоявший па голову выше других малайских владетелей, принял посланца науки очень сердечно. Он распахнул для Маклая двери своих покоев, и Маклай проводил с магараджей время в расспросах о стране Джохор и ее людях. Обаяние Маклая было велико. Он горячо убеждал магараджу в необходимости исследования Джохора, и магараджа с грустью сознался Маклаю, что в его владениях нельзя найти ни одного человека, который мог бы сказать, что он прошел всю страну от края и до края. Маклай узнал, что у магараджи нет даже карты его страны. Это не
