Собрание сочинений, том 6

занять все важные пункты. Процессия была в полном смысле слова окружена, и даже в том случае, если бы она была вооружена, она не смогла бы оказать никакого сопротивления. А ведь она была безоружной! Шангарнье, который заранее принял все необходимые меры, оказался настолько умен, что не отдал приказа бить сигнал тревоги.

Как по мановению жезла, все решающие пункты сразу оказались заняты войсками. Отсюда вам должно быть ясно, что безоружная толпа рассеялась в разные стороны в поисках оружия; но и склады оружия, приготовленные на случай восстания, были уже захвачены правительством и находились под охраной войск. Таким образом, восстание было предупреждено с помощью хитрости. — Вот и весь секрет этого неслыханного в истории французской революции дня. Возможно, вы читали в немецких газетах о баррикадах, которые были взяты без труда. Эти баррикады состояли всего-навсего из нескольких стульев, которые были брошены на улицу, чтобы на мгновенье преградить путь кавалерии, рубившей саблями безоружных людей.

Были и некоторые другие обстоятельства, сделавшие неизбежным позорный исход 13 июня.

В тот самый момент, когда в Консерватории искусств[361] Ледрю- Роллен и его единомышленники были заняты тем, что конституировались в качестве временного правительства, тайный социалистический комитет занимался этим же делом. Он хотел провозгласить себя Коммуной. Таким образом, еще до свержения существующей власти восстание уже распалось на два лагеря, и, что особенно важно: народная партия не была партией «Горы». Один этот факт сам по себе многое вам разъяснит. Тайный комитет хотел начать восстание еще за несколько дней до этого, выступив ночью. Таким образом правительство было бы застигнуто врасплох. Однако «Гора» и находившиеся в союзе с ней «друзья конституции» (партия «National»)[362] воспротивились этому. Они сами хотели взять инициативу в свои руки. Выступление Ледрю-Роллена в палате [363] должно было служить залогом того, что «Гора» решилась на серьезные действия. Так, с одной стороны, была сломлена активная сила, которая побуждала к немедленным действиям, и подготовлена мирная демонстрация. С другой стороны, народ, увидев, что Ледрю-Роллен столь явно скомпрометировал себя в Национальном собрании, решил, что у Ледрю-Роллена имеются огромные связи в армии, а также глубоко продуманный и далеко идущий план и т. п. Как же, должно быть, был удивлен народ, когда обнаружилось, что могущество Ледрю-Роллена было лишь иллюзией, а меры предосторожности и наступательные действия были предприняты только правительством. Вы видите, как обе революционные партии взаимно обессиливали и обманывали друг друга. Воспоминания народа о более чем двусмысленном поведении «Горы» и, в частности, Ледрю-Роллена в мае и июне, наконец холера, которая особенно свирепствовала в рабочих кварталах, довершили остальное.

В общем и целом, 13 июня 1849 года — это только возмездие за июнь 1848 года. Тогда пролетариат был покинут «Горой», теперь «Гора» была покинута пролетариатом.

Как ни тяжел для нашей партии во всей Европе день 13 июня, этот день имеет то положительное, что контрреволюционная партия Национального собрания без большого кровопролития, если не считать Лиона[364], добилась единовластия. Эта партия не только распадется на свои составные части — ее крайняя фракция скоро приведет к такому положению, когда она сама будет стремиться к тому, чтобы отделаться от обременительной видимости республики, и тогда вы увидите, как она будет сметена единым дуновением, и повторится февраль, но с еще большей силой.

Написано К. Марксом 21 июня 1849 г.

Напечатано в газете «Der Volksfreund» № 26, 29 июня 1849 г.

Подпись: К. М— кс.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории» № 11, 1955 г.

К. МАРКС РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «PRESSE»

Заметка относительно моего пребывания в Париже, которую Вы поместили в «Presse» от 26 июля и которую текстуально воспроизвели другие газеты, содержит факты, до такой степени искаженные, что я вынужден ответить на нее в нескольких словах.

Прежде всего, «Neue Rheinische Zeitung», владельцем[365] и главным редактором которой я был, ни разу не была закрыта. Ее выход был приостановлен на пять дней вследствие осадного положения. Как только осадное положение было снято, газета вновь появилась и продолжала выходить в течение последующих семи месяцев. Прусское правительство, увидев невозможность закрыть газету на законном основании, прибегло к своеобразному средству — устранило ее владельца, т. е. запретило мне пребывание в Пруссии. Вопрос о законности этой меры решит прусская палата депутатов, которая должна вскоре собраться.

После того как мне было запрещено пребывание в Пруссии, я отправился сперва в великое герцогство Гессен, пребывание в котором, как и в остальной Германии, мне вовсе не было запрещено. Если же я приехал в Париж, то отнюдь не в качестве эмигранта, как это утверждает Ваша газета, а вполне добровольно, имея на руках исправный паспорт и преследуя единственную цель — пополнить материалы, собранные мной для труда по истории политической экономии, который я начал еще пять лет тому назад.

Я также не получал приказа покинуть Париж немедленно; мне было дано время для того, чтобы заявить протест министру внутренних дел. Этот протест я заявил и жду его результатов[366].

Примите и пр.

Д-р К. Маркс

Написано около 27 июля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Presse» 30 июля 1849 г.

Перевод с французского

ИЗ РУКОПИСНОГО НАСЛЕДСТВА К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА

Первая страница рукописи К. Маркса «Заработная плата»

К. МАРКС ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА[367]

[A]

Уже было изложено:

1) Заработная плата = цене товара.

Итак, определение заработной платы в общем совпадает с общим определением цены. Человеческая