Дверь приоткрылась, и в щель просунулся широкий разбитый нос, маленькие глазки под толстыми захватанными стеклами оглядели всех.
- Весь народ? - несмело спросил Коля и просунул в щель ногу в шерстяном носке. Ко мне он приходил гораздо смелей.
- Привет алкашу, заходи, заходи, - насмешливо сказал Аугуст.
- ...Аугуст... - укоризненно посмотрела на него Мария, - входи, Николай.
- Я не алкаш, совсем не алкаш, - оправдывался Коля. - Любитель - и только. Разве так пьют, что вы знаете...
- Ладно, Коля... - Аугусту стало неловко. - Я пошутил...
- А Бляс-то будет? - Коля уважал Бляса и побаивался, рассказывал небылицы о его силе и удали.
- Когда-то они были друзьями, - сказала Мария с улыбкой, - а потом черная кошка пробежала.
- Может быть, кот?.. - Аугуст взглянул на Колю.
- Я с ним не ругался... Бляс всегда был первый здесь, что говорить.
Кроме пирожных к чаю было овсяное печенье - сердечками, и пресные лепешки, тонкие, хрустящие, напомнившие мне детство.
- Хорошо, что мало продажной еды... - Аугуста, видно, беспокоило, что я подумаю о них.
- Магазинной, - поправила его Мария. - Говорят, теперь и масло, и молоко, и мясо - все отравлено? - спросила она у меня.
- Тебе-то что? - усмехнулся Коля. - Разве ты в магазин ходишь?
- А этот суп - благодать, нам повезло, - продолжала она.
Аугуст кивнул: 'Да, суп... и картошки хватает, слава Богу, без удобрений...' Он смотрел, как Мария разливает чай.
Вошла Лариса, ведя за собой мужа. Она была в просторном балахоне, сшитом специально для выходов. Антон в большом сером свитере, связанном женой, топтался у порога.
- Садитесь, мы уже пьем чай, - пригласила их Мария.
- Гертруда снова написал донос на Анемподиета, - сказал Антон тихим тонким голосом.
- Гертруда - скорпион, - заявила Лариса, - пока жив, он должен жалить.
- Скорпион, кажется, помирает от этого? - спросила Анна.
- Гертруда не помрет... - Лариса давно знала по гороскопу все о жителях города. Мой гороскоп она изучила в первые же дни и нашла, что мое прошлое совершенно соответствует ему.
- А вы - Весы? - спросил ее в сотый раз Антон.
- Я, как и вы, - Весы, а значит, лучшая пара вам.
Антон, как всегда, кивнул.
- А у Бляса был пустырник... - заметил Коля вопросительным голосом.
Все поняли, что он хотел сказать. 'Пустырник - лекарство,- строго заметила Анна. Потом смягчилась: 'Ну, разве что чуть-чуть...' Она принесла от себя полстакана пустырника и разлила по рюмкам. Все смаковали, только Коля выпил залпом.
- Бери, -Аугуст отдал ему свою долю, и Коля выпил второй раз.
- Раньше была валериана, на спирту, - Антон обращался ко мне, - и мы пили ликер... разбавляли сахарным сиропом, апельсиновым, кубинским.
- Он называл ликер 'Спокойной ночи, малыши', - засмеялась Лариса.
Коля пренебрежительно хмыкнул - так портить 'продукт'...
- Анна, сыграй нам что-нибудь, - попросила Мария.
- Я уже все забыла, - вздохнула Анна и села за рояль.
- Есть одна музыка, прекрасная, ты знаешь... - Аугуст стал напевать.
- Турецкий марш?.. - Анна заиграла. Стемнело, но света никому не хотелось.
- Этот Моцарт был гений... - Аугуст часто моргал, чтобы незаметно высушить слезы.
- И у него была ясная голова, - добавила Анна.
Коля долго сопел и наконец решился. Он бесшумно исчез и через несколько минут так же бесшумно возник. В руках он держал стаканчик с густой жидкостью.
- Вот что у меня есть...
- Неужели мед, Коля? - спросила с восхищением Анна.
Каждому досталось пол-ложечки.
- Говорят, теперь и мед продают поддельный, - сказал Антон, - а этот самый настоящий...
- Этот непродажный, - с гордостью заявил Коля, - из нашей деревни.
- Сразу видно, что не магазинный, - подтвердила Мария.
Аугуст кивнул: 'Да, мед как у нас на Чудском, на другом стороне'.
- На другой стороне,- поправила Мария.
- Аугуст, ты совсем стал русский, а ошибаешься, - заметил Коля.
- Нет, я не русский, я в командировке... - Аугуст захохотал.
Все засмеялись, потому что знали его историю. Вошел Крис, посмотрел на Сержа и уселся около Марии. Вид у него был довольный.
- Видно, мышь поймал, - ласково сказала Мария и погладила его.
Крис выгнул спину и заурчал.
- А мой Вася опять в бегах, - вздохнула Лариса. Я представил себе Васю на подоконнике, в том доме - и промолчал.
- Говорят, теперь Феликс часто нас навещает? - Анна посмотрела на меня.
- Приходит иногда.
- А правда, что Феликс - кот художника? - спросила Мария.
- Тот кот не может быть живой... никак не может... - Коля так разволновался, что очки упали. Он стал неловко возить руками по полу и все повторял: - 'Никак, никак не может...'
Мария махнула рукой на него - дурак - и ждала моего ответа.
- Не знаю,- сказал я,- вообще-то коты не живут так долго... но если очень нужно, то, может быть, и живут...
Аугуст кивнул, ему понравился ответ: 'Да, если очень нужно...' Он наклонился и поднял очки: 'Держи, 'дядя'...
- Сердечки надо съесть, - сказала Анна. Все вспомнили про печенье с чаем, про лепешки... Я выпил еще стакан и пошел к себе.
Я шел и думал о Коле: 'Почему это Феликс ему покоя не дает?..' При случае спросил у Бляса:
- Я слышал, Феликс жил у художника. Хозяина увели, а кот ушел... Говорили, что без Николая дело не обошлось.
- Может, выдумки?
- Кто знает... А зачем он в жэк бегает? И Гертруда к нему со вниманием, так что остерегайся.
Он наливает мне чай, и не какой-нибудь, а цейлонский. Неужели есть еще на свете такая страна?.. Я тяну чай и думаю...
У Гертруды
О Коле я думал недолго, потому что некогда стало - другие мысли появились. События стали развиваться прямо-таки молниеносно, и мне пришлось признать, что перемены не всегда ведут нас от плохого к худшему. Историю, правда, не разрешили еще, зато повезло тем, кто обожает природу и домашних животных. И почти своевременно узнав об этом - не так уж мы были оторваны от настоящей жизни - я взял газету и направился в жэк, с просьбой предоставить мне право... согласно постановлению от такого-то... Гертруда копался в бумажках. Скоро конец года - трудное время для всех, особенно если на ответственном посту. Он рассеянно выслушал. 'Дай заявление'. Прочел, отложил:
- Не торчи, садись, у нас демократия... Отчеты замучили... Вот, - он ткнул пальцем в какие-то бумаги, - нас призывают к откровенному разговору?.. Пожалуйста, даем откровенный - 'закотированность населения высока, снижается медленно...' Так и пишем! Вот таблицы, цифры, статистика...
- По статистике здесь двадцать тысяч народу...
- Ух, эти приписки, жить не дают... - он грозит кому-то огромным кулаком. - Да-а, что поделаешь, бывают и грубые ошибки. Вот, к примеру... список цельночерных котов... Где это?.. - он листает пухлый
